К сожалению, сегодня в обществе популярен тезис о «постоянном переписывании истории» и, как следствие, «ненаучности» ее как дисциплины. Не улучшают ситуации и попытки убрать из образовательной литературы якобы «негативные» моменты. Последнее испытал на себе. Был в авторском коллективе учебника «История нашего края. Чувашия». И вот один из столичных рецензентов придрался к включенному в описание о нахождении чувашского края в составе Казанского ханства фрагменту стычки отряда князя Шуйского с «казанцами». Последнее слово не случайно закавычено — не татары там были, а чуваши и марийцы. В общем, кто-то погиб, кого-то русские захватили в плен. В научном заключении с удивлением прочитал: «Что иллюстрирует и насколько необходим в учебнике художественный вымысел об убийстве русскими подданных Казанского ханства — чувашей и марийцев — из романа чувашского писателя Кузьмы Турхана «Свияга впадает в Волгу»?
Вообще-то, этот эпизод нельзя назвать художественным вымыслом. Значительную часть армии Казанского ханства составляло ополчение из нетатарских народов. Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн писал, что «царь этой страны может располагать 30000 воинов, преимущественно пеших, между которыми черемисы и чуваши самые искусные стрелки». И вполне естественно их участие в военных действиях. И сделать вид, что таких фактов не было — ну это как жирафу голову в песок спрятать. Тут важно, чтобы школьный учитель правильно объяснил, а через исторические романы с их живым языком это сделать куда как легче и доступнее для ученика. А так — с одним лишь запретительным подходом нельзя изучать, к примеру, период политической (или, как раньше говорили, феодальной) раздробленности на Руси: это ж междоусобица!
Так вот, поговорим сегодня об историческом романе Кузьмы Турхана «Свияга впадает в Волгу». И первое, что обращает на себя внимание, — автор сумел «вписаться» в жизнь, отображаемую на страницах своего произведения. Причем сделано это не через пресловутое использование «я» в качестве определения главного героя. Нет, книга написана от третьего лица. Однако автор живет в мире описываемых событий, как будто они происходят на его глазах, как будто он часть того социума. Кузьма Турхан живет их мыслями, не всегда высокими, а порой — и очень низменными. Он словно растворяет читателя в бытовой среде той эпохи — это и рождает подспудно возникающее в читателе доверие к тексту. Произведение требует не просто «пробежаться глазами», оно просит погружения в себя.
Сюжет динамичен, автор почти не дает возможности расслабиться. Нет здесь «проходных» эпизодов — все к месту и по существу. На частных, вроде бы, примерах проводится ключевая мысль о том, почему чуваши оказались в составе Русского государства, как складывался этот далеко не прямолинейный путь. Кузьма Турхан рисует в образах героев динамику чаши весов истории, то и дело колебавшихся: между «нашими» и «чужими» (и как быстро эти стороны могли поменяться местами!), между «я» и «мы» (когда нужно сделать очень непростой выбор), между прошлым и будущим (при этом не оторваться от наследия предков, но и не оказаться на обочине столбовой дороги событий), между добром и злом (несмотря на всю философскую размытость этих понятий, для человека они вполне осязаемы), и так далее. Книга — просто цепь таких пограничных ситуаций. Она вполне может послужить одним из камней в фундамент неокрепших душ подростков.
Впрочем, книга и взрослому дает шанс проверить свои знания об истории и культуре родного народа. Вот, к примеру, многие ли смогут без подсказки ответить, с чем едят шыбыр, или во что кладут эмбю? Или вот: что за дух такой «мынкерю»? Кстати, можете на близких и знакомых проверить и точность некоторых примет. Например, такой: «Нос-то у него как у ястреба, этот жалеть людей не будет…» А насколько жизненно сегодня звучат некоторые из наблюдений наших предков: «Кошка легко перебегает улицу, может уйти и к другому хозяину», «Против глаза глаз, против языка язык всегда найдется»», «Огонь огнем не потушишь, ярость яростью не зальешь». Вкраплены они вроде как в разговор, то есть адресованы конкретному человеку, но по факту — афористичные жемчужины наблюдений за жизнью.
В мозаике описания жизни в Москве (редкие картины), Казани (куда как чаще) и Горной стороне (самые многочисленные и яркие полотна) складывается завязь всех основных событий. Десятки образов и сотни действий сплетаются в противоречивый клубок истории государственной и личной. Вымысел настолько гармонично сочетается с реальными фактами, что все воспринимается как нечто единое. В целом перед нами — масштабное полотно процессов 1540–1550 годов. Впрочем, это не просто книга-реконструкция, когда сцена за сценой перед тобой проходят события прошлого. Это еще и закладывание в человека духовно-нравственных основ. Как раз в духе часто упоминаемого в настоящее время Указа Президента России от 8 ноября 2022 г. № 809. Специально — лишь дата и номер, но — без названия. Достаточно легкого движения руки — и на экране смартфона появится текст официального документа. Право, его стоит прочитать всем. Так же как и роман Кузьмы Турхана. Все внимание автора — не на сиюминутных интересах ради хайпа (как модно сегодня выражаться), а на преемственности традиций.
Силой слова никогда не стоит пренебрегать. Если к читателю относиться как к посредственности, которая все «схавает», то и произведение выйдет из-под пера беззубое, неодушевленное. А если поставить целью не высокомерное нравоучение, а равноправный диалог, пусть даже и идущий в хронологически разное время (когда создано произведение и когда оно прочитано) — оно даже спустя годы и десятилетия окажется востребованным. В отличие от многих современных произведений, рассчитанных не на внимание и серьезное восприятие текста, а на увлечение читателя сюжетом, классическая литература «соцреализма» была настроена на обнажение значимых проблем, показ положительных примеров, серьезность диалога со стороны автора — то есть имела воспитательное значение. Роман «Свияга впадает в Волгу» с полным на то правом нужно отнести к подобным произведениям. В уста одного из героев вложена фраза: «Любой фрукт — горький он или сладкий — обычно подают завернутым». В целом и сам Кузьма Турхан следует этому мудрому наставлению, ведь его книга — не что иное, как та самая «обертка».
В эпилоге романа — хороший назидательный факт в формате диалога:
— Скажи-ка: если в деревне заведутся воры, что ставят у околицы?
— Что ставят? Черный столб.
— Зачем бросать тень на все селение из-за двоих-троих нечистых на руку? А чуваши все-таки ставят столб позора. Как напоминание: появление воров зависит и от вас.
Беседа носит частный характер. Однако прозвучавшая реплика — это не только назидание старшего для конкретного слушателя, но и ненавязчивое обращение к читателю. В контексте исторических реалий, как своего рода напутствие потомкам со стороны наученного и собственным горьким опытом чувашского эмбю.
Произведению по школьной пятибалльной системе я бы поставил максимальную оценку и порекомендовал всем читать именно такие книги. Кстати, всех «полоняников» (пленных) в вышеописанном эпизоде русские тогда отпустили.
Федор Козлов
Вопросы:
Зачем Северби совершила обряд «чук», и что он из себя представлял?
Кто такие «сю-чуваши», как назвала себя и мужа одна из героинь романа?
Почему при женитьбе одного из казанских ханов «женская свадьба пускай отплясывает в Казани, а мужская гремит в Муроме, Владимире, в Нижнем. Калым же за невесту заплатит сам Василий III»?
И каким был результат такого желания?
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Кузьма Турхан (Сергеев Кузьма Сергеевич) родился 8 октября 1915 года в деревне Подлесные Чурачики современного Комсомольского муниципального округа Чувашской Республики. После смерти родителей воспитывался в детском доме. Окончил Канашский педагогический техникум, Ленинградский институт журналистики. Работал учителем в Чурачикской школе Комсомольского района (1934-1935), редактором (1935-1937, 1940-1941) и главным редактором (1944-1948) Комитета радиоинформации при Совете министров Чувашской АССР, редактором в Чувашском книжном издательстве (1940-1942), начальником Управления по охране государственных тайн в печати Чувашской АССР (1942-1944). С 1948 года — писатель-профессионал.
В 1937–1940 годах служил в Красной Армии, принимал участие в походе по освобождению Западной Белоруссии и в советско-финляндской войне.
Литературную деятельность начал в 1936 году с рассказов. Первая книга «Атакăра» (В атаке) вышла в 1941-м. Первое крупное произведение — роман «Йăмраллă ял» (Деревня в ветлах, 1947). Основной труд — исторический роман-трилогия «Сĕве Атăла юхса кĕрет» (Свияга впадает в Волгу). В переводе на русский язык впервые издан в 1985 году.
Перевел на чувашский язык пьесу «Русские люди» Константина Симонова, повести «Тарас Бульба» Николая Гоголя, «Двенадцатый год» Сергея Григорьева и другие.
