Если провести мини-анкетирование и, останавливая на улице простых прохожих, задавать им вопрос: «Священник – это кто?», то в подавляющем большинстве стандартным будет ответ: «Служитель религиозного культа». Дальше такой ассоциации практически никто не идет. А просьба назвать научные области, в которых лица духовного сословия оставили значимый след, вызовет замешательство. К сожалению, многие наши современники не очень хорошо знают родную историю. Поэтому расскажем об одной из сфер приложения усилий священников-чувашей.
Известный русский философ Н.А. Бердяев отметил как характерную черту, что в начале ХХ в. многие люди из интеллигенции принимают священство; это было желание войти вглубь православия, приобщиться к его тайне. На этот специфический шаг решались и представители еще немногочисленной чувашской интеллигенции. При этом, не помышляя об отрыве от корней, инородческая элита хотела сближения с православием, видя в этом единственный на тот момент шанс для созидательного развития. Время и место оказались выбраны удачно: к началу ХХ в. оформилась довольно значительная (около 150 человек) прослойка национального духовенства, а к моменту создания автономии в 1920 году до 35 проц. местных священников были из титульной нации. Это были самые высокие показатели среди поволжских народов.
Но важны не цифры сами по себе, а качественная их составляющая. Значительная часть этих «батюшек» были образованными и творчески одаренными людьми. Национальное самосознание для них не было пустым звуком, прикрывающим необходимость набрать политические «очки». Они прочувствованно жили этим, готовые жертвовать и временем, и жизнью во благо родного народа.
Представители духовенства не только описывали быт и культуру родного народа, но и стремились приобщить его к достижениям русской культуры и к христианству, в том числе активно переводя на родной язык русскоязычную литературу.
«Взгляд в прошлое» – совместный проект Государственного исторического архива Чувашской Республики и «Советской Чувашии»,
посвященный 550-летию основания г. Чебоксары и 100-летию образования Чувашской автономной области
Показательно сравнение, данное епископом Андреем (Ухтомским): «Русский народ можно признать каким-то печальным исключением из общего правила: мы плохо знаем свое народное богатство, многое из него растеряли, а вообще всем своим народным достоянием мало дорожим. И чувашенин, и черемисянин, и тем более мусульманин-татарин глубоко проникнуты своим бытом и любят его».
Представители духовенства не только описывали быт и культуру родного народа, но и стремились приобщить его к достижениям русской культуры и к христианству, в том числе активно переводя на родной язык русскоязычную литературу.
Язык является значимой составляющей духовной культуры любого народа. При этом он важен не только как язык общения, но и как атрибут религиозных обрядов и иных культовых действий, а также как фактор самоидентификации этноса в целом или отдельной этнической группы. До организации богослужений на инородческих языках духовенством практиковались самые различные способы «проникновения» в души прихожан.
Одним из «ярких» примеров может служить направленное в декабре 1760 года Елабужским духовным правлением предписание священникам с. Налим Мензелинского уезда Уфимской губернии «не знающих русского языка инородцев исповедовать посредством мимики, как чинится исповедь глухонемых». Несовершенство, мягко говоря, подобных форм взаимоотношений пастыря с прихожанами привело к осознанию необходимости ведения служб на иных – не только русском и церковнославянском – языках.
К рубежу XVIII–XIX столетий преобладающее число нерусского населения официально было «обращено» в христианство. Однако, как сообщали отчеты и рапорты местных священнослужителей, многие из чувашей (аналогичная ситуация складывалась и с представителями других этносов), хотя и были «просвещены с младенчества святым крещением» и «не презирают воскресенья», но «никогда не бывали» на исповеди и Святом причастии, продолжали «держаться древних суеверий», «всегда и везде» признавать Тура (Тора), совершать жертвоприношения и уклоняться от «грекороссийской церкви». Одним из существенных препятствий на пути распространения православия оставался языковой барьер. Это обстоятельство повлекло за собой естественную потребность в литературе на родном языке новокрещенных.
В 1800-е годы следует отметить появление переводов различных книг Священного Писания на чувашский язык, сделанных помимо указанных выше причин еще и с целью предотвращения отпадения представителей этого этноса (как и других инородцев Поволжья) в ислам. В Казанской духовной академии в 1803 году был переведен на чувашский язык, а в 1804 году издан в количестве 2400 экземпляров так называемый «Сокращенный катехизис, переведенный в пользу чуваш на чувашский язык для удобнейшего ими уразумения православного христианского закона с присовокуплением некоторых молитв, символа веры и десятисловия».
В 1820 году появился выполненный священником с. Чемеево Ядринского уезда А.М. Алмазовым перевод «Слова о христианском воспитании детей». В 1832 году были напечатаны «Начатки христианского учения, или Краткая Священная История и краткий Катехизис на чувашском языке» протоиерея В.П. Вишневского. В 1845 году священник Матвей Вишневский переводит на чувашский язык работу митрополита Дмитрия «Вопросы и ответы». В 1858 году увидела свет «Книга Хвалений, или Псалтырь» в переводе священника села Туваны Курмышского уезда С. Элпидина. Один из выдающихся филологов В.Г. Егоров считал, что подобные переводы послужили материалом для изучения чувашского языка многими последующими поколениями исследователей.
В 1870-е годы на переводческом поприще пробует себя студент И.Я. Яковлев. Но размах его деятельность в этом направлении получает в стенах Симбирской чувашской учительской школы. Здесь ему удалось сформировать сильную команду единомышленников, часть из которых составили представители православного духовенства. Переводческой деятельностью занимались Д.Ф. Филимонов, А.В. Рекеев, A.П. Петров (Туринге), П.В. Васильев, И.С. Бюргановский, B.Н. Никифоров, Ф.Д. Данилов и другие педагоги. Многие из этих имен по праву входят в золотой фонд национального просветительства. Даже перемещаясь по службе в новые учреждения и приходы, они уносили с собой накопленный опыт и продолжали начатое дело.
Активным организатором переводческой деятельности и неутомимым переводчиком проявил себя священник Д.Ф. Филимонов. Первые его переложения на чувашский язык относятся еще к студенческим годам в учительской семинарии, продолжение работа получила в Симбирской чувашской учительской школе. После своего перемещения в Самарскую епархию он даже ставит вопрос о необходимости учреждения местной переводческой комиссии. Инициатива была одобрена, и Д.Ф. Филимонов до 1917 года являлся бессменным главой переводческой подкомиссии в Самарской епархии. К работе им было привлечено более 40 священников-инородцев. Причем не только чувашей, но и удмуртов, и крещеных татар. За 12 лет переводческой работы было издано 85 названий религиозной литературы на чувашском языке (всего же на инородческих языках – 96) в количестве более чем 170 тыс. экземпляров.
Федор КОЗЛОВ
Продолжение следует
