Киловатты и манускрипты

Восточная страсть энергетика 

Сирия сегодня – самая горячая точка планеты. А у новочебоксарца В. Лагутина с этой страной связаны лучшие воспоминания. Ведь люди там буквально ходят по следам древней культуры.

КОМАНДИРОВКА С ЗАЕЗДОМ В ПРОШЛОЕ

Вы слышали что-нибудь о Фестском диске? А о критской иероглифической письменности? Зато Лагутин может часами об этом говорить. Да так, будто собеседник владеет предметом разговора не хуже рассказчика, хотя тема такая необычная и неизведанная. Верный признак увлеченности, характерной для фанатичных ученых. Хотя 75-летний Лагутин по профессии энергетик – на пенсию выходил с должности директора Чебоксарской ГЭС.
Собственно, профессия и подвигнула Владимира Алексеевича на столь необычное хобби. В конце 1970-х годов, в бытность службы на Волжской ГЭС, его послали в трехгодичную командировку в Сирию – обучать тамошних коллег работе на гидростанциях, сооруженных советскими братьями. О таком экзотическом путешествии он мечтал с послевоенного детства, когда подростки зачитывались не Гарри Поттером, а Жюлем Верном, Диккенсом. Любимыми школьными предметами у Владимира были география, история. Потом глубоко проштудировал историю Средиземноморья, Ближнего Востока.
В ту сирийскую командировку Лагутин полетел не самолетом с товарищами, а отправился морем, чтобы увидеть Афины, Александрию, Кипр, Бейрут. Работать и жить довелось в сирийском городе Ас-Сауре. Часто советский специалист посещал развалины древних памятников и музеи в Дамаске, Алеппо, Хаме. И обнаружилось, что местные жители собственную историю не очень-то хорошо знают. Для них она, по выражению Лагутина, начиналась от фундамента мечети, то есть от появления мусульманства, а что было раньше – знать им не рекомендовалось. Вот и решил как-то раз Владимир на свой страх прочитать им лекцию по истории древней Сирии. Читал на русском языке, поскольку персонал, работавший на ГЭС, построенных с помощью СССР, заставляли учить русский. К тому же, немало специалистов училось в Союзе. Народу в клубе, на удивление, собралось – яблоку негде упасть, большая часть слушателей лекции были арабы.
Дальше больше – стал Лагутин заниматься гидроэнергетикой Ближнего Востока с древнего времени. В частности, плотиной Маариб в стране царицы Савской, плотиной римского времени на пути в Хомс, древним регулирующим водохранилищем в Ираке. Позднее взялся за разгадывание Фестского диска – уникального памятника письма, предположительно минойской культуры эпохи средней или поздней бронзы. Его точное назначение, а также место и время изготовления, достоверно неизвестны. Исследованию диска посвящено множество работ, как специалистов, так и энтузиастов, причём последние неоднократно делали заявления о полной дешифровке надписи. Однако ни одно из предложенных прочтений не было признано в научном сообществе. Работа по изучению Фестского диска продвигается медленно, что связано в первую очередь с краткостью сообщения и изолированностью примененной в нем системы письма. По мнению большинства специалистов, реальная перспектива дешифровки Фестского диска может появиться только после обнаружения билингвы или других пространных памятников этой же письменности. Также существует ряд гипотез о нелингвистическом характере изображений Фестского диска. В настоящее время Фестский диск выставлен в Археологическом музее Ираклиона (Крит, Греция).
Но все это не смутило Лагутина, он упорно продолжал свои исследования. На его счету уже несколько собственных работ. В частности, «Дешифровка критской иероглифической письменности», «Говорит Крит» и другие. В них автор выступает нередко прямо-таки ниспровергателем известных постулатов в данной сфере. Ну, например, Фестский диск, по его мнению, не какой-то уникальный, единственный первоисточник, еще до него были так называемые хеттские, ассирийские, пилосские и другие документы с похожей информацией. Да уже прочитанный им перевод Молчанова о загадочных письменах первых европейцев, который, собственно, и заразил его страстью к дешифровке, Лагутин подверг сомнению.

КУДА ПОДАТЬСЯ С «ЭВРИКОЙ»?

– Кто-то рецензирует Ваши монографии?
– Что вы! Наука таких, как я, на пушечный выстрел к издательствам не подпускает. Работы свои регулярно «издаю» в Интернете. Фестским диском в республике никто не занимается, есть исследователи-любители в Ростове и Риге.
– Почему Вы, исконный славянин, занялись сугубо восточной проблематикой? Разве не осталось загадок, скажем, в русских берестяных грамотах?
– Конечно, осталось. Но в мой выбор после прочтения работы Молчанова – не поверите – вмешалось какое-то провидение, какая-то искра меня прожгла. Я увидел, что автор все сделал, чтобы правильно расшифровать, и расшифровал неправильно. Или взять известную письменность этрусков… Мне повстречалась расшифровка надписи на так называемой лицевой урне прекрасной женщины, которая гласила «Могила». Я озверел: либо ученые этого лица не видели, либо сошли с ума – не может быть такого перевода! Там написано «Светлая». Подготовил статью, но где опубликовать? Одно время я преподавал в ЧГУ по своей основной энергетической специальности и принес статью одному важному лицу с просьбой напечатать в вузовском научном сборнике. Мне отказали – в статье якобы «нет евристических открытий». Ученый, даже не слышавший о Фестском диске, имел в виду архимедовскую «Эврику», что само по себе означает «нашел, открыл». Спасибо, один предприниматель помог издать.
Владимир Алексеевич думал, что на этом закончит свои изыскания, а оказалось, материалов еще на пару монографий, работа будет продолжена. Привык преодолевать трудности…