«Для современников почти всегда поэт — нравственный пример…», писал Варлам Шаламов (1907-1982). Наверное, это не относится ко всем поэтам без исключения. Но в чувашской культуре абсолютным эталоном нравственной позиции по жизни и в поэзии был Васьлей Митта (1908-1957). Об этом свидетельствовали многие его современники. Такое признание он выстрадал, «почва и судьба» дышат в его стихотворениях, особенно «енисейского» цикла, а также обозначенных криптограммой «Тайёр» поэмёран (из поэмы «Таэр») в 1949-1950, 1956-х годах.
Поэтический язык Митты прошел закалку в самых трагических условиях нечеловеческого существования и достиг высшей степени совершенства, просветленности и классической соразмерности. Это был чистый, самой высокой пробы «металл Митты», который не поддается рже времени.
Варлам Шаламов, писатель сходной с Миттой трагической судьбы, задавался вопросом: «Возможно ли активное влияние на свою судьбу, перемалываемую зубьями государственной машины, зубьями зла?» И сам давал ответ: «Иллюзорность и тяжесть надежды. Возможность опереться на другие силы, чем надежда». Такие «другие силы», наверное, каждый из узников ГУЛАГа, сумевший пройти круги ада и выжить, находил сам, в своей душе. Для Васьлея Митты, возможно, это было уверование в родство (тёванлёх).
Да, он вернулся, полный мечтаний и замыслов, из которых смог осуществить лишь небольшую часть. После освобождения ему было отпущено всего-то около двух с половиной лет творческой жизни. Эта краткая пора была для поэта временем вдохновения, свободного дыхания и внутреннего озарения. В стихотворениях этого периода органически слились воспоминания о юности, мудрое приятие жизни/смерти, вера в добро и трагический опыт пережитого. «…Озарение является только после напряженного ожидания, напряженной работы, искания, зова» (В. Шаламов).
Этические заветы Митты, нравственный подвиг его жизни, целомудренный язык, самоотверженность и твердость духа вошли в состав святых аксиом чувашской духовности.
Этнер Тенгер
Эта фотография Васьлея Митты, сделанная народной артисткой СССР Верой Кузьминой в мае 1957 года, является последней фотографией поэта, в июне его уже не стало.
