ПЕРЕЖИВШИЙ ЛАГЕРЬ СМЕРТИ
Давно знаком я с ветераном труда Равилем Минигалиевичем Бикчуриным, проживающим в городе Канаше. Ему 77 лет, но годы в прошлом чемпиону Чувашии и Татарстана по легкой атлетике не в тягость. Заслуженный работник физической культуры Чувашской Республики, более полувека проработавший в местном педагогическом колледже, проворен, энергичен и, говоря современным языком, позитивен. «Я то, что, – сказал он однажды по этому поводу, – ты вот брата моего старшего не видел. Ему 94-й идет, а он даст фору значительно более молодым. Между тем Абдулгани почти три с половиной года томился в фашистском концлагере Маутхаузен…» Услышав это, я чуть не застыл от удивления: неужели в республике есть такой человек? И мне захотелось встретиться с ним. И вот мы вместе с Бикчуриным и его племянником Ринатом мчимся на «жигулях» в татарское селение Шыгырдан Батыревского района, к герою будущей зарисовки. В предвкушении встречи с родными, Равиль Минигалиевич рассказывает о родителях, братьях, сестрах, словно возвращается в годы детства и отрочества.
ОБЩАЯ СО СТРАНОЙ СУДЬБА
Семья Бикчуриных была большой, дружной, работящей. Жили хотя и не в изобилии, но в полном достатке. Крепко стояли на ногах, уверенно смотря в будущее. Но когда в тридцатые годы прошлого века в стране началась коллективизация и развернулась так называемая ликвидация кулачества как класса, в их адрес начали поступать явные и скрытые угрозы. И, спасаясь от репрессий, Минигали и Халимэ вместе с детьми снялись с насиженного места и подались в Верховинский (ныне Юрьянский) район Кировской области – там в одной из деревень проживали трое братьев главы семейства.
Только начала налаживаться жизнь на новом месте – грянула Великая Отечественная… Старшего сына Бикчуриных, Абдулбари, в первые же дни призвали в Красную армию. Он погиб, защищая Ленинград. Второй сын, Абдулгани, солдатскую форму надел еще до войны.
В Чувашию Бикчурины вернулись зимой 1943 года.
– Мне тогда было шесть лет. Однако до сих пор помню, как было холодно и неуютно. Из Канаша шли пешком. По дороге догнали мужики и женщины на лошадях, сжалились и посадили нас на сани. С грехом пополам добрались до Шыгырдан, не то что сейчас, – говорит Равиль Минигалиевич, с удовольствием знакомя с известным на всю республику селом. Широкие просторные улицы, кирпичные дома-дворцы, один краше другого! Не отличается от них и усадьба его старшего брата.
ГОРЬКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Несмотря на солидный возраст, Абдулгани Минигалиевич Бикчурин высоко держит голову в традиционной татарской тюбетейке, хорошо сохранил слух, зрение, память. Нетрудно представить, каким крепким, статным и красивым был аксакал в молодости.
«В солдаты меня призвали в апреле 1941 года, направили на курсы водителей в город Елец. Едва успел завершить учебу в воинском подразделении, как началась война, – неторопливо начинает он свой горестный рассказ. – Наш 218-й автомобильный полк бросили в самое пекло – в Белоруссию. Подвозил снаряды артиллеристам. Страшно было, словно конец света настал: немецкие войска наседали как саранча, бесконечные бомбардировки их самолетов, вой, грохот. Погибших и раненых было не счесть.
Отступали с боями. В одном из них меня ранило в голову, но с передовой не ушел. Под Витебском в один из жарких августовских дней попали в окружение, а затем и в плен… До сих пор помню сытые гогочущие лица гитлеровцев. Тогда и думать не мог, что в плену буду мучиться почти четыре года.
Нас сначала увезли в Польшу, оттуда в Голландию. Распределили по баракам исходя из национальности. Я назвался русским, поверили. Кормили вонючей бурдой из очистков овощей, за малейшее нарушение жестких правил зверски избивали.
Месяца через полтора неожиданно ночью подняли по тревоге, построили в колонну и повели на железнодорожный вокзал. Горели прожектора, лаяли собаки, звучали команды на немецком языке. В вагоны загоняли пинками и ударами прикладов. Везли трое суток с частыми остановками, куда – мы не знали. Было тесно, смрадно, холодно и голодно…»
Так в декабре 1941 года наш земляк оказался в одном из страшнейших концлагерей фашистской Германии, Маутхаузене (территория Австрии). В Большой советской энциклопедии сказано, что в 1938–1945 годах там находилось около 335 тыс. человек из многих стран мира, уничтожено свыше 120 тыс. человек, из них более 32 тыс. – советские граждане.
«Нас переодели в робу, выдали деревянные башмаки, присвоили номера, – тянется нить воспоминаний. – Распределили по блокам-баракам, отгороженным друг от друга заборами высотой три метра из колючей проволоки под электрическим напряжением. На вышках прожектора и пулеметы, и повсюду охранники с овчарками… Через несколько дней выпал обильный снег, убирать его вывели пленных. Отказавшихся целый день держали в одних рубашках на улице. Было холодно, ветрено. Многие после этого тяжело заболели и умерли…»
186 СТУПЕНЕЙ ФАШИСТСКОГО АДА
При слове «Маутхаузен» сразу вспоминается Герой Советского Союза Дмитрий Карбышев, замученный фашистами в феврале 1945 года.
– Генерал Карбышев наряду с другими советскими офицерами содержался в блоке № 20, – продолжает Абдулгани Минигалиевич. – Мой блок значился под номером 18, в 19-м, помню, находилась санчасть. Мы знали, что в лагере действует подпольная организация Сопротивления. Перед самым освобождением, 5 мая 1945 года, двадцатый блок поднял восстание…
Встречал Бикчурин в лагере и уроженцев нашей республики. Были среди них и чуваши, и татары. Довольно близко был знаком с жителем соседнего села Бикшихи. Он, видимо, в лагере и погиб, домой не вернулся…
Кто смотрел фильм «Вечный зов», наверное, помнят кадры, как военнопленные работают на каменоломнях. Подобное пришлось испытать и Бикчурину, заключенному Маутхаузена под номером 68664. Эти пять цифр врезались в память навсегда, как и те 186 ступеней в предгорьях Альп, по которым он ежедневно поднимался с тяжеленным камнем на плечах. Весь световой день, без выходных, неделя за неделей, месяц за месяцем. При скудной еде и постоянных издевательствах и унижениях.
Выручали отменное здоровье, привычка к тяжелому труду, неистребимое желание во что бы то ни стало выжить, вернуться домой. А еще вера в победу советских войск.
Многие не выдерживали. Если пленный два дня не выходил на работу, его увозили на машине с красным крестом. Назад никто не возвращался. Печи крематория дымили день и ночь…
ЧТОБЫ ЛЮДИ ЗНАЛИ
Весной 1942 года Абдулгани поставили на обработку гранита. Три года выполнял он эту тяжелую работу, пока узников Маутхаузена не освободили американцы. С советскими войсками встретились на Дунае. Особисты разбирались с ними в течение нескольких дней. «Один майор кричал на нас, брызгая слюной: «Что с ними возиться? Всех предателей к стенке, расстрелять немедленно!» – слова ветерана и сегодня наполнены горечью. – Может, так и поступили бы. Пылкого офицера осадил пожилой подполковник: «Ты что, белены объелся? Разве войны без пленных бывают?»
Освобожденным выдали обмундирование, оружие и зачислили в воинское подразделение. Рядовой Бикчурин более года прослужил в Чехословакии.
В Шыгырдан солдат вернулся в 1946 году. Всю жизнь трудился в родном колхозе, не чурался никакой работы. Вместе с женой Минхаят Валитовной вырастили и воспитали трех сыновей и дочь Тесимэ. Сыновья Амир, Минхайдар и Минральхат с семьями живут по соседству. Двери их домов всегда открыты для мудрого наставника и учителя – отца, деда, прадеда. Дети и внуки не подводят своих родителей – в округе о них идет добрая слава.
…Маутхаузен снится теперь Абдулгани Мингалиевичу только иногда, по ночам. Но его ужасы хранятся в тетради, в которую он тщательно, на родном языке, записал все свои воспоминания.
Святослав МАКСИМОВ