ИЗ ХРОНИКИ ДВУХ ЗВЕЗДНЫХ РЕЙСОВ АНДРИЯНА НИКОЛАЕВА
(Окончание. Начало в № 133-134, № 137 «СЧ»)
Лазарев: (летчик-космонавт, врач по образованию, основной дублер Андрияна Николаева): Казалось, все идет нормально – самочувствие, работоспособность, выполнение поставленных задач … Экипаж сообщал, что чувствует себя с каждым днем все лучше. В этом мы убеждались по докладам Андрея и Виталия, их настроению, по картинке на телеэкране и по данным телеметрии, — казалось бы, все прекрасно. Но все ждали окончания полета, чтобы получить ответы на массу вопросов. И прежде всего…
Каманин: …экипаж «Союза-9» должен был дать ответ на очень важный вопрос: через сколько суток надо менять космонавтов на орбитальной станции? Орбитальные станции будут летать многие месяцы, а затем и годы. Для этого потребуется много космических кораблей, ракет, экипажей. На конкретный вопрос – сколько?- ученые отвечали по-разному. Одни специалисты считали, что смену экипажей можно производить через 30 суток. В этом случае для годовой работы станции потребуется 12 кораблей, 12 ракет и 12 экипажей. Другие утверждали, что если полеты людей в космос на срок более 10-15 суток опасны, то экипажи на станциях придется менять через 10 суток. Значит, для обеспечения годовой работы орбитальной станции потребуется в три раза больше кораблей, ракет и экипажей. Разрешить эти споры могли только эксперименты.
Государственная комиссия приняла решение готовить полет на 18 суток.
Попович: «Союз-9» пробыл на орбите 424 часа. Невиданный рекорд пребывания человека в космосе: пока никто из космонавтов не испытывал такой физической и психологической нагрузки.
…Автор: Космический корабль «Союз-9» коснулся родной земли 19 июня, в 14 часов 59 минут по московскому времени. (Кстати, чтобы посадка корабля осуществлялась именно днем, в более удобное время, запущен он был почти в полночь, — в отличие от ранее производившихся космических стартов, проходивших утром).
Николаев: Почти одновременно с нашим кораблем примерно в тридцати метрах от нас приземлился вертолет, и через несколько минут у иллюминаторов корабля появились специалисты из поисковой группы. Мы показали им большой палец. Это означало, что у нас в корабле все нормально. Они поняли наш сигнал, и на их озабоченных лицах появились улыбки.
Автор: Однако… Вспомним строки известной бардовской песни Булата Окуджавы: «Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет…»
Лазарев: Открыли люк-лаз, освободили ребят от привязных ремней и, как позже рассказывал Андрей, им было трудно подниматься и занимать вертикальное положение. Ноги были какие-то ватные и вместе с тем свинцово-тяжелые и не слушались, появилась слабость, участилось сердцебиение, кровь как бы отливала от головы к ногам, в глазах появилась серая пелена.
Автор: И явно неслучайно на первой пресс-конференции после завершения полета на вопрос о самом неожиданном своем ощущении после приземления он ответил коротко и однозначно: «Земное притяжение». Неслучайно и то, что подобное многократно ослабленное состояние человеческого организма после длительного влияния на него невесомости получило тогда в космической медицине название «эффект Николаева». Один из дублеров Андрияна Григорьевича, летчик-космонавт СССР Георгий Гречко, выступая в 2005 году, в годовщину кончины своего друга, на митинге памяти в Шоршелах, неслучайно вспомнил о приземлении «Союза-9», обо всех тонкостях которого был в курсе, дежуря тогда в Центре управления полетами:
Гречко: Кабина корабля по размерам, как салон автомобиля. Попробуйте вдвоем посидеть 18 суток в такой тесноте. Кто выдержит? А они при этом работали. Тогда защиты от невесомости еще не знали. У них сосудистая система вышла из строя. И когда врачи попросили космонавтов просто постоять на ногах, то напарник Николаева упал. А Андриян устоял. Он был белый весь, бескровный, но он стоял. Он умер бы, но стоял. Вот таких людей рождает ваша земля.
Автор: Радостной была их встреча из звездного рейса.
Лазарев: Вокруг были знакомые, добрые и радостные лица, все поздравляли с окончанием полета. Затем врачи взяли их в свои «объятия», уложили на носилки и провели первое короткое медицинское обследование.
Николаев: После 18 дней невесомости все тело, руки, ноги, голова вдруг стали тяжелыми… За время полета я потерял в весе 2,7 килограмма… По данным рентгенологического обследования, размеры и объем сердца уменьшились на 10-12 процентов… По-видимому, из-за недостаточности физической нагрузки, которую оно получало в состоянии невесомости.
Автор: В вертолете, доставившем Николаева с Севастьяновым буквально через полчаса после приземления на площадку у небольшого домика на карагандинской земле, где космонавты обычно отдыхали сразу после завершения полета, их разместили на удобных постелях. Но к самому домику, хотя находился он совсем рядом, идти пешком им было трудновато, а передвигаться на носилках – не позволяло самолюбие. И, превозмогая слабость, они двигались-таки сами с помощью встречавших их друзей.
Николаев: Мы отвечали на приветствия, но очень хотелось как можно быстрее добраться до постели. Тело было тяжелое. При подъеме по лестничной клетке мы все время спотыкались, а когда я пытался подпрыгнуть, ноги остались на месте. Нас ввели в уютную комнату, переодели в чистое белье и уложили в постель.
Автор: Как рассказывали журналисты центральных СМИ той поры, первая пресс-конференция Николаева и Севастьянова после завершения их полета состоялась лишь на третьи сутки и «длилась ровно минуту». А сами космонавты находились за стеклянной перегородкой, — их иммунитет после длительного звездного рейса очень ослабел, и медики больше всего опасались инфекции. К экипажу «Союза-9» «допускались только три врача, сменявшие друг друга на круглосуточной вахте».
Николаев: После осмотра медиков, лежа в постели, я начал бриться электрической бритвой. Она казалась значительно тяжелее, чем обычно… Нам с Виталием предложили самостоятельно пройти вдоль коридора в столовую на обед. Когда шли, мы заметно пошатывались. Хорошо, что коридор был неширокий. Наше движение вдоль коридора было зафиксировано на кинопленку.
Автор: Позже, когда всё наладилось, и Андриян с Виталием просматривали эти кинокадры в Звездном городке, друзья подшучивали над ними:
Николаев: Что, мол, после посадки, наверное, отведали по чарочке? Но тогда нам было не до шуток… При перегрузках на земле у меня постоянно возникала мысль о том, как было бы хорошо …снова оказаться в невесомости и по-человечески выспаться там, отдохнуть хотя бы немного от земной тяжести, которая постоянно давила на нас.
Ученые-специалисты, учитывая результаты продолжительного полета на корабле «Союз-9», создали потом целую систему физиологической защиты организма от невесомости, которая применялась на долговременной орбитальной станции «Салют», на станции последнего поколения «Мир».
Автор: Чувашская легенда о скрытой от людских глаз «крышке синего неба», которая, придет время, непременно откроется избраннику Вселенной, заканчивалась весьма оптимистично. Что в тот счастливый миг смело проси у неба что угодно – все получишь с лихвой, исполнится любое, самое заветное твое желание. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. И далеко не все получалось с первого раза у создателей космических кораблей и космонавтов-разведчиков звездных миров…
Андриян Николаев относительно быстро «самовосстановился» после полета на «Союзе-9». И неожиданная слабость после приземления, вроде бы, судя по официальным сообщениям той поры, не очень больно аукнулась на его «железном» здоровье. И лишь десятилетия спустя, на его похоронах, землякам «Сокола» довелось услышать совершенно неожиданное и неизвестное доселе — от Виталия Севастьянова, приехавшего в Чебоксары сказать последнее «прости» другу. Оказывается, Андриян Григорьевич вскоре после возвращения из того памятного полета перенес один за другим два инфаркта…
Но выстоял, пересилил грозную болезнь. И снова встал в строй, выполняя свои служебные обязанности, — даже многократно увеличил их, став в 1974 году первым заместителем начальника Центра подготовки космонавтов. Перегрузки, теперь уже земные, продолжались. Зачем, во имя чего?
Николаев: Правду говорят, что человека трудно удовлетворить. Жадность его одолевает. В хорошем смысле. Совершил какое-то нужное дело, и уже новая мысль не дает покоя: «А что же дальше?» Достиг задуманного потолка – и сразу же прикидывает: «А нельзя ли повыше?» Сделан шаг, второй, а уже догоняет сотый, тысячный. Кажется, цель уже достигнута. Вот она, рядом. А мечта, замыслы ведут дальше и дальше. Видимо, в этом смысл человеческой жизни. Без нее, без этой хорошей жадности, а точнее, жажды, наверное, скучно было бы жить на свете…
В. ИВАНОВА.
