Наше условие – долой сквернословие

Плакат К.К. Иванова. 1981 г.НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА И БОРЬБА С НЕЙ

К сожалению, как сами бранные слова, так и многочисленные словосочетания на их основе – неотъемлемая часть нашей повседневной жизни. В этом легко убедиться, с полчаса простояв на многолюдной остановке общественного транспорта в часы пик или прислушавшись к разговору подростков у подъезда. Работая с архивными документами и старыми периодическими изданиями, уже не удивляешься этому факту. Некоторые из газетных заметок 90-летней давности очень похожи на день сегодняшний.
24 июля 1923 года газета «Чувашский край» опубликовала заметку, автор которой констатировал: «Товарищем Троцким, целым рядом газетных статей и выступлений на собраниях поднят вопрос об оздоровлении нашего быта. И это неспроста. Почти нет, например, человека в среде рабочих, который бы не употреблял матерные слова при всяком удобном и неудобном случае». И в качестве примера: «Недавно человек 7 рабочих от электростанции у дома Совдепа № 21 (бывший мужской монастырь) исправляли провода. В течение пяти часов не менее 500 раз помянули «ядреную мать». И только после замечания проживающей в доме гражданки, смутившись, перестали ругаться и принялись за настоящую работу». Правда, знакомая картина? Любой из читателей навскидку предложит даже не один такой пример.
Конечно, если бы это позорное явление исчерпывалось – независимо от того, когда: вчера, сегодня, завтра – только средой рабочих, то это было бы полгоря. Но пример старших заразительно разлагающим образом действует и на подрастающее поколение. Та же газета зафиксировала такой факт: у пристаней в Чебоксарах трется мальчик двух-трех лет, основным занятием которого, по-видимому, является попрошайничество. И он настолько умудрен «опытом», не всегда встречая к себе сочувствие, что свою просьбу непременно сопровождает «мать с перемать».

КСТАТИ
Корреспондент газеты «Чувашский край» обратил  внимание и на другие стороны быта молодежи в столице автономии: мальчики 7–8 лет уже курят, ухаживают за «барышнями», знают толк в кинокартинах, знают цену собственности не только по «собственным» вещам, но и по «благоприобретенным»: устраивают налеты на огороды и сады и т.д. и т.п. Перед нами – этакий усредненный апофеоз картины жизни первой половины 1920-х гг.

Возвращаясь к эпизоду с рабочими, обратим внимание еще и где именно происходило событие. Мужской монастырь, пусть и с приставкой «бывший», все равно – святое место. К 1923 году у народа, несмотря на всю активно ведущуюся атеистическую агитацию и пропаганду, еще не успело атрофироваться религиозное чувство. Даже, напротив, отчеты государственных структур (ВЧК, УОНО и др.), сообщения обновленческого духовенства и другие материалы фиксировали прекращение школьных занятий в дни религиозных праздников, «обыкновенное, как до революции» посещение церквей и более того – увеличение религиозности.
Проводившаяся пропаганда безбожия нередко имела обратный эффект. Даже в конце 1920-х гг. в целом ряде сельсоветов стены «украшали» иконы. В отдельных случаях они даже гармонично «вписывались» в галерею вождей «марксизма-ленинизма». Конечно, это служило основанием для критики и карикатур на страницах сатирических периодических изданий, но последнее особого эффекта не имело.
К тому же рабочие – это не подростки, которым на школьном уроке внушают идеи о «вредности» веры в Бога. Многие из них – вчерашние крестьяне, а религиозные устои на селе были традиционно живучи, служили одним из скрепляющих институтов общины. На таком фоне сам факт матерщины наглядно свидетельствует, как прочно она уже тогда вошла в плоть и кровь обывателя. Похвально только, что рабочие в вышеописанном эпизоде все-таки «смутились».
Карикатура в журнале «Кочедык» на Мало-Бикшикский сельсовет, где иконы гармонично «вписались» в галерею вождей «марксизма-ленинизма».Боролись ли со сквернословием? Естественно, боролись. Конечно не так, как во времена царя Алексея Михайловича, когда Соборным уложением за использование «непотребных слов» налагалось жестокое наказание вплоть до смертной казни. В первое десятилетие советской власти все было проще. Так, на общем собрании военнослужащих областного военкомата и частей особого назначения были установлены штрафы по 10 копеек золотом в пользу только создаваемого воздушного флота Советской республики за всякий замеченный случай сквернословия. Было избрано пять товарищей для наблюдения и проведения в жизнь принятого постановления. Как с удовлетворением отметил автор заметки, после двух-трех замеченных случаев матерщины в здании военкомата и в казармах «теперь не слышно. Не хотят из матерщины воздушный флот строить. Плохой это материал».
Впрочем, торжество в отдельной баталии не привело к победе в кампании в целом. В дальнейшем было немало принято резолюций на различных собраниях, введено наказание за ненормативную лексику в общественных местах, появлялись и средства так называемой наглядной агитации в форме различных плакатов. Ежегодно 3 февраля даже отмечается День борьбы с ненормативной лексикой.
Но и сегодня применение нецензурщины в общественном месте – явление распространенное. Наказание, предусмотренное статьей 20.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации, в размере штрафа от пятисот до одной тысячи рублей или административного ареста на срок до 15 суток, почти никого не останавливает.
Видимо, побороть практику применения мата в разговорной речи уже невозможно – так крепко сидит она в нас. Виноваты в этом не ученые мужи, неспособные определить основную угрозу и предложить действенную методику. Сокращается гуманитарное образование, пересматриваются программы поддержки исследовательских проектов, исчезают из школьного курса литературы классические произведения, даже уровень сатиры и юмора – соответствующего качества.

Федор КОЗЛОВ

«Взгляд в прошлое» – совместный проект Государственного исторического архива Чувашской Республики и «Советской Чувашии»

Опубликовано: 7:45 23 Март 2016 г.


Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.