Очередная книга в руках — «Возвращение талисмана» Григория Луча. Заинтриговала меня аннотация. Признаться, обычно мало обращаешь на нее внимание, а тут зацепила фраза: «На суд русского читателя представлены повести чувашского писателя. В них поднимаются проблемы воспитания молодого поколения в духе атеизма, трудолюбия и любви к своему Отечеству». Сразу два акцента: «русский читатель — чувашский писатель» и иерархия вопросов «атеизм — трудолюбие — любовь к Отечеству». Необычным все это показалось, вот и взялся прочитать…
Всегда было интересно, как подбирались те или иные произведения в авторские сборники. Например, у Григория Луча под одной обложкой две противоположные по содержанию повести: первая — полудетективная, вторая — обывательски-житейская. Каждая — о двоичности поведения: одно — на всеобщее обозрение, другое — таящееся. Типажи героев обрисованы несколько схематично, к внешнему облику внимания мало — подробных описаний почти нет. Зато есть действие, событие за событием. Несомненный плюс писателя — умение простым и ясным языком излагать мысль и передавать действие. Каждое слово — по делу и к месту.
Книга о подростках, их вхождении во взрослую жизнь и восприятии нового для себя мира отношений. Относительно небольшая по объему — всего 134 страницы, она раскрывает простую историю обычных деревенских мальчишек и девчонок. Нет в их быте ничего экстраординарного — честно признаться, после прочтения в памяти немногое остается. А отложил книгу — и через какое-то время рука сама опять к ней тянется. И понимаю почему: повести поражают заряженностью школьников на помощь другим, их заинтересованностью внести личный вклад в некое общее дело. Сегодня это воспринимается как нонсенс и как некое «окно» в иное измерение. По-хорошему воспитательная книга!
Как сделать тот единственный правильный шаг, от которого зависит вся дальнейшая судьба? Это один из ключевых подспудно поднимаемых писателем вопросов. К одним судьба и сама благосклонна — в их семьях царит гармония, взаимоуважение друг к другу, ответственное отношение к окружающим и требовательное к самим себе и, естественно, от «чувства плеча» и «чувства долга» легче понять свое место в жизни, определиться с целью и решать возникающие задачи. Другим персонажам хорошим, но горьким лекарством служит целая череда испытаний, в результате которых они определяют, что истинно и что ложно. Например, Михаилу, одному из героев повести «Пастушечья свирель», понадобилось пере-жить инсульт, чтобы понять простую истину: не в деньгах счастье, и «никогда человек не должен от людей отрываться, жить в одиночку, словно зверь в своей берлоге, — никак нельзя…» Но есть и такие, кого даже арканом не затащишь на путь праведный, хотя и по статусу они такой дорогой должны идти.
Поднимает Григорий Луч еще одну злободневную тему, причем она представляется в какой-то степени уже исторической. Исторической в том плане, что отражает положение служителей Русской православной церкви (как и самой церковной структуры в целом) в СССР. На первую из повестей можно смотреть как на художественное освещение выживания церкви в крайне непростых условиях. Кстати, это одно из немногих произведений, а может быть, и единственное (на память, по крайней мере, что-то похожее не приходит), где показана жизнь верующих. Ярко обрисовано, как приходилось таиться, беречься от чужих глаз и в тоже время вести проповедь «Слова Божия». Впрочем, и вера-то специфична: смешаны в ней христианство и язычество. А заодно живописует автор и образы самих пастырей. Последние — и тут вспоминается фраза о «проблеме воспитания молодого поколения в духе атеизма» из аннотации к книге — выведены в неприятном свете.
Детская тема — одна из ведущих в творчестве Григория Луча в целом. И повести из сборника «Возвращение талисмана» — о становлении подростковых характеров. В каком-то смысле автор здесь не мудрствует лукаво, он сразу дает понять: кто — Мальчиш-Кибальчиш, а кто — Мальчиш-Плохиш. И было бы, наверное, не интересно читать, если бы не одно «но»: сумел Григорий Луч так повернуть сюжеты, что с ног на голову первое впечатление обернулось. Потому-то книга хоть и из разряда детской литературы, но с хорошим психологическим нюансом. О человеке эта книга, внутренней его сути и сущности, о том, что за внешним видом может скрываться совсем-совсем другое обличье!
Для всех Лаврентий Васильевич — распрекраснейший человек, на лице которого «задумчивое, озабоченное выражение». Он весь в поиске и решении насущных проблем: старушке забор починить, заменить уехавшего тракториста в самый разгар страды… А эпизод за эпизодом складывается и другой пазл, когда всю личину выражает одна авторская фраза. Вот остался этот герой один, и «лицо его сразу изменилось. Глаза обежали двор цепким, все запоминающим взглядом. На губах появилась кривая усмешка». И другой образ — Васюк. Применительно к нему то и дело следуют эпитеты «скряга», «скопидом», «торгаш», «шабашник» и тому подобное. И вдруг такая сцена. «Да меня отец туда гонит! Деньги, говорит — полжизни, без денег гол, никому не нужен! — уже сквозь слезы кричал Васюк. — Да пропади они все пропадом! Надоело! Честное слово, надоело!.. Не веришь? Ну и отстань от меня… А из дома я все равно убегу!»
Не хочу пересказывать ни сюжеты, ни финалы произведений — это неблагодарная миссия. Всегда нужно брать в руки книгу и самому проникаться ее атмосферой и душой. Сегодня мы смотрим на ту эпоху другими глазами…
Чего нельзя отнять у чувашской советской литературы — ее назидательность. Она призвана дать некий урок жизни, сделать прививку моральных принципов, заложить нравственный стержень в подрастающее поколение. Григорий Луч в этом плане может быть назван одним из «маститых». Даже в отношении к природе — нынче же экологическая тема актуальна — он обращает внимание на такие нюансы и, главное, так их преподносит! Вот, к примеру, вы знали, что есть тетерев-тамада? И какое яркое описание его образа и поведения в книге развернуто на полторы страницы!
Кстати, хочется обратить внимание: названия населенных пунктов, где происходят действия, выбраны такие, каких на карте республики много: Анаткасы и Ойкасы. Не поленился, посчитал: первых — 15, вторых — 13. Не знаю, с умыслом или без того подходит к данному вопросу писатель, но такой выбор кажется далеко не простым решением. Возможно, задумка была показать, что не в одном где-то месте так строилась жизнь, а во всех уголках Чувашии.
Федор Козлов
Вопросы:
1. Кто выступал в роли черта под деревом Киреметя и испугал подростков?
2. За что Кирук получил свою первую премию в 20 рублей?
3. Почему пришедшие на день рождения Кирука гости принесли по два комплекта подарков?
БИОГРАФИЯ
Григорий Луч родился 1 августа 1931 года в деревне Ойкас-Кибеки Вурнарского района Чувашской Республики. Выпускник Ленинградской высшей партийной школы. Работал учителем родного языка и литературы в Оженарской средней школе Канашского района, в редакции Шихазанской районной газеты, секретарем Шихазанского и Канашского райкомов комсомола, инструктором Чувашского обкома ВЛКСМ. В 1958-1972 годах — заместитель редактора газеты «Молодой коммунист», заведующий отделом объединенной редакции газет «Коммунизм ялавĕ» и «Советская Чувашия». Был инструктором Чувашского обкома КПСС, заведующим сектором печати, телевидения и радио отдела пропаганды и агитации обкома партии, главным редактором сатирического журнала «Капкăн», заведующим бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей Чувашской АССР.
Первые публикации его литературных произведений появились в начале 1960-х годов в журналах «Ялав», «Тăван Атăл», «Капкăн». Ведущая линия творчества — детская тематика. Большое внимание уделял жанрам сатиры и юмора. Основные издания: «Авăнмасăр, вăй хумасăр» (Не нагнувшись, без усилий), «Ăçта эсĕ, ылтăн кайăк?» (Лесная легенда), «Вăрман хĕрринчи çурт» (Домик на опушке), «Каçарăр, тархасшăн» (Простите, пожалуйста), «Иккĕмĕш кил» (Второй дом), «Чĕнмен хăна» (Незваный гость), «И мы солдаты», «Журавли», «Чĕкеç чĕлхи» (Ласточка-щебетунья), «Возвращение талисмана», «Кĕтӳç шăхличĕ» (Пастушья свирель), «Кулас килет» (Посмеемся от души).
