Как крадут историю

ПОВРЕЖДЕННЫЙ КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ ВОССТАНОВИТЬ НЕВОЗМОЖНО

Уже много лет историки звонят во все колокола: расхищение археологического наследия России приобрело невиданный размах, за 20 лет разграблено девяносто процентов археологических памятников. И речь не столько о самих артефактах, уплывающих на рынок вместо музеев, а о потере самой истории, картины материального и духовного мира предков, которую на разграбленных территориях уже не восстановить. В Чувашии ситуация с археологическим наследием даже драматичнее, чем у соседей.
ЧЕРНЫЕ КОПАТЕЛИ ХВАСТАЮТСЯ ТРОФЕЯМИ
Об активизации грабительских раскопок за последние годы чувашские археологи, научные сотрудники Чувашского госинститута гуманитарных наук Наталья Березина, Евгений Михайлов и Николай Мясников сделали целое исследование. Предъявляли факты «черного копательства» в Минкультуры и в Общественной палате. Но говорить, что ситуация как-то меняется, по-прежнему, увы, рано.
В самом деле, все археологические памятники сейчас являются госсобственностью. Законы наше наследие охраняют, уголовное наказание за уничтожение или повреждение памятников истории и культуры, взятых под охрану государства, предусмотрено. Археологические полевые работы без разрешения, выдаваемого Минкультуры России, как и покупка с продажей археологических артефактов, запрещены.
Ну и что? И повреждение, и уничтожение, как и черные полевые работы, покупка и продажа, не только продолжаются – никто из копателей даже не скрывает свое «увлечение кладоискательством». У них есть группы в соцсетях, они открыто демонстрируют свои находки на фоне гектаров раскопанных участков, древних могильников и святилищ. Их сотни. На сайтах и форумах копателей можно прочитать, где копать, что можно найти, где купить металлодетекторы. Вот читаем и про чувашские киремети, что они до сих пор полны монет, оставшихся после обрядов.
– Мы не раз выезжали по сообщениям людей о том, что на территории побывали «гости», – говорит ведущий научный сотрудник ЧГИГН Наталья Березина, – в том числе и там, где мы вели археологические работы, изучая древние городища. Например, в Порецком и Шумерлинском районах. И там видели все то же – разграбленные памятники, где, вероятно, весь металл был уже изъят. То есть уже нарушена вся историческая картина. Ведь для науки существо потери – это утрата информации, которую невозможно восстановить. А для археологов источниками информации о древних обществах и культурах служат не столько сами вещи, сколько общий контекст археологического памятника.

Наталья БЕРЕЗИНА, археолог, ведущий научный сотрудник ЧГИГН:
– Такое ощущение, что госорганы не считают археологическое наследие государственным имуществом. Вот попробуйте приехать и покопать где-нибудь в Татарстане без разрешения. Мы однажды были там по работе и вечером решили поехать в интересное городище. Только подъезжаем, к нам тут же подходит глава сельского поселения: «Вы кто, откуда, здесь археологический памятник, здесь нельзя». А когда мы объяснили, кто мы, он нам показал место для костра и ночевки. Это и отношение людей, которые там живут.

Археологи призывают строго ограничить продажу металлоискателей, которые не только широко продаются, но и широко рекламируются. Совсем недавно по местному телеканалу даже крутилась реклама со счастливым «кладоискателем» с древними монетами. Надо сказать, что закон о запрете широкой продажи металлоискателей, детекторов неоднородности почв и прочего поискового спецоборудования, а тем более их рекламы, предлагался для рассмотрения еще два года назад. Но воз и ныне там.
Между тем во многих странах такое ограничение давно принято.
Ученые не устают объяснять, что археология – не коллекционирование, не сбор предметов, а получение широчайшей комплексной информации о древнем объекте, например, о поселении, могильнике. Археологов интересует не столько сам предмет, сколько жизнь человеческих сообществ, их адаптация к природе, способы выживания и взаимоотношения с окружающей средой, технологии производственных ресурсов и так далее. Вплоть до духовной культуры.
А это можно узнать, изучив древнее этнопоселение с использованием различных методов, таких, например, как палинология, то есть изучение остатков пыльцы и растений, что дает возможность узнать о возделываемых культурах или шедших в еду растениях. Или данных естественно-научных методов – остеологии и археозоологии. Это целый огромный комплекс работ. И когда черные копатели приходят и вытаскивают «металл» из памятника древности, получается, что тот лишается большой части информации. В Чувашии масштаб действий черных копателей колоссальный.
ПОЙМАТЬ ЗА РУКУ – ЕЩЕ НЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
Наши специалисты уверены, что даже те три с лишним тысячи памятников археологии, что вошли в археологическую карту, – далеко не все, расположенные на нашей территории. Открытия еще возможны. Хотя понятно, что у археологов нет задачи и возможностей открыть все археологические памятники за один день, это процесс длительный. Но «скорости» желающих поживиться на истории сводят на нет саму возможность таких открытий, восстановления важных страниц нашей истории.
В МВД по республике не припомнили ни одного случая возбуждения дела в этой области. По мнению археологов, разрушение археологических объектов воспринимается и обществом, и силовиками просто как оригинальное увлечение, а не преступление. По опыту же местных задержаний «человека с металлодетектором» – дело это действительно труднодоказуемое. Во-первых, факт происхождения артефактов из браконьерских раскопок можно доказать, лишь если участники этих раскопок схвачены за руку непосредственно в котловане. Во-вторых, на основную часть археологических объектов нет учетных документов, зато есть неясность с определением границ памятников, что делает невозможным доказать факт его разграбления. Хотя даже если археологический грабитель пойман за руку, не факт, что он будет привлечен.
– В этом году, весной, к нам поступило сообщение из МВД, что в Вурнарском районе при земляных работах были обнаружены древние кости, необходимо экспертное мнение, – вспоминает Наталья Березина. – Оказалось, что это археологический объект, был задет древний чувашский могильник. Мы выехали на место вместе с полицейскими и там же, на объекте, увидели мужчину с детектором. Мы его ловим, составляем протокол, отдаем этого человека прямо в руки правоохранителей, думаем – наконец, восторжествовала справедливость. Но через пару месяцев приходит ответ из районного отделения, что за отсутствием состава преступления дело не возбуждено…
ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ОТНОШЕНИЯ ЛЮДЕЙ
В Чувашии черным копательством занимаются не только жители республики, но и заезжие «гастролеры». Местные жители видят на таких объектах машины и с ульяновскими, самарскими, волгоградскими номерами. Между тем с принятием законов против разграбления археологических памятников в других регионах прецеденты привлечения копателей как раз были. Уголовное дело на «черных археологов» было заведено в Приморье, с поличным любители кладов были задержаны в Татарстане, в Костромской области сотрудники УФСБ и вовсе пресекли деятельность целой группы раскопщиков без документов. А в Марий Эл судили и взыскали крупную сумму с одного чебоксарского «гостя», он копался на территории памятника археологии «Юльяльское селище».
По мнению ведущего научного сотрудника ЧГИГН Натальи Березиной, в Чувашии положение с копателями по равнодушию, с каким их воспринимают общество и власть, в сравнении с соседними регионами хуже всего.
СВЯТИЛИЩА ПРАКТИЧЕСКИ УТЕРЯНЫ
Соседние регионы приводит ученый в пример и в работе с археологами в городах, где сталкиваются интересы охранителей истории и застройщиков. При больших стройках археология должна учитываться всегда. Археологическая и экологическая экспертизы здесь обязательное условие. Но равнодушие не ограничивается лишь терпимостью к прямым грабителям истории.
Все города с историческими зданиями должны иметь охранные зоны. Но ни Чебоксары, ни Алатырь, ни Цивильск, ни Ядрин не имеют утвержденных охранных зон.
– Это был инструмент сдерживания бездумного и торопливого строительства, – говорит об охранных зонах в столице Чувашии директор Госцентра по охране памятников культуры при Минкультуры Чувашии Николай Муратов, – но он стал некоторым мешать.
Начальник отдела охраны объектов культурного наследия этого же ведомства Александр Ипатьев объясняет, что городские депутаты два года назад отменили свое же решение от 2004 года. Как и полагалось, охранные зоны в городе тогда разрабатывались совместно с генпланом. Была выполнена колоссальная работа. Но затем правила поменялись, старый закон перестал соответствовать новым стандартам градостроения. А для нынешнего «охранные» надо разрабатывать заново. Раньше такие зоны указывались номинально, теперь требуются в местной системе координат. И работа потихоньку ведется. «Охранка» разработана на 5 городских объектов.
Как ни странно, но одним из положительных примеров с археологией является строительство на Чебоксарском заливе кафе «Белая чайка». Начиналось строительство на историческом месте без согласований с археологами, но резонанс был таков, что сейчас договор с археологами заключен, строительство на время «заморожено». И еще. Два года назад при рытье котлована под Калининским мостом были обнаружены остатки уникальных древних печей, которые в Чебоксарах никогда не изучались и не были известны. Их тоже сначала попросту зажали между стройками. Но сейчас они «законсервированы». Археолог Дмитрий Спрыжков, под руководством которого там предполагаются археологические работы, объясняет, что для этих объектов заказаны документы.

Дмитрий СПРЫЖКОВ, археолог, научный сотрудник Новочебоксарского музейного комплекса:
– К археологам, увы, у нас обращаются только тогда, когда уже «сильно заболит», то есть как к хирургам. Или сразу заявляют, что только вы и остались, а надо начинать. Нас ставят перед фактом, и мы оказываемся между процедурой и застройщиками. А процедура заказа документов продолжительная.

Однако большинство наших строек вообще обходится «без спроса» специалистов по археологии. «Сейчас застроят историческую часть, а когда примут охранные зоны, нам уже изучать нечего будет, – сокрушаются специалисты. – Основная часть старого города осталась под заливом. Нам и так осталось что-то исследовать лишь по периметру».
Поэтому и приводят в пример соседей, где ценят и любят свои города. В Нижнем Новгороде ни одно строительство не обходится без археологического обследования. В Казани – тем более, там даже канализационную трубу не могут проложить без археологов. А самих археологов, кстати, в десятки раз больше, чем в Чувашии. Но там считают, что и их недостаточно. То есть у нас специалистов не хватает катастрофически. Что такое шесть археологов на всю республику? Археология охватывает огромный период – несколько десятков тысяч лет. Она имеет отдельные спецификации. В Чувашии нет специалистов по отдельным периодам, нет по керамике, по консервации металла, по изучению стекла.
Все эти проблемы – звенья одной цепи под названием «отсутствие запроса общества».
Поэтому и утеряна уже процентов на 90 такая категория памятников, как святилища. Именно они больше всего интересуют копателей, потому что там находят монеты. А это, по словам археологов, очень сложная категория памятников, которая хранит материальные следы древних духовных представлений. Эти культовые объекты, что при помощи археологических раскопок никогда не изучались в Чувашии, могли дать ключ к загадкам прошлого, к сложным моментам истории Чувашии. Но почти все уже потеряны. И осознания этой огромной потери пока нет. Ранняя история Чебоксар тоже совершенно не изучена.
Конечно, город должен строиться и развиваться. «Мы не враги бизнесу, ни тем более городу, – итожат археологи, – но нужно искать компромисс». Такой, когда и бизнес развивается, и история не несет невосполнимых потерь.
В Минкультуры республики, однако, считают, что катастрофы с археологическим вопросом в Чебоксарах нет. Хотя нерадивые строители встречаются. И с городом надо работать. Как надо работать и археологам, старательно описывая границы в местной системе координат. То есть потихонечку официально восстанавливая охранные зоны. Оказывается, в республике работают и члены Всероссийского общества охраны памятников истории. С прошлого года. Проводят инвентаризацию, направляют сведения в центральный аппарат общества.
И все же, по мнению наших немногочисленных специалистов по археологии, в первую очередь необходимо обозначить охрану археологических памятников как приоритетное направление деятельности МВД по Чувашии и начать привлекать к ответственности грабителей, пресекая свободный оборот древностей. Требуется законодательно ограничить продажу и использование металлодетекторов и прекратить пропаганду «народной археологии» как таковой, а чиновникам активнее ставить археологические объекты на государственный учет.
Перспектива изучения нашей древней истории еще есть. Но она неумолимо сужается из-за наших же действий.

МЕЖДУ ТЕМ
Жители Заволжья восемь тысяч лет назад
Профессиональные археологи продолжают свои изыскания в республике. Например, в Заволжье, недалеко от села Первомайское, уже почти 20 лет они ведут раскопки древних поселений. Сейчас на левобережье работает экспедиция Чувашского государственного института гуманитарных наук и Чувашского педагогического университета имени И.Я. Яковлева, это научные сотрудники и студенты-первокурсники исторического факультета. Они исследуют памятник эпохи мезолита: целую группу жилищ охотников и рыболовов, которые жили на этой территории восемь тысяч лет назад. Культурный слой так хорошо сохранился, что специалисты могут в деталях увидеть условия жизни древних людей. В чем помогут и найденные здесь многочисленные артефакты: топорики, тесла, скребки, каменные ножи и даже амулеты. Стоянка эта настолько древняя, что здесь нет не то что металла, а даже керамики. И сохранность культурных слоев, и уникальность открытого чебоксарцами древнего сообщества специалисты называют настоящей сенсацией.
Подробнее об этом читайте в одном из следующих номеров.