Редко сейчас встретишь фильм, который с одинаковым удовольствием посмотрят и интеллектуал, и работяга. Картина «Иерей-Сан. Исповедь самурая», вышедшая в прокат 26 ноября, из таких исключений. Первый насладится отсылами, пусть и небуквальными, к «Семи самураям» Акиры Куросавы, музыкой БГ и явлением в кадре Петра Мамонова и Ивана Охлобыстина, второй – зрелищными и профессиональными экшн-сценами. И тот, и другой – оригинальным, лихо закрученным сюжетом. Даже православно-патриотический месседж ленты, совпадающий с генеральной линией сверху, кино не слишком портит, уж больно необычен главный герой «Иерей-Сана», священник – современный… японский самурай, приехавший в российскую глубинку.
Да-да, и до Японии добралось православие. Интересно, что одними из первых в византийскую веру крестились именно упраздненные как сословие самураи – видимо, сурово обставленная служба Главному из господ отвечает их внутренней потребности в преданности. И знаете, это сочетание все сильно меняет. Когда отец Николай в фильме говорит: «Я не боюсь смерти, я боюсь быть недостойным служить моему Господу» – ему почему-то веришь.
Съемки в России произвели на исполнителя главной роли, голливудского актера японского происхождения, мастера восточных единоборств Кэри-Хироюки Тагаву столь глубокое впечатление, что он сам… принял православие и попросил гражданства РФ.
Почему? По мнению сценариста и продюсера фильма Ивана Охлобыстина, в Америке, где за артистом закрепилось амплуа азиатского негодяя, его «редко в жизни слушали, а он умный, душевный дядька, у которого было много испытаний». А здесь в нем разглядели совсем другое… Впрочем, Кэри Тагава, в крещении ставший Пантелеймоном, лично объяснил свои мотивы российским журналистам.
– Кэри, что для вас значили съемки в России и почему вы приняли столь необычное решение?
– Добрый день! (Эту фразу актер произнес по-русски и приложив руку к сердцу. – Т.Е.). Для меня огромная честь сегодня быть с вами. Мой опыт киносъемок в России отличается от всех других. Во-первых, у меня уже была связь с вашей страной: мой отец был военнослужащим армии США и изучал русский язык. Мой дядя был известным певцом и, будучи молодым, ездил в Москву каждый год, он тоже немного говорил и пел на русском языке. Так что в каком-то смысле я продолжаю семейные традиции.
Когда я приехал сюда, меня поразила глубина души русских людей. Ваши душа, сердце и ум очень отличаются от американского и европейского мышления. Вы происходите от какой-то глубинной энергии, которую я чувствую. И это близко моей японской части души. Когда я рос в Америке, именно она помогала мне выжить. Я воспитывался в Луизиане, Северной Каролине, Техасе – южной части США и могу сказать с полной ответственностью, что рос в аду (судя по другим источникам, ему приходилось защищаться от нападений сверстников, отсюда его увлечение восточными единоборствами. – Т.Е.).
Мне помогала выжить поддержка матери, которая всегда говорила мне: гордись тем, что ты японец. Она учила меня никогда не сдаваться. Мне удалось пробиться в Америке и найти свой путь, при этом не криминальным путем. Но это не означает, что окружающие поняли меня и начали уважать. Нехватку позитивных эмоций я компенсировал самовоспитанием. И все, что я не мог связать с американской культурой, я связываю с вами.
Я чувствую любовь и уважение русских людей по отношению к японцам, к нашим принципам, чести и достоинству. Когда я приехал в Россию, почувствовал, что то начало, которое у меня есть от Японии, очень близко душе и сердцу русских людей. И мы, и вы – солдаты, воины. Мне очень приятно получать столько любви и уважения от русских людей, поэтому мне хочется быть частью вас. Я тоже хочу делиться с вами своей любовью и уважением, хочу отдать вам лучшее во мне.
Заканчивается мой путь в Америке, и я собираюсь просить российского гражданства. Может быть, это выглядит как какой-то модный тренд, но мое решение идет от чистого сердца, от того пути, который я прошел, через страдания и боль. Я понимаю, что самое важное в жизни – это душа и сердце. Это новое испытание, и неважно, сколь сложными будут испытания, я принимаю их как японский воин и благодарю вас за поддержку.
– Каковы ваши впечатления от работы с Иваном Охлобыстиным и Петром Мамоновым? Есть что-то, чему вы у них научились?
– Вся актерская школа в Америке основана на Станиславском. Игра в драме требует очень много страсти. Ее очень много в России, и я вижу, что самое главное для русского актера – страсть. Помимо того, что Иван и Петр – хорошие актеры, они еще очень болеют за свое дело. У меня тоже есть страсть, и иногда в Америке я чувствовал себя очень одиноким в работе с партнерами. Работа в России возвела это мое качество на какой-то новый уровень.
– Кэри, где вы планируете жить в России и не боитесь ли преследований со стороны американских властей?
– Я буду жить в разных местах, но не постоянно – очень сложно совладать с русской зимой. Наполеон и Гитлер не смогли здесь выжить. Русская зима их победила, и я тоже сразу сдаюсь. Из-за актерской деятельности я постоянно путешествую, раньше больше жил на Гавайях, сейчас, может быть, придется перебраться в Нью-Йорк, чтобы всегда можно было прилететь в Россию. Преследований я не боюсь, моя жизнь всегда была полна конфликтами и их разрешением. И это знак божий, что в моей жизни появилась возможность стать православным христианином и найти свою дорогу, свой народ. Надеюсь, что, возможно, наоборот, в связи с моим решением американские власти что-то поймут.
– Имели ли вы в виду, когда играли в этой картине, «Пес-призрак: путь самурая» Джима Джармуша или другие фильмы о самураях?
– Нет, мы скорее говорили о другом значении слова «самурай» – «слуга». Эта лента об умении служить, и необязательно только с мечом в руках: самураи занимались оригами, поэзией, собирали цветы, были хорошими фермерами, когда их сословие распустили, но не перестали при этом внутренне быть самураями.
– У вас есть своя школа боевых искусств. Какова ваша воинская философия и что бы вы могли пожелать своим русским поклонникам?
– Сюжет фильма «Иерей-Сан» очень близок к моей жизни, в нем много внутренних совпадений. Мой персонаж в фильме даже не самурай, а якудза, боец мафии. Но у него были принципы самурая, и он покинул этот мир и стал священником. И когда я проводил свое собственное исследование на эту тему, то выяснил, что действительно в Японии было несколько членов якудза, которые приняли сан. И также я сейчас чувствую, что складываю доспехи самурая и готов к этому пути.
Я многим хотел бы поделиться из своего опыта боевых искусств, но не с позиции драки, потому что любое насилие ведет к новому насилию. Я испытываю огромное уважение к людям, занимающимся единоборствами и посвятившим им всю жизнь, но я воспринимаю эти практики как путь лечения души и тела. Вы знаете, что иглоукалывание началось с лечения ран от стрел? Настоящий воин должен иметь любовь и сострадание в душе, чтобы заниматься единоборствами.
Я могу быть учителем. Когда я вижу русских бойцов восточных единоборств, то сразу понимаю их, а они понимают меня. Для меня учить их было бы интересно и волнующе…
Татьяна ЕФЛАЕВА,
г. Москва – специально
для «Советской Чувашии»
