Эта история времен Великой Отечественной войны вряд ли сегодня кого-нибудь удивит. Слишком хорошо известен ее сюжет по многочисленным военным кинобоевикам: советский военнопленный попадает в немецкую разведшколу, там ведет свою игру, добивается переброски через линию фронта и сообщает командованию Красной Армии вагон и маленькую тележку ценных сведений. Но, в отличие от художественного произведения, далее по тексту не будет и крупицы вымысла, от автора лишь кое-какие предположения в деталях. Все документально, под протокол. Открытием для нашего читателя разве что станет тот факт, что кульминация описываемых событий произошла в далекой от боевых действий Чувашии.
В РАЗВЕДШКОЛУ – ИЗ БУХЕНВАЛЬДА
Нам будет нетрудно представить себе коллизию, разыгравшуюся в Алатырском городском отделе НКВД 12 октября 1942 года. Помогут архивные документы, с которых лишь многие годы спустя сняли гриф «Совершенно секретно».
А там записано, что в этот день в дежурную часть заглянул молодой крепкий человек. Оперуполномоченный, как положено, встретил его вопросом, мол, кто такой, с чем явились, гражданин. А тот представился без затей: «Киселев Борис Алексеевич, 1914 года рождения, уроженец села Иваньково Алатырского района, – немецкий шпион и диверсант, оперативный псевдоним – Гончаров».
Дежурный в первый момент подумал, что перед ним очередная жертва осеннего обострения. На нервной почве да в голодное время с людьми разные неприятные пертурбации происходили. Но молодой человек, поймав недоверчивый взгляд, достал револьвер, патроны и кучу документов с чистыми бланками. «Явился с повинной, вот оружие и фальшивки, так сказать, приданое от абвера», – добавил визитер.
Очевидно, что в его честь не грянул оркестр, благодарственного адреса ему никто не вручил. Немедленно поместили в камеру-одиночку, а потом пошли многочасовые допросы. И далее продолжим восстанавливать канву событий по его личному досье. Там скупо говорится, что бывший военнослужащий Красной Армии Борис Киселев находился в плену в лагере Бухенвальд. В бараке он оказался перед непростым выбором: можно было умереть быстро, кинувшись на колючую проволоку под высоким напряжением, можно было умирать медленно от побоев и истощения, а можно было жить вполне сносно, перейдя на службу рейху. От пленных не скрывали, что их вербуют в шпионы и диверсанты, чтобы перебросить в советский тыл. Борис решил поиграть с судьбой в очень опасную игру: согласиться на службу, но при первой возможности перейти на сторону своих.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Знаменитая разведшкола в Яблоне была создана для обучения русской агентуры в марте 1942 года близ польского города Люблин и размещена в бывшем замке графа Замойского. Официальное наименование – «Гауптлагерь Яблонь» или «Особая часть СС».
Кадры поступали из особых предварительных лагерей для русских и зондеркоманд «Цеппелина». Одновременно в школе находилось до 200 курсантов. Слушатели изучали ведение разведки в советском тылу, подрывное дело, радиодело, специальное оружие. Срок обучения в школе составлял от 3 до 6 месяцев. Агентура забрасывалась с заданиями по совершению диверсионных актов на железных дорогах и оборонных предприятиях, осуществлению терактов в отношении представителей советского высшего командования.
Конечно, в немецкой разведке дураки отсутствовали в принципе. Они прекрасно понимали, что некоторые новоявленные агенты могут попытаться их обмануть. Поэтому доходчиво объясняли: назад для вас дороги нет, если вздумаете сдаваться, то помните: в НКВД сразу к стенке не поставят, сначала допросят с пристрастием. Да так допросят, что пулю вымаливать будете.
Киселев не сомневался, что такая перспектива – отнюдь не домыслы. И все же он решил рискнуть, но при этом обладать некой страховкой. Возвращаться он хотел не с пустыми руками, а с ценным багажом в виде всевозможных сведений о подготовке шпионских и диверсионных операций в глубоком тылу советских войск.
В июне 1942 года Борис вступил в «Боевой союз русских националистов». Там его подвергли идеологической обработке, а уже оттуда направили в разведшколу в Ораниенбаум. Квалификацию шпион повышал в местечке Яблонь. И везде Киселев был примерным курсантом. Еще бы, ему приходилось не только овладевать навыками разведки и диверсионной деятельности, но еще запоминать, запоминать, запоминать. Разбуди его ночью – он без запинки мог назвать поименно весь личный состав, командиров, преподавателей с полным набором примет…
ДЕНЬГИ, КАРТЫ, ДВА СТВОЛА
Успехи курсанта Киселева не остались незамеченными. Он был назначен старшим в группе, в которую входил еще некий Хабри Закиров по кличке «Ягудин». Перед заброской в тыл им выдали большую сумму советских денег, предназначенных в том числе для подкупа должностных лиц, подробные карты местности, два пистолета, фальшивые документы. «Гончаров» также получил небольшой печатный станок. Ведь разведчику поручалось не только собирать сведения о формирующихся воинских частях, железнодорожных перевозках, но и распространять антисоветские листовки. А «Ягудин» выполнял обязанности радиста. Через три дня после заброски в советский тыл он должен был выйти на связь.
Немецкий самолет с диверсионными группами поднялся в воздух с аэродрома в Смоленске. Что интересно, группы формировались по территориальному признаку из людей, проживавших ранее в одной местности или поблизости. И при выполнении заданий им рекомендовалось опираться на родственников и знакомых. У каждого были документы на их подлинные фамилии. По легенде старший лейтенант Киселев ехал на побывку в Алатырский район после лечения в госпитале. А на самом деле ему и Закирову следовало попасть в Казань, чтобы навести шороху на оборонных предприятиях.
Десантирование шло строго по графику. «Гончаров» и «Ягудин» спустились на парашютах в Ульяновской области недалеко от станции Чуфарово. В темноте они друг друга не нашли. Возможно, Киселев и не горел желанием встретиться с напарником. В любом случае, каждый пошел своим путем. «Гончаров» добрался до Алатыря, где первым делом в НКВД дал подробнейшую информацию на «Ягудина». Так что в Казани радиста уже ждали.
– Закирова арестовали в день прибытия, – рассказал специально для корреспондента «Советской Чувашии» директор музея органов безопасности Татарстана, подполковник в отставке Ровель Кашапов. – Его поместили во внутреннюю тюрьму НКВД. В то время она представляла собой достаточно мрачное здание с хитросплетением коридоров, маленькими камерами, небольшим прогулочным двориком. Следствие, как показывают материалы дела, велось вполне корректно. И это не могло не подействовать на арестованного, ожидавшего жестокого к себе отношения. Он чистосердечно все рассказал. Ему сохранили жизнь, он был приговорен к исправительно-трудовым работам.
СРОК СО СКИДКОЙ НА ПАТРИОТИЗМ
Такого ценного информатора как Киселев, конечно, долго держать в Алатыре не могли. Вскоре его этапировали в Москву и поместили в Бутырскую тюрьму. Там интенсивные допросы продолжились. Показания Киселева помогли задержать около 20 немецких диверсантов, с которыми он проходил обучение в разведшколе. Он дал и ее подробнейшее описание, по которому была составлена схема этого «осиного гнезда». В официальных донесениях его стали именовать не вражеским агентом, а патриотом.
Особое совещание при НКВД учло все заслуги Киселева и 19 января 1944 года приговорило его к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом лагере. Предварительное заключение ему засчитывалось, так что с учетом того сурового времени и статьи УК «Измена Родине» срок выглядел просто детсадовским. Он вскоре вернулся в родные края, многие годы проработал в Алтышевском леспромхозе, где был на очень хорошем счету. А в 1966 году его вчистую реабилитировали, приговор отменили за отсутствием состава преступления.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
В годы Великой Отечественной войны в результате проведенных органами госбезопасности оперативных игр удалось вызвать на подставные адреса-ловушки и арестовать свыше 400 агентов немецкой разведки.
Материал о нем размещен на стендах музея Управления ФСБ по Чувашии. Однажды там на экскурсии побывала делегация из Алатыря. И один из посетителей по фотографии узнал Киселева. «Да, помним этого старика, – рассказал экскурсант. – Его как-то за хорошую работу поощрили бесплатной путевкой в Болгарию. А в коллективе леспромхоза очень возмущались. Мол, как же можно изменника родины так награждать и выпускать за границу».
И все же уникальной историю агента под псевдонимом «Гончаров» назвать нельзя. По словам того же Р. Кошапова, в годы войны контрразведчикам возле Алатыря удалось задержать и другую разведывательную группу, в которую входили шпионы Фурманов и Смирнов. Им также в разведшколе было дано задание проникнуть на оборонные предприятия Казани. Но произошло все с точностью до наоборот. Агентов перевербовали и потом с их помощью вели радиоигру с целью дезинформации противника.
Редакция «Советской Чувашии» благодарит Управления ФСБ по Чувашии и Татарстану за помощь, оказанную при подготовке этого материала.
молодцы
Да деду повезло! Эта история скорее исключение из правил чем закономерность,зная из истории отношение НКВД к такой категории граждан-ПОВЕЗЛО!!!
В войну мы были малыми детьми-но помню мать вернулась с бани и ругнулась что дров нет, и баня теплая.Потом повзрослев мы уже знали от взрослых, что в деревеньских банях в войну грелись, то ли беглецы -дезертиры или диверсанты.
Классная статья. С удовольствием прочитали всей семьей. У Киселева наверняка родные здесь остались. Интересно, а как сложилась их судьба? Автор не планирует продолжение?