Ранимый чистый Дон Жуан

Кто он? Беспощадный растлитель женских сердец? Ловелас, не скупящийся на блестящие ухаживания и влюбивший в себя не одну даму? Или страдающий человек, чья неугомонная душа бесконечно ищет идеал красоты? На этот вопрос попытался ответить Валерий Яковлев, удививший зрителей постановкой трагедии А. Пушкина «Каменный гость» на сцене Чувашского драматического театра им. К.В. Иванова. Мария Евсеева искала эти ответы в качестве зрителя.
Спектакль «Дон Жуан – жертва страсти безнадежной» очаровывает камерностью и немногословностью. Яковлев представляет темпераментного испанца не всемирно известной легендой, а обычным юношей. Его история может приключиться с каждым. Ни помпезных фанфар, ни парадного лоска, ни массивных декораций и костюмов. Вместо этого – небольшое пространство сцены с несколькими фонарями, туалетным столиком, алыми шторами и конструкцией, напоминающей то дворовые качели, то надгробие, то набор стульев.
Особую легкость и естественность спектаклю придает импровизационное начало: актеры «втягиваются» в действие постепенно, с любопытством вычитывая в попавшейся под руку книге пушкинские реплики. Создается ощущение, будто участники разыгрывают пьесу с ходу. Однако подобная непосредственность и есть одна из черт постановочного языка Яковлева.
Дон Жуан в исполнении В. Карпова мягок, раним и бесхитростен. Достаточно вспомнить его искреннее разочарование при виде свое­нравной Лауры (Н. Зубкова) в объятиях Дон Карлоса (А. Димитриев). Герой растерянно застывает на пороге с букетом пышных роз и не смеет пошевелиться. Актер изображает Дон Жуана не искусным любовником, а чистым и остро чувствующим человеком. Он изначально серьезен и погружен в гнетущие переживания, будто предчувствует скорую смерть.
Образ Донны Анны, созданный А. Кудряшовой, наоборот, поражает обманчивостью. Если в первом действии перед нами безмолвная вдова с покорно опущенной головой, то в заключительной сцене смирение и робость исчезают. Готовясь к появлению Дон Жуана, героиня суетится перед зеркалом, припудривая лицо, подкрашивая губы и распыляя нежный аромат духов. Из мрачной затворницы Донна Анна превращается в соблазнительную кокетку. А как взволнованна она в сцене у монастыря. Беспокойно оглядываясь по сторонам и не зная, куда деть руки, героиня смотрит на Дон Жуана с вожделением истосковавшейся по мужской ласке женщины.
Динамичное развитие образов, их напряженное взаимодействие оттеняется шуточными эпизодами: внешне целомудренный Монах (Г. Большаков) тайком попивает горькую. Шустрый Лепорелло (А. Петров) не прочь «приударить» за беззаботно хихикающими монахинями. Режиссер рассказывает историю Дон Жуана с улыбкой и подкупающей простотой. Наверное, поэтому спектакль стал одним из самых ярких в репертуаре театра.