Народные праздники — наследие наших предков

Акатуй, Уяв, Симек… — чуваши по всей стране отмечают окончание весенне-полевых работ. Эти праздники, возрожденные на основе национальных обычаев и обрядов, очень популярны среди почитателей народных традиций. По общему признанию, они дают возможность познакомиться с различными видами и жанрами искусства народов России — инструментальным, музыкально-песенным, танцевальным, игровым, обрядовым, декоративно-прикладным. И, что еще важно, национальные праздники позволяют сохранять историю, культуру, обычаи, традиции, язык этноса и передавать их молодым поколениям.

Уяв — время появления всходов

Старт череде весенне-летних календарных праздников нынче дали чуваши Самарской области. Акатуй там стартовал уже 18 мая (первым его отметила столица губернии), а с 22 мая «начал гулять» Уяв.

Что такое Акатуй, когда и как его проводят, сегодня знают все, но вот Уяв знаком не каждому. Под этим словом сегодня мы подразумеваем любой праздник. Между тем в старину Уявом называли период времени от появления первых всходов до начала сенокоса. По утверждениям ученых-этнографов, это один из немногих праздников, сохранившихся с языческих времен. Слово «уяв» буквально переводится «соблюдение» (от уя — блюсти). И первоначально означало просто соблюдение традиционной обрядовой жизни, а позднее так стали называть любой праздник, любое торжество, и в таком значении оно дошло до наших дней.

Уяв начинался обычно после Николы летнего (22 мая), а завершался торжественными проводами на Петров день (12 июля). К празднику готовились заранее, о чем свидетельствуют слова из старинной песни: «Сарă пурçăнтан сарă турăм, Уяв кунĕ çыхмашкăн» (Из желтого шелка сделала сарă (поясное вышитое женское украшение), чтоб в день Уява повязать).

Для встречи Уява молодежь отправлялась в ближайшую рощицу, располагавшуюся к востоку от селения, и до позднего вечера водила там хороводы. В деревню возвращались с песней «Уяв юрри» — эта обрядовая песня, исполняемая только в течение этого периода, открывала пору молодежных гуляний и хороводов.

Хороводы в этот период водили каждый день. Вечерами под деревом жгли костры, и вокруг них кружились несколько кругов. Парни и девушки, взявшись за руки, ходили вокруг костра в такт музыке. После каждого куплета песни направление движения менялось. Описание этого завораживающего действа оставил в своих произведениях «Несколько лет в деревне», «В сутолоке провинциальной жизни» русский писатель Николай Гарин-Михайловский. Рядом с его имением Гундоровка в Самарской губернии располагались и чувашские селения: «…я как-то вскоре после сева ездил к ним и попал случайно на их праздник весны — Уяв, в честь Турă и молодой богини, дочери доброго и великого бога Турă. 

…На веселом лугу кружился хоровод из молодых девушек и парней. Это было такое оригинальное пение и зрелище, какого я никогда не видал…»

В хороводных песнях выражалось благодарение животворящим силам природы. Считалось, что чем больше песен исполнялось на хороводах и чем громче их пели, тем легче будет сельчанам в страдную пору.

Часто на эти хороводы приходила молодежь из соседних деревень — со своими песнями и играми. Парни и девушки приглядывались друг к другу, выбирая себе будущего супруга. А осенью это знакомство заканчивалось свадьбой.

С наступлением Петрова дня (Питрав) молодежные гулянья завершались. Начиналась горячая пора: сенокос, паровая пашня, уборка урожая.

Сегодня Уяв широко отмечают в Самарской и Ульяновской областях, в республиках Башкортостан и Татарстан. Татарстанский чувашский Уяв давно перерос в масштабный всероссийский праздник чувашской культуры, нынче он пройдет 6 июля в Аксубаевском районе.

Традиция жива, пока ее чтят и берегут

Согласно старинным обычаям проходит Уяв в Самаре и сегодня. Надо отметить, и Акатуй, и Уяв как праздники чувашской культуры проходят там и в отдельных чувашских селениях, и в масштабе области. Как рассказывают самарские СМИ, и на те, и на другие с большим удовольствием собирается огромное количество людей.

Так, и на Уяв в село Севрюкаево (Çăлкуç, основано в начале 18 века) Ставропольского района, который прошел 22 мая, съехалось множество гостей из самарских чувашских селений, а также Ульяновской области. Появление первых всходов вместе с чувашами от души праздновали и другие народы губернии. Песни в исполнении национальных коллективов художественной самодеятельности (например, ансамбля белорусской песни «Купалинка») органично дополнили общий хор, так что урожай, если верить поверьям, должен нынче быть богатым. А самарские СМИ как один отметили: «Мы сильны нашей дружбой, самарская земля многонациональна».

Что еще примечательно и даже поучительно. Наряду со взрослым Уявом у самарских сородичей давно вошел в традицию Областной чувашский детский фольклорный праздник Уяв. Нынче он прошел в 19-й раз. Его ежегодно организовывают министерства культуры, образования и науки Самарской области, Самарское областное чувашское культурное общество «Пехиль» (Благословение) и муниципальные районы (каждый год праздник меняет место дислокации, в прошлом году фестиваль прошел в Сергиевском районе, а в 2020-м заглянет в Похвистневский). Организаторы уверены: чтобы сохранить традиции и обычаи народа, к ним нужно активно приобщать подрастающее поколение.

Детский Уяв в Самаре — праздник своеобразный, он объединяет фольклорный фестиваль и спортивные состязания. И, как утверждают активисты «Пехиля», сочетание древних и сегодняшних традиций вызывает неподдельный интерес у молодых, поскольку здесь можно проявить свои таланты и способности во многих номинациях. На Уяве на одной площадке проходит много соревнований и конкурсов: фольклорный фестиваль-конкурс, конкурс на лучший чувашский костюм, конкурс национальных блюд, соревнования по установке палаток, по поднятию гирь «Кире-пукан», по футболу и мини-футболу, по легкой атлетике, а также по чувашской национальной борьбе на поясах Кӗрешӳ.

Нынче Уяв принимало село Таурма Шенталинского района. В традиционный хоровод праздника встали учащиеся более 30 школ области. Отдав дань традициям, мальчишки и девчонки разбежались по множеству конкурсных площадок, где одновременно состязались в знании песенного и танцевального искусства, национального костюма и кухни родного народа, показывали силу и ловкость в спортивных соревнованиях.

Одна из самых интересных составляющих праздника, по оценке самарских СМИ, — кулинарный конкурс. Он, как правило, начинается задолго до основных мероприятий и заканчивается чуть ли не последним. Одни блюда школьники готовили прямо на месте — на кострах, другие, приготовленные вместе со взрослыми дома по старинным рецептам, привезли с собой. Как известно, непременным атрибутом щедрого чувашского застолья исстари считаются такие блюда, как шăрттан и хуплу. А без них, по условиям конкурса, юным знатокам национальной кухни трудно рассчитывать на присуждение первого места в этом состязании. Члены жюри здесь непреклонны: ведь цель таких массовых праздников — помочь сохранить национальные традиции и культуру.

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский:

«Ни балет, ни опера, а жизнь…»

«… Я как-то вскоре после сева ездил к ним и попал случайно на их праздник весны — Уяв, в честь Тура и молодой богини, дочери доброго и великого бога Тура. Этот праздник весны, этот языческий культ Венеры, эти люди довладимирского периода, в их национальных костюмах, так ярко запечатлелись в моей памяти. 

На веселом лугу кружился хоровод из молодых девушек и парней. На них были надеты род белых длинных рубах, обшитых красным кумачом, перепоясанных красными поясами, сзади спускался род хвостов, а на голове были оригинальные уборы: металлические шапочки вроде тех, что носили древние воины времен Владимира, с острой шишечкой на макушке; на грудь, вдоль щек, от шапочки падали длинные застежки, все обшитые мелкой и крупной серебряной монетой. В этом наряде молодые лица девушек выглядели свежо, оригинально и сказочно. 

…Это было такое оригинальное пение и зрелище, какого я никогда не видал. То есть видел на сцене, в балете, в опере. Но это не был ни балет, ни опера, а жизнь. Большой круг плавно и медленно двигался; девушки шли в пол-оборота, одна за спиной у другой. Один шаг они делали большой, останавливались и тихо придвигали другую ногу. На сцене это показалось бы, может быть, выдумкой — здесь же был естественен и непередаваемо красив этот хоровод молодых весталок. Они смотрели перед собой и пели. Иногда громче поднималась песнь среди аромата полей и улетала в небо, сливаясь там с песней жаворонка, нежная тихая песнь о промчавшемся… 

Что оперы, что романсы?! Разве передадут они этот аромат вечно молодой весны и нежной тоски о проносящихся веках? Разве передадут они эту песнь народа, две тысячи лет сквозь всю ломку пронесшего с собой яркий образ прежней жизни? Разве можно выдумать такую песнь?

…Я уехал, но долго еще перед моими глазами стоял нарядный луг с толпой языческих девушек, я все слышал их песнь, и напев ее в моей душе так нежно звучал, что, право, я не запомню, захватывало ли когда-либо что-нибудь меня так сильно, как эта промелькнувшая картинка из давно забытой эпохи человеческой жизни». 

Впервые напечатано в журнале «Русская мысль», 1892.