Тайны следствия

Не дают добровольно – будем брать принудительно

Только те правонарушители, кто подозревается в совершении наиболее опасных преступлений, становятся клиентами отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления СКР по Чувашии. Стало быть, и ответственность на следователей ложится по самому строгому счету.

ПЛАТЕЖКИ В КАЧЕСТВЕ УЛИКИ

– Через наш отдел проходят все уголовные дела, вызвавшие большой общественный резонанс, – рассказал его руководитель Радислав Родионов. – Мы занимаемся расследованием экономических преступлений, деяниями организованных преступных групп. Бандитизм, торговля людьми, терроризм, коррупция во власти – все это по нашей части. В общем, нескучная у нас работа, только успевай вертеться.
– А как ваш отдел справляется с расследованием налоговых преступлений, ведь это сплошная бухгалтерия?
– Дела по налогам сами по себе несложные, но очень объемные. Нужно скрупулезно изучать финансовые документы, проводить различные экспертизы. Как пример приведу дело в отношении бывшего директора ОАО «Волжская текстильная компания» Владислава Дудина. Он, как вы уже знаете, осужден в минувшем году за сокрытие 93 миллионов рублей, за счет которых должно было быть произведено взыскание недоимки по налогам и сборам. Чтобы собрать доказательственную базу, мой заместитель Николай Спиридонов провел больше 20 выемок и обысков, в ходе которых была изъята документация, компрометирующая осужденного. Было допрошено больше 100 свидетелей. Следственные действия проводились на территории 10 российских регионов, в частности, пришлось выезжать в Москву, Санкт-Петербург, Пермский край. Материалы уголовного дела составили свыше 50 томов. Меры по возмещению причиненного государству ущерба пришлось принимать конкурсному управляющему ВТК.
Наши следователи очень часто выезжают в командировки за пределы республики. При расследовании дела о «кустарном» реле в 2010 году наш следователь Евгений Осипов вообще из командировок не вылезал, чуть ли не полстраны вдоль и поперек изъездил, выясняя, какие энергетические предприятия и в каком количестве закупили опасный контрафакт.
– Сейчас много говорят о возмещении ущерба не только по налогам, но и потерпевшим по другим уголовным делам.
– Таковы требования председателя Следственного комитета России А. Бастрыкина. Активно применяем такую меру, как наложение ареста на имущество. В качестве примера приведу уголовное дело в отношении сотрудниц администрации Шумерли и предпринимателя Шандыбина, обвиняемых в махинациях с квартирами для сирот. Мы уже арестовали 20 квартир, принадлежащих Шандыбину, на сумму свыше 15 млн. рублей, а также две его машины на 3,8 млн. рублей. В конце минувшего года арестованы два земельных участка и частный дом, принадлежащие руководителю территориальной миграционной службы Дружинину, который обвиняется в ряде преступлений. В общем, стараемся, чтобы причиненный ущерб был реально возмещен, если суд признает фигурантов дел виновными.

НА ДОПРОС –  С ТЕЛОХРАНИТЕЛЯМИ

– Кстати, есть ли подвижки в расследовании уголовного дела в отношении генерального директора ООО «ЧТЗ-Уралтрак» Семена Млодика, обвиняемого в крупном мошенничестве?
– Расследование идет, прослеживается криминальная схема, хотя сам фигурант обвинений не признает. И по этому делу проводится очень много следственных действий в других регионах. Сейчас Млодик находится на свободе под залогом в 20 млн. рублей. В этом году планируем направить дело в суд, который и определит степень вины фигуранта.
– Говорят, Млодик приезжал в ваш отдел на допросы с московскими адвокатами и двумя машинами телохранителей?
– Так и было.
– Опасается покушения?
– Только не со стороны следователей. Они у нас люди воспитанные, выдержанные.
– Радислав Робертович, неужели на следователей не оказывают давление?
– Конкретного давления с угрозами, когда бы следователь опасался за свою жизнь и нуждался в мерах защиты, не было. А вот давление другого характера бывает. Я имею в виду провокационные слухи. Например, о том, что следователь якобы требует с обвиняемого взятку, обещая прекратить дело, когда оно уже направлено в суд.
– И вас лично по одному делу изрядно полоскали, причем при поддержке общественной организации по борьбе с коррупцией.
– Эта организация пока что пыталась вмешаться в ход расследования только одного дела – по факту избиения задержанного двумя офицерами отдела собственной безопасности МВД по Чувашии, ныне осужденными. Тогда шла массированная атака на следствие, в том числе с организацией митингов, с огромным количеством жалоб в разные инстанции, которые, кстати, касались не хода расследования уголовного дела, а личности следователя. Но если обращать внимание на все эти выпады, тогда следствие действительно станет «подручным», чего мы, конечно, не допустим.

СЪЕЛ ПОСТАНОВЛЕНИЕ  НА ОБЫСК… 

– В прошлом году ваш отдел возбудил дело в отношении так называемого «положенца» – авторитета, занимающего высшее положение в преступной иерархии в Чувашии. Наверное, непросто было собрать улики по его обвинению в организации и создании преступного сообщества?
– Очень непросто. Если объективно, то это в первую очередь многолетний труд подразделений МВД по Чувашии. С 2002 года «авторитет» был в разработке. Улики собирали, можно сказать, по крупицам в ходе расследования уголовных дел по отдельным группировкам. На протяжении десяти лет велась совместная кропотливая работа МВД и прокуратуры, потом – Следственного комитета. Доказательства собирать было очень тяжело, ведь в совершении многих преступлений «положенец» непосредственного участия не принимал, это делали другие под его чутким руководством. Злоумышленники специализировались в основном на вымогательствах, даче взяток, но были и другие преступления. В Батыревском районе, например, организовали незаконный игорный бизнес, приносивший миллионные доходы. Кстати, не без помощи теперь уже бывших руководителей местного ОВД.
– Как ведут себя «авторитеты» в ходе следствия?
– Нормально. Знают, что и когда говорить. Вообще отмечу, что эти ребята достаточно грамотные, хорошие психологи, с неплохим культурным багажом, заботятся о своей физической форме. Смотришь на них и думаешь: с вашим бы умом да в другое русло…
– Часто ли при выездах на места происшествия используете полицейский ОМОН в качестве силовой поддержки?
– Когда в том бывает необходимость. К примеру, по делу чиновниц шумерлинской администрации выезжали с СОБРом. Но вы же знаете, какие слухи можно раздуть. Дескать, всю администрацию положили на пол лицом вниз под автоматами. Вместо двух машин было двадцать, вертолеты прилетели, танки город окружили… Понятно, приезжаем без предупреждения, чтобы документы не успели распихать по разным углам, не смыли в унитаз.
– И такое возможно?
– Бывает. Вот, к примеру, по делу А. Дергачева. Следователь Валерий Тихонов пошел изымать документы в управление ФНС на основании решения суда. А ему там говорят: главбуха нет на месте, кабинет закрыт и ключа к нему нет. Мои личные переговоры с начальником службы безопасности тоже результата не дали. А какой у нас выход? У нас дело. Не дают добровольно – будем брать принудительно. Попросили о помощи МВД. И когда прибыли омоновцы и сотрудники МЧС с болгаркой, чтобы вскрыть дверь кабинета, и когда болгарка заработала – сразу и ключи нашлись, и документы, которые в итоге оказались даже не в резиденции главбуха.
– А обыски на квартирах такие же сложные?
– В основном проходят спокойно, но бывают исключения. В ходе расследования уголовного дела в отношении Млодика следователь Александр Павлов приехал в Москву для проведения обыска в квартире свидетельницы. И когда практически завершил его, пришел ее муж, шум устроил. Чтобы его успокоить, следователь предъявил ему постановление суда на обыск, а мужик взял да и съел это постановление…

ПОПУГАЙ МНОГО ЗНАЕТ

– Нелегкая у вас, однако, профессия. Требует и умственного напряжения, и физического. По зову сердца пошли в правоохранители?
– Да как сказать… Гены, наверное, сработали. Мой папа длительное время работал в органах прокуратуры, занимал должность прокурора района. Мама – педагог, воспитывала нас на произведениях русской литературы, а папа – под строгим прокурорским надзором. Два моих брата тоже работают правоохранителями.
– Радислав Робертович, наслышана, что вы отец четверых детей. Как удается их воспитывать при такой напряженной работе?
– Я их не один воспитываю, а вместе с супругой – старшего сына (ему 11 лет), дочку и двух мальчиков-двойняшек. Ничего, справляемся. Нет, супруга – не домохозяйка, работает в полиции.
– При такой работе просто не обойтись без психологических разгрузок…
– Вот в семье и разгружаюсь. Идешь домой и знаешь, что там тебя ждут. Заходишь в квартиру, и тут же двойняшки на шею бросаются. И так душевно становится, тепло. Думаешь, что уже ради этого надо жить и работать. Ну и, конечно, нахожу отдохновение в спорте.
– В каком?
– С детства обожаю футбол. Сейчас – капитан футбольной команды нашего управления. Не примите за хвастовство, но наша команда уже несколько лет подряд в лидерах среди управлений СКР в Приволжском округе. Вот и в конце прошлого года провели в Чебоксарах второй Кубок по мини-футболу, посвященный Дню юриста. И снова мы победили, обыграв в финале турнира коллег из Башкортостана. Кстати, следователь по особо важным делам следственного отдела по Чебоксарам Сергей Вазиков признан лучшим бомбардиром турнира: он забил восемь голов, в том числе и победный – в финале. А лучшим вратарем стал тоже игрок нашей сборной – следователь этого же отдела Павел Карлин. Вот такие в нашем управлении ребята работают.
– А попугай тут откуда? У следователей в большом кабинете видела, в клетке сидит и за народом внимательно наблюдает.
– Из дома принес. Как зовут? Раньше был Немо. А теперь он и Кеша, и Петрович – так следователи его окрестили. Нет, один не остается, у нас и в выходные в отделе обязательно кто-нибудь есть. Корм ему постоянно покупаем. Вообще Кеша-Петрович проникся следственным духом. Тощий, но стойкий, холод нормально переносит, а такое бывает. Нет, не разговаривает. Да и к счастью. Один из обвиняемых как-то спрашивает следователя о том же, что-то он, дескать, у вас молчаливый такой. А следователь ему говорит: «Да если бы Петрович заговорил, у вас бы у всех уши повяли, ведь он столько видит и слышит! Поэтому и молчит предусмотрительно».
– Доводилось ли вам общаться с коллегами из дальнего зарубежья?
– В 2005 году, когда я работал в прокуратуре начальником отдела по расследованию особо опасных преступлений, в Чебоксары приезжали детективы из Скотланд-Ярда. А три года назад – из федеральной криминальной полиции Швейцарской Конфедерации. Им нужно было допросить свидетелей – россиян, которые стали очевидцами преступлений, совершенных в Лондоне и еще в нескольких местах. Общение было обоюдно интересным. Есть между зарубежными детективами и российскими следователями общее – одинаково ответственно относимся к своей профессиональной деятельности.