Плененный, но непокоренный

«О геройскомъ поведенiи Николая Алексъева въ плъену было доложено Его Величеству Государю Императору. Его Величеству благоугодно было повелъть сообщить на родину Алексъева о его подвигъ и принять мъеры къ выясненiю его судьбы». Эти строки из самого тиражного в начале 20 века в России журнала «Нива» — о нашем земляке, рядовом 82-го пехотного Дагестанского полка Николае Алексееве, в годы Первой мировой войны оказавшемся в плену у австрийцев.

Откуда он родом?

10 октября 1915 года на 4-й странице 41-го номера «Нивы» опубликована заметка «Подвигъ рядового Николая Алексъева». Рассказав «о выдающеiiся неустрашимости и высокомъ пониманiи своего долга и любви къ родинъ», журнал указал, что солдат-пехотинец «родомъ Казанской губернiи, Цивильскаго уъезда, Тебердинской волости, деревни Старый Кармаловъ».
Нет сомнений: имеется в виду нынешнее село Кармалы Янтиковского района Чувашии. Чтобы убедиться, откроем «Список селений Казанской губернии. Выпуск 8. Цивильский уезд», изданный в 1912 году Оценочно-статистическим бюро Казанского губернского земства. Из него следует, что по состоянию на 1910 год Кармалы Старые входили в состав Старо-Тябердинской волости. Очевидно, название волости в журнале «Нива» приведено искаженно — Тебердинская вместо Старо-Тябердинская.

Логотип журнала «Нива» и публикация о Николае Алексееве. Копия с электронной библиотеки портала «Руниверс».

Неточно, но созвучно указано место рождения Николая Алексеева и в отчетно-осведомительной карточке, представленной на портале «Памяти героев Великой войны 1914–1918 годов», созданном Министерством обороны России. Она хранится в фонде «Картотека бюро учета потерь в Первой мировой войне (офицеров и солдат)» Российского государственного военно-исторического архива. В ней записано, что рядовой 82-го пехотного полка Николай Алексеев родился в 1886 году в Кармалейском уезде Казанской губернии, был в плену в Австрии. Значит, в концлагере он оказался почти тридцатилетним, в возрасте со сформированными убеждениями — это к вопросу об истоках мужества, стойкости, патриотичности солдата-чуваша.
Какой же подвиг пехотинца произвел на Николая II столь сильное впечатление, что в сложнейшее время, когда Россия на фронтах ежедневно теряла тысячи воинов, император посчитал важным ставить в пример простого солдата и «принять мъеры къ выясненiю его судьбы»?

Уважали даже враги

Давайте прочитаем другую публикацию — в 214-м номере газеты «Военная лътопись» от 5 января 1916 года. Сделаем это, незначительно сократив текст для экономии места и используя современную орфографию. И заметим, что «Военная лътопись» — это центральный печатный орган Военного министерства Российской империи. Издавалась в Петрограде при Главном штабе русской армии в годы Первой мировой войны. Ее публикации для достоверности готовились на реальных фактах. Как отмечает Википедия, газета с удовольствием читалась нижними чинами, унтер-офицерами.

Вот она, публикация в газете «Военная лътопись» под заголовком «Из приказов войскам армии»:
«Согласно донесению нашего военного агента в Сербии туда прибыли бежавшие из австрийского плена 7 нижних чинов, в том числе старший унтер-офицер лейб-гвардии Финляндского полка Григорий Соловьев… Означенные нижние чины показали, что, получая весьма скудную пищу, перенося несправедливости… и подвергаясь грубому обращению со стороны охранявших их караульных.., они и оставшиеся в плену их товарищи принудительно привлекались австрийскими властями к устройству укреплений на сербском фронте. С целью принуждения к работе наших пленных подвергали жестоким истязаниям. В этом отношении, по словам унтер-офицера Соловьева и других пленных из Дальского (в Славонии) лагеря, заслуживает упоминания молодецкое поведение пленного, рядового 82 пехотного Дагестанского полка Николая Алексеева, родом чуваша. За отказ рыть окопы названного нижнего чина австрийцы подвесили сначала на 20 минут на бечевке к дереву, причем австрийский офицер с револьвером в руке все время грозил ему смертью. От этого зрелища отворачивались даже караульные австрийцы. Когда и на следующий день рядовой Алексеев отказался рыть окопы, его увезли на 10 дней в Винковцы, где он был подвергнут тюремному заключению. Тем не менее по возвращении из Винковцов в Даль, названный рядовой снова отказался рыть траншеи, хотя и убеждали его в том, что возводимые окопы предназначаются против итальянцев, а не против русских. После этого рядового Алексеева вновь увезли из Даля неизвестно куда, и дальнейшая участь его неизвестна. Поведение означенного нижнего чина русской армии произвело сильное впечатление как на наших пленных, так и на австрийцев. Офицер при тюрьме, где был заключен рядовой Алексеев, вывел заключенных австрийцев и, назвав их за недостойное поведение «внутренними врагами Государства», поставил им в пример русского Алексеева, проявившего столь глубокую преданность своей Родине.
По всеподданнейшему докладу Военным Министром изложенного донесения, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР Высочайше повелеть соизволил: «сообщить о доблестном поведении рядового Алексеева в 82 Дагестанский пехотный полк».
Откуда призвался Николай Алексеев, газета, в отличие от журнала «Нива», не пишет. Однако сообщает, что родом чуваш. Известно, что население села Кармалы Янтиковского района, расположенного рядом с Татарстаном, — чувашское. Названная выше книга «Список селений Казанской губернии» подтверждает, что и в начале прошлого века его население составляли чуваши.

Из Даля в Йозефштадт?

Нетрудно заметить: газета «Военная лътопись» пишет, что государь Император велел о примерном поведении рядового Николая Алексеева сообщить в полк, где тот служил, а журнал «Нива» утверждает, что о подвиге солдата поручено сообщить на родину Алексеева. Не станем гадать, какое из этих утверждений ближе к истине. Смею предположить: если бы существовали государево послание на родину рядового пехотинца о подвиге и докладная императору о результатах выяснения судьбы солдата-чуваша, то эти нерядовые факты не остались бы незамеченными чувашскими исследователями. Будем считать, что этой публикацией спустя век с небольшим мы пытаемся выполнить волю государя, повелевавшего «принять мъеры къ выясненiю его судьбы».

Вернемся, однако, к отчетно-осведомительной карточке на Николая Алексеева из фондов Российского государственного военно-исторического архива.
На ее оборотной стороне имеется пометка: «выд 26/XI Иозефштадт». Что она означает? «Выд» — это, предположим, сокращенное слово «выдан(о)». Кому выдано? Что выдано? В каком году 26 ноября выдано? Ответа пока нет. А вот слово «Иозефштадт», кажется, указывает тропинку для продолжения исследования судьбы Николая Алексеева.
Как свидетельствуют документы и историческая литература, так — Йозефштадт — назывался концентрационный лагерь Австро-Венгрии, расположенный на территории нынешней Чехии в пригороде городка Яромнеж, крепости Йозефов. Как сообщает газета «Известия» от 25 декабря 2002 года об этом лагере, в годы Первой мировой войны «каждый день на местном кладбище хоронили двоих-троих россиян, бывали дни, когда похороны продолжались от восхода до заката. Священники вспоминали, что отпевали и по 20 человек в день».
Внимательный читатель обратит внимание, что в газете «Военная лътопись» говорится, что Николай Алексеев находился в плену в Славонии, в Дальском лагере. Даль — деревня на Дунае в нынешней восточной Хорватии на границе с Сербией. Находится недалеко от города Винковци(ы), куда, как пишет газета, увезли его на 10 дней в тюрьму. Ну а затем «рядового Алексеева вновь увезли из Даля неизвестно куда, и дальнейшая участь его неизвестна».
Пометка «Иозефштадт» в карточке дает основание предположить, что непокоренного Николая Алексеева австрияки из Даля перевели в свой крупный концентрационный лагерь Йозефштадт. Как написала 11 ноября 2018 года газета «Коммерсантъ» со ссылкой на отчеты руководства крепости Йозефштадт, что «за время существования лагеря в нем умерло 1352 российских военнопленных. Имен и фамилий на табличках втрое меньше».
«Коммерсантъ» опубликовал и список пока известных фамилий умерших в лагере — их почти пятьсот. Девять сотен воинов же остаются пока безымянными. Вполне возможно, здесь и покоится плененный, но не сдавшийся врагу чувашский солдат русской армии Николай Алексеев.

«Дагестанец» по ошибке

К сожалению, в наших, скажем так, местных интернет-ресурсах, посвященных страницам истории Чувашии, информацию о солдате-земляке найти не удалось. Хотя на просторах интернета немало сообщений о нем, где его нередко называют «дагестанцем». Такая вводящая в заблуждение некорректность, вероятно, впервые была допущена известным военным историком А. Керсновским. В своей фундаментальной работе «История русской армии» он отметил рядового Николая Алексеева как образец несгибаемой стойкости. По названию Дагестанского полка, в котором служил пехотинец, назвал его «дагестанцем», не упомянув, что родом он — чуваш. Отрывки из этой работы с упоминанием «дагестанца» Николая Алексеева теперь гуляют не только в интернете, но и цитируются в научных работах.
Точные и подробные ответы на вопросы о судьбе пехотинца можно было бы поискать в Российском государственном военно-историческом и других архивах. Однако затянувшиеся известные карантинные ограничения пока мешают воспользоваться такой возможностью. Но не исключено, что имя несломленного солдата-чуваша, стойкость которого впечатлила государя, уже известно чувашским историкам и краеведам, исследующим участие земляков в Первой мировой войне. Верится, что они, как и родные солдата, поправят возможные неточности в этой публикации и поделятся фотопортретом, другой информацией о судьбе Николая Алексеева.

Памятник над могилами русских военнопленных на кладбище австрийского концлагеря Йозефштадт. Фото Владимира Поморцева. Публикуется с разрешения автора