В отделе русского и зарубежного искусства Чувашского художественного музея сейчас выставлены иконы из коллекции Чебоксарского Свято-Троицкого мужского монастыря. Но их автор – женщина, уроженка Чебоксар, иконописец Ирина Кузьмина-Гогаева. Выставка – одно из ряда мероприятий, посвященных 460-летию прибытия в Чебоксары Святителя Гурия, архиепископа Казанского. Для автора это первая выставка, да и такого представления целой коллекции работ, а это более 20 икон, иконописца – нашего современника в Чебоксарах
еще не было. Выставка будет работать до конца октября. Художница рассказала, как появилась эта коллекция.
– Ирина, позвольте поздравить вас с такой прекрасной выставкой. Расскажите, где вы получили художественное образование.
– Сначала в Чебоксарском художественном училище, где моими преподавателями были Виктор Бритвин и Александр Федосеев. Затем в Московском художественном институте имени Сурикова на факультете графики, в мастерской «Искусство книги». А уже после института была подмастерьем и училась в Москве в частной иконописной мастерской у Сергея Леванского и Андрея Масленникова. И потом стала работать самостоятельно.
– То есть изначально вы график-иллюстратор. А как же пришли к искусству иконы? Кто или что повлияло на это?
– В Чебоксарах в училище был просто ознакомительный годичный курс по иконописи, который вел Юрий Бубнов. Но в то время я любила книжную графику и видела себя в качестве иллюстратора. И в институте выбрала именно мастерскую книги. Но ближе к окончанию института с книгой все как-то не складывалось, особенно если была не «моя тема». Живописцем я себя тоже не представляла. Мне казалось, что картины никому не нужны, а писать на продажу салонную живопись было неинтересно.
И, скажу честно, чисто из практических соображений (я увидела, как люди трепетно относятся к иконам, как ждут их написания, какой это красивый и другой мир) решила попробовать себя в иконе. Мне представлялось тогда, что это довольно просто. Надо лишь взять хороший образец и скопировать. Тем более и папа мой хотел, чтобы я писала иконы, и всячески меня к этому подталкивал.
Но потом я поняла, что все это совсем не просто, и дело даже не в технике и не в образцах. Потому что, как их ни копирует иконописец, он привносит в икону что-то свое. У кого что есть. Кто-то свои страсти, а кто-то, наоборот, – молитвенность и мир духа. Поэтому я стала ходить в храм, стараться вести соответствующий образ жизни.
– А ваш отец как-то связан с иконописью?
– Нет, по профессии он инженер, а по образованию учитель физкультуры. Просто ему всегда очень нравились иконы. В советское время у него собралась хорошая коллекция альбомов по иконописи, которые он пытался доставать любыми способами, даже ночью в очередях за ними стоял.
– Ирина, древняя плоскостная икона предъявляла образ недосягаемого святого, сейчас пишут объемнее, более приближенно к реальному человеку. Судя по вашей технике, вам ближе первое.
– Та иконописная мастерская, в которой я училась, была ориентирована на греческие и византийские образцы. Поэтому и я старалась так писать, изучала технику, особенности изображения форм. Она отличается от русской иконы. Потому что Византия – это все-таки наследие античного искусства, немного суровые, сосредоточенные на молитве образы. А русская икона – там больше мягкости, теплоты, близости к человеку, если можно так сказать. Правда, лики я стараюсь делать мягче, спокойнее, без эмоций. А в проработке одежд и других деталей иконы придерживаюсь византийской классики.
– О мягкости и теплоте. В иконописных школах можно увидеть сегодня много девушек. Хотя к понятию женщина-иконописец, согласитесь, мы пока не привыкли.
– Да, раньше иконы писали только мужчины и в основном в монастырях, хотя были, конечно, и иконописцы не монахи, Дионисий, Симон Ушаков и другие. Но ведь сейчас и в других мужских профессиях стало больше женщин. И Церковь нормально к этому относится. «Эту икону писала женщина», – так могут сказать и о неумелых и ученических работах, и о мельчайше детализированных. То есть такое бывает у всех на самом деле. И у мужчин, особенно в процессе становления как иконописца. Когда мастерство на высоком уровне, повторюсь, то невозможно отличить, кто писал икону, мужчина или женщина.
– Как возникла идея чебоксарской выставки?
– Идея принадлежит отцу Василию, наместнику Свято-Троицкого монастыря. В монастыре образовалась большая коллекция икон одного автора. И так как сейчас в Чебоксарах уже немало иконописцев, то отец Василий предложил сделать выставку с целью объединения художников, для обмена опытом и знакомства друг с другом. В октябре должна быть следующая выставка, где будут представлены работы и других иконописцев.
– Если есть уже целая коллекция, то вы давно пишете специально для монастыря.
– Для Свято-Троицкого уже пять лет. Но работаю я не быстро. Не люблю торопиться! И цели такой нет. Хочется, чтобы было не как можно больше икон, а чтобы они были как можно лучше, помогали людям в молитве. Это и есть назначение иконы.
Опубликовано: 7 октября 2015 г.
