Разбирая архив дяди, Александра Павловича Гудимова, я нашла его воспоминания о Сталинградской битве и решила послать их в редакцию. Наверное, это будет правильно, если каждая крупица правды о великом сражении, о той страшной войне станет достоянием ныне живущих.
«…Присягу я принял в августе 1942 года, и сразу же наш полк, погрузив на баржу, по Волге отправили в сторону Сталинграда. Ночью 9 сентября мы перешли реку, а утром пошли в наступление. С большими потерями наша дивизия прорвала немецкую оборону. Я был наводчиком 76-миллиметровой артиллерийской пушки, которую называли «Прощай, Родина», – с ней и назад не отступишь, и на плечо, как винтовку, ее не возьмешь. Весила она 1 тонну, и в помощь нам для передвижения выделяли 10-12 пехотинцев, которые тащили ее на лямках-веревках.
…Самая сильная артподготовка была 19 ноября. Мы были впереди, а сзади, в балке, стояли «андрюшки», «катюши» и крупногабаритная артиллерия. И вся эта техника обрушила беспощадный «огонь!» на вражеские позиции. Но враг был еще силен. Когда ему удавалось окружить нас, тут же с самолетов сыпались листовки, написанные на русском и немецком языках. Листовка была пропуском для перехода к фашистам. А еще в рупор пускали немецкие песни и кричали: «…вам, русс, идти некуда, скоро вам будет буль-буль…» Но мы и так понимали, что за Волгой нам земли нет и отступать нам некуда. И мы не отступили.
…Тяжелые бои шли на окраинах Сталинграда. Мамаев курган несколько раз переходил то к нам, то к немцам. В день происходило по 2-3 перехода. Мы со своими пушками вросли в курган, твердо решив стоять насмерть. По 10-12 раз в сутки отражали атаки врага, не давая ему захватить весь курган. 12 января к нам на подмогу подошли сибирские войска, мы начали новый штурм, и 26 января Мамаев курган был полностью очищен от фашистов. А наш 266-й стрелковый полк перебросили в район тракторного завода. Меня назначили командиром орудия.
…29 января меня и еще 4 солдат нашего батальона перевели в штаб фронта, сказали, что мы будем участниками большого события. Выдали нам новенькие автоматы, переодели в новые овчинные полушубки, шапки, валенки, погрузили в машины и повезли в центр города. Город был полностью разрушен, страшно было смотреть. У одного большого разрушенного здания (позже мы узнали, что это был универмаг) нас поставили в оцепление и зачитали приказ о пленении генерал-фельдмаршала Паулюса и его генералов. Вечером из подвала с поднятыми руками они начали выходить…
2 февраля нам приказали с утра до темноты бить в одну пулеметную точку. Что мы и сделали, без передышки и обеда. Это была такая канонада! А пушка нагрелась так, что шипела от снега. 3 февраля немец начал сдаваться в плен, тысячами…
За время боев за Сталинград два раза попал на страницы газет. Фотограф газеты «За Родину!» сумел заснять взрыв от попадания моего снаряда в немецкий склад боеприпасов, рядом поместили и мое фото. «Пионерская правда» поместила снимок, где генерал вручает мне орден Славы 3-й степени (чуть ранее я был удостоен медали «За оборону Сталинграда», а Славу 2-й степени мне вручили за форсирование реки Одер)».
В. УРАХОВА,
с. Шемурша.
МЕЖДУ ТЕМ
В дни празднования 70-летия Сталинградской битвы развернулась дискуссия о переименовании Волгограда в Сталинград.
«Эта битва известна во всем мире как поворотная, – заявила «Известиям» спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. – Не все знают, что в Париже есть станция метро «Сталинградская». Но о переименовании нужно спросить жителей города, нужен референдум».
В партиях мнения неоднозначные. Идею референдума поддержали депутатские фракции «Единой России» и КПРФ. Против – представители «Справедливой России» и ЛДПР. В первую очередь из-за неоднозначной личности Сталина. Глава же Центральной избирательной комиссии Владимир Чуров уже заявил, что готов провести референдум, если будет соответствующее решение.
