В первом номере журнала «Сцена» за этот год опубликована статья Анастасии Арефьевой по итогам просмотров спектаклей-номинантов Республиканского конкурса «Узорчатый занавес». Спектакль ТЮЗа им. М. Сеспеля «Андеграунд» критик отметила отдельно.
В чебоксарском ТЮЗе поставили абсолютно европейский по форме и совсем не европейский по содержанию «Андеграунд».
В спектакле про «дно жизни» без явного сюжета, без открытого конфликта, поставленном в совершенно не театральном пространстве (ТЮЗ делит огромную сцену дома культуры Тракторостроителей с устроителями массовых мероприятий) театральный критик, идущий в ногу с западноевропейской театральной мыслью, увидит все признаки постдраматического театра и все эти «антиусловия» посчитает выразительными художественными приемами. Тем более гиперреализм декораций тоже в духе одной из тенденций западного театра – подробнейшим образом воссозданные несколько кубических метров подземных коммуникаций, в хитросплетениях которых живут четверо бездомных. Но вопреки логике, никакой брезгливости и отвращения этот мир не вызывает. Наоборот, кажется, будто от труб и правда идет тепло.
Над «Андеграундом» – пустошь с мусорным контейнером и старым телевизором у его подножия. «Земной» мир полон городского шума, визга колес, воя сирен. Это мир бесконечно тревожный и тревожащий: мир вездесущей рекламы, пакетов из супермаркетов, пластиковых бутылок из-под газировки. Подземелье оказывается местом спокойствия и … взаимопонимания, где на день рождения от всей души дарят мышеловку, а именинник угощает всех консервами как деликатесами. Чем невыносимее условия жизни, тем больше подлинно человеческого отыскивается в человеке.
Внимание режиссера к актерам рождает внимание актеров к своим героям и тем, кто их окружает. Люди без определенного места жительства оказываются в «Андеграунде» людьми с очень определенной системой ценностей, в основе которой уважение и сострадание к человеку. Николай Тарасов играет своего героя Андрея Белого, оставленного в младенчестве в мусорным баке, внутренне свободным, открыто заявляющем о неприятии мира благополучия и при этом щедрым душой, чутким к чужой боли. Бескорыстная и неустанная забота о других, желание радовать соседей по подземелью хоть мелочами даны в спектакле как проявления его внутренней силы.
Спектакль-размышление, спектакль, в котором даже, казалось бы, серьезные события (у кого-то находится мать, кто-то судится, чтобы ему вернули имущество, кто-то готовится к уходу в мир иной) ничего не меняют, обращен, прежде всего, к внутренней жизни героев. И потому в актерской игре – подробность сценического существования сочетается со сдержанностью выразительных средств, «нетеатральной» естественностью шукшинских героев.
Пьеса Александра Портта – победитель конкурса национальных пьес – имеет нескрываемую связь с горьковским «На дне» и тоже заканчивается смертью одного из героев (Александр Ильич умирает от туберкулеза, который, конечно, не на что лечить), но «Андеграунд» в финале обретает дыхание притчи. Молитва благодарности, приятия жизни, с которой умирает человек, на первый взгляд, необъяснима, алогична. Но это благодарность другого, высшего порядка, восходящая к глубинному мифо-поэтическому ощущению жизни, молитва, восстанавливающая утраченную связь человека с миром. В последние минуты спектакля над этим бытовым, «подземельным» пространством начинает ощущаться не то, что непосредственно над ним (земля), а то, что над всем, нечто значительно более важное, объединяющее людей, мир, прошлое и будущее. В словах-заклинаниях пульсирует то, что сохранили древние чувашские росписи и вышивки, через узоры и эмблемы говорящие о сплоченности, воле и самообладании, заботе о ближнем, милосердии и согласии. И в них, и в этом спектакле дан пример стоицизма, истоки которого в знании глубинных основ жизни. О них не говорят всуе, но они дают силы жить, когда жить невыносимо.
Идея спектакля – сохранить в себе человека в нечеловеческих условиях, выстоять, не озлобиться и при этом остаться благодарным жизни – оказывается продолжением идеи самого чувашского ТЮЗа, который, существуя в сложнейших организационно-финансовых условиях, остается пространством для неравнодушного, серьезного разговора о человеке и смысле его жизни. То есть остается театром.
