В декабре минувшего года в адрес управления образования администрации г. Чебоксары поступило не совсем обычное обращение. Автору письма, Петру Леонтьевичу Леонтьеву, исполнится в этом году 95 лет. В 1943-1945 гг. он воевал в составе 1-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов, затем служил в Германии. И на одной из встреч летом 2019 г. фронтовику передали список уроженцев Чувашии, погибших в концлагере в г. Молодечно в годы войны. Тогда он назывался шталаг 342.
Судьба солдата
С этого момента и началась поисковая работа по установлению судеб земляков, тем более что официально они числились пропавшими без вести. Основными источниками стали карточки военнопленных, а также документы подразделений Красной Армии в Центральном архиве Министерства обороны.
Всего в списке 21 фамилия. Одним из первых в нем значится Арисов Илларион Захарович, уроженец деревни Яндаши Шумерлинского района. Из карточки военнопленного следует, что родился он в 1905 г., на родине осталась жена, в плен попал подо Ржевом. Немец каллиграфическим почерком вывел дату смерти красноармейца — 7 октября 1942 г. Но во времени пленения он ошибся: Илларион Арисов попал в плен не в 1941, а в 1942 г.
Родился Илларион в обычной крестьянской семье, был неграмотен, вел, как тогда писали, «единоличное» хозяйство. Женился, в 1934 г. родилась дочь. 2 мая 1942 г. Шумерлинский райвоенкомат призвал его в армию. Для первоначальной подготовки был определен в 359-й запасной стрелковый полк, который дислоцировался в Вурнарах.
Показателен «Акт маршевой роты № 8141», согласно которому Илларион Захарович получил основы военной подготовки всего за месяц — с 5 мая по 8 июня. Маршевая рота состояла из 252 человек: 192 стрелка, 33 пулеметчика и 27 минометчиков. Арисов попал в первый взвод стрелкового подразделения. Из общего числа призывников роты 65% красноармейцев впервые взяли оружие в руки. Низкой была и политическая подготовка: только 3 новобранца были комсомольцами.
На подготовку — всего месяц
В таких условиях командирам приходилось в сжатые сроки проводить занятия по тактической, огневой и политической подготовке, рукопашному бою, изучению уставов. Отдельно проводились занятия по химической, инженерной и санитарной подготовке. Проводились боевые стрельбы из стрелкового оружия и минометов, метание гранат и бутылок с зажигательной смесью. Интенсивность занятий доходила до 12 часов в день, так как фронту катастрофически не хватало людей.
Однако полковая комиссия за две недели до убытия неумолимо констатировала низкую подготовленность солдат. В огневой подготовке, например, отмечалось неумение прицеливаться, в тактике — отсутствие надежной разведки и неумение держать оружие при перебежках, в рукопашном бою бойцы слабо владели приемами. В итоговых табелях по стрельбам видим, что ситуация улучшилась, но ненамного: если стрелки в большинстве попадали в мишень, то пулеметчикам это давалось с трудом. Минометчики практически в половине случаев не попадали в цель.
Примечательно, что в огневой ведомости командир, принимавший стрельбы, подправил показатели в сторону увеличения, так как ведомость передавалась на фронт вместе с маршевой ротой. Безусловно, научить вчерашних крестьян метко стрелять, проводить разведку и драться врукопашную за месяц практически невозможно.
В июне 1942 г. Илларион Арисов в составе маршевой роты отбыл на фронт. Следующий документальный факт — это только дата гибели в плену в октябре 1942 г. Больше сведений нет…
Попали в плен подо Ржевом
В самом списке погибших в шталаге 342 очень много пленных из-подо Ржева или городов Смоленской области. История боев за Ржев знает три крупные наступательные операции советских войск, главной целью которых было срезать Ржевский выступ. Кровопролитные бои продолжались 14 месяцев, и по разным оценкам историков, потери составили от 400 до 600 тысяч погибших и пропавших без вести. Эпитафией к Ржевской битве звучат известные строки А. Твардовского «Я убит подо Ржевом»…
Конечно, попадание в плен было обусловлено разными обстоятельствами: кто-то был ранен в бою, кто-то оказался в безвыходной ситуации окружения, но слабая подготовленность солдат, к сожалению, тоже имела место быть.
Часть красноармейцев из списка — Степан Александров (д. Елюккасы, Цивильский р.), Виктор Иванов (д. Тегешево, Урмарский р.), Иван Кольцов (д. Гришкино, Козловский р.) — попали в плен в июле 1942 г. в составе подразделений 135-й стрелковой дивизии. Формирование дивизии происходило в Коломне из призывников Московской, Ивановской, Ярославской областей и Чувашской АССР. 5 июля 1942 г. дивизия попала в окружение в районе города Белый Смоленской области и с боями вышла из окружения к концу месяца. Из 10 тысяч бойцов смогла прорваться к своим только тысяча человек.
В списке пленных как совсем молодые солдаты, которым по 20 лет, так и более зрелые люди. Так, Александр Гаевич Гаев из д. Чирш-Хирлепы Вурнарского района ушел на фронт, когда ему было уже 46 лет. Служил он в известной для Чувашии 139-й стрелковой дивизии и в августе 1942 г. попал в плен подо Ржевом. Однако ни возраст, ни жизненный опыт не могли помочь в лагере смерти.
Место для подвига
В таких условиях люди умирали очень быстро. Как показывают карточки военнопленных, жили они в лагере в среднем 3-4 месяца: сказывались ранения, издевательства надзирателей, голод и холод. Но и в таких условиях находилось место героизму. Наиболее яркий, сохранившийся до нас пример — это поведение в шталаге 342 генерал-майора Ивана Андреевича Преснякова, командира 113-й стрелковой дивизии, уроженца Нижегородской области. Он требовал от администрации лагеря улучшения условий, призывал командиров Красной Армии не снимать знаки различия, поддерживал ослабших духом. Однажды перед строем, чтобы слышали украинцы-надзиратели и все присутствующие, громко заявил: «Не забывайте, что вы — русские!» Непокорного генерала перевозили из лагеря в лагерь и в январе 1943 г. расстреляли за антинемецкую агитацию.
Сегодня на месте расположения лагеря построен мемориальный комплекс. Возводился он не только на государственные средства, но и на частные пожертвования. В центре его здание-короб, выполненное из бетона, без единого окна. Все погибшие перезахоронены у подножия пантеона под 221 каменной плитой. Проект памятника принадлежит архитектору Леониду Левину, одному из авторов мемориала «Хатынь».
Чтобы солдат, наконец, вернулся с войны
Имена 21 уроженца Чувашии, погибшего в шталаге 342, до сегодняшнего момента числились в республиканской Книге Памяти как пропавшие без вести. Поэтому основной задачей было разыскать родственников, рассказать, что их отец, дед не пропал без вести в болоте или лесу — есть скорбная могила в белорусском городке, куда можно прийти поклониться.
Поиск проводился через глав поселений. Некоторые отзывчиво помогали и родственников устанавливали в тот же день: например, большую помощь оказал глава Поваркасинского сельского поселения Цивильского района В.Г. Плешков, в результате была установлена связь с внуком погибшего в плену. Глава Ходарского сельского поселения Шумерлинского района Ю.Н. Евграфов помог найти дочь И.З. Арисова. Со слов односельчан, дочь проводила отца на фронт в школьном возрасте и всю жизнь его ждала.
В ходе работы встретился очень трогательный документ: заявление о розыске пропавшего без вести мужа. Агафья Семенова, жительница деревни Айбечи Ибресинского района, искала мужа Серафима Семенова, с которым письменная связь прервалась в июне 1942 г. Само заявление в райвоенкомат датировано 1950 г. Восемь лет ждала мужа с войны, и потом все последующие годы. Не дождалась, умерла. Наверное, о таких женщинах писал в своем стихотворении К. Симонов «Жди меня»…
Настоящая публикация адресована уже детям, внукам, правнукам, которые, кроме скупой строчки «пропал без вести» в Книге Памяти, ничего не знают о судьбе своих близких. Надеюсь, родственники, односельчане, главы сельских поселений увидят знакомую фамилию, и солдат вернется с войны.
Дмитрий Захаров, кандидат исторических наук, начальник управления образования администрации г. Чебоксары
Список уроженцев Чувашии, погибших в плену в шталаге 342 г. Молодечно, Белоруссия:
1. Александров Степан Александрович, 10.05.1908 г.р., д. Елюккасы Цивильского района. Жена — Васильева Елена. Попал в плен 10.07.1942, Ржев. Умер 03.11.1942.
2. Арисов Илларион Захарович, 1905 г.р., д. Яндаши Шумерлинского района. Жена — Арисова Анна Тимофеевна. Попал в плен 31.08.1942, Ржев. Умер 07.10.1942.
3. Беляев Роман Егорович, 26.07.1901 г.р., д. Сигачи Батыревского района. Жена — Беляева Прасковья Дмитриевна. Попал в плен 12.07.1942, Жиздра. Умер 26.10.1942.
4. Гаев Александр Гаевич, 09.06.1895 г.р., д. Чирш-Хирлепы Вурнарского района. Жена — Гаева Евдокия. Попал в плен 05.08.1942, Ржев. Умер 28.09.1942.
5. Егоров Иван Егорович, 1918 г.р., д. Поничили (неточно, так как с немецкого языка разобрать невозможно) Красноармейского района. Фамилия матери — Копылова, отец — Егоров Егор. Попал в плен 12.10.1941, Вязьма. Умер 01.07.1942.
6. Иванов Виктор Иванович, 07.11.1900 г.р., д. Тегешево Урмарского района. Фамилия матери — Прокопьева, жена — Иванова Анна Васильевна. Попал в плен 02.08.1942, Белый. Умер 10.11.1942.
7. Иванов Владимир Иванович, 24.11.1920 г.р., д. Сядорга-Сирмы Канашского района. Жена — Васильева Мария. Попал в плен в июле 1941 г., Вилейка. Умер 07.02.1942.
8. Ильин Петр Ильич, 1902 г.р., д. Большая Выла Аликовского района. Жена — Васильева Татьяна. Попал в плен 05.07.1942, Ржев. Умер 16.02.1943.
9. Кольцов Иван Архипович, 06.01.1907 г.р., д. Гришкино Козловского района. Фамилия матери — Данилова, жена — Кольцова Уилита Корниловна. Попал в плен 12.07.1942, Белый. Умер 16.11.1942.
10. Комиссаров Михаил Ефимович, 04.11.1907 г.р., д. Шерашево Аликовского район. Отец — Комиссаров Ефим. Попал в плен 09.06.1942, Белый. Умер 11.11.1942.
11. Морозов Александр Николаевич, 08.03.1903 г.р., д. Кумашка Шумерлинского района. Жена — Морозова Татьяна. Попал в плен 11.06.1942, Оленино. Умер 05.10.1942.
12. Морозов Василий Николаевич, 02.01.1893 г.р., с. Анастасово Порецкого района. Жена — Морозова Мария. Попал в плен 02.03.1942, Старый Оскол. Умер 23.04.1942.
13. Морозов Федор Архипович, 1908 г.р., д. Чепкас-Никольское Шемуршинского района. Жена — Морозова Анна. Попал в плен 10.07.1942, Ржев. Умер 28.09.1942.
14. Мясников Николай Иванович, 25.10.1912 г.р., д. Большие Алгаши Шумерлинского района. Фамилия матери — Потапова, жена — Мясникова Мария. Попал в плен 04.11.1941, Малоярославец. Умер 15.03.1942.
15. Осипов Иван Осипович, 17.09.1902 г.р., д. Новые Атаи Красночетайского района. Мать — Осипова Марфа, жена — Осипова Елена. Попал в плен 01.07.1942, Ржев. Умер 30.12.1942.
16. Петров Петр Сергеевич, 22.08.1919 г.р., д. Кивсерт-Марги Чебоксарского района. Фамилия матери — Афанасьева, отец — Петров Сергей Петрович. Призван Ишлейским РВК в 1937 г. Попал в плен 14.08.1941, Минск. Умер 17.03.1942.
17. Семенов Серафим Семенович, 14.10.1903 г.р., д. Айбечи Ибресинского района. Фамилия матери — Сергеева, жена — Семенова (Федотова в девичестве) Агафья Федотовна. Попал в плен 09.07.1942, Ржев. Умер 17.10.1942.
18. Сорокин Илья Афанасьевич, 1919 г.р., д. Салагаево Янтиковского района. Фамилия матери — Федорова. Попал в плен 30.06.1941, Минская область. Умер 18.03.1942.
19. Трофимов Иван Трофимович, 02.01.1911 г.р., с. Исаково Красноармейского района. Жена — Трофимова Татьяна Трофимовна. Попал в плен 25.07.1942, Ржев. Умер 17.04.1943.
20. Тютин Иван Васильевич, 1909 г.р., д. Новое Буяново Шемуршинского района. Фамилия матери — Павлова, жена — Тютина Вера. Попал в плен 09.06.1942, Ржев. Умер 04.09.1942.
21. Шернин Дмитрий Кириллович, 1904 г.р., д. Норваш-Шигали Батыревского района. Фамилия матери — Тимофеева, жена — Шернина Наталья. Попал в плен 30.07.1942, Ржев. Умер 29.09.1942.
Карточка военнопленного Ивана Егорова из Красноармейского района и анкета пропавшего без вести Серафима Семенова, заполненная его женой в 1950 году.
«Лагерь был похож на кладбище…»
Шталаг 342, в который отправлялись пленные, располагался на территории Белоруссии в г. Молодечно. До 1944 г. в концлагере погибло свыше 33 тыс. советских военнопленных. В Государственном архиве Российской Федерации сохранилась рукопись «Молодечненский лагерь военнопленных» (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 89. Д. 9). Приведем выдержки из нее.
«Военнопленные прибывали почти ежедневно, и концу июля были переполнены все бараки-конюшни на территории лагеря. Спали на полу, на чердаках, устраивали подвесные «койки». Ночью, чтобы выйти в уборную, надо было идти прямо по человеческим телам, лежащим сплошно.
Число военнопленных доходило до 30.000 человек. Иногда прибывшая большая партия пленных несколько дней находилась под открытым небом из-за отсутствия места под кровлей. Кормили 1 раз в сутки. Суточный паек состоял из 100 граммов хлеба и 1 литра супа. Бывали нередкими случаи, когда несколько суток подряд совсем не кормили. <…>
Здоровые и крепкие образовали так называемый рабочий батальон, из которого водили на работу в город и на внутрилагерные работы. Были вывешены объявления: «За укрывательство от работы — расстрел!»
Но страшнее этого объявления был голод, который гнал всех на работу; все имели надежду на то, что в городе удастся что-нибудь раздобыть во время работы.
В это время лагерь напоминал кошмарные видения. Воды недоставало. Люди, исхудавшие до предела, напоминали скелеты, а сам лагерь — огромное кладбище, на котором поднялись все сразу погребенные. Страшно страдали от голода и жары. Слабость от голода делала людей подобными теням. От голода сходили с ума, убивали себя. Голод был царем лагеря, а немцы — теми, кто дал ему корону.
Возникла и принимала чудовищные размеры дизентерия. Уборных не было, были рвы. В самую гущу военнопленных приходили немцы с собаками и устраивали травлю. За кусок хлеба покупали личные вещи пленного или прямо отнимали их (это было чаще).
Состав и количество пленных лагеря беспрерывно менялись. Прибывали новые партии, задерживались в лагере 2-е, 3-е суток и уходили. Иногда часть от проходящей партии оставалась, а вместо нее уходили другие, давно находившиеся в Молодечненском лагере. В то время лагерь назывался пересыльным (на немецком языке в сокращении Dulag).
В августе появились первые случаи смерти от голода. Из военнопленных была организована команда могильщиков, занимавшаяся погребением умерших. Смертность растет быстро. Сначала умерших погребали в одежде, затем — нагими. Одежда и обувь умерших собиралась на складах. Но кошмар не достиг еще в это время своей кульминационной точки. Это произошло в октябре и ноябре. Именно — наступила ранняя зима с первыми сильными морозами. Бараки, где располагались пленные, не отапливались. Бани не было. В ноябре начался сыпной тиф, и на лагерь наложили карантин. Хлеб стали давать с древесными опилками. Люди съедали свои 100 граммов и умирали, корчась от страшных болей. Замерзали днем и во время сна ночью. Смертность достигла наибольших размеров: 350—400 человек в сутки. Всего в лагере погибло около 25.000 человек.
Немцы никаких мер не принимали. Паек не увеличивался, бараки не топились, больных не лечили (оказывали незначительную помощь больным русские военнопленные врачи). Было ясно каждому, что все эти условия созданы с умыслом, специально для истребления людей».
Фото с сайта radikal.ru:
В лагере в Молодечно (шталаг 342) погибло более 33 тысяч советских военнопленных.
