С любовью к России и Чувашии
Не секрет, что чем человек талантливее, тем он проще. Заслуженная артистка Чувашии Ирина Шоркина, например, умеет доить корову, любит собирать ягоды и помогает отцу по хозяйству всякий раз, когда приезжает домой. Правда, из-за плотного графика в «Москонцерте» бывать в родной деревне Хорамалы Ядринского района удается отнюдь не часто. Наверное, поэтому ни один сольник певицы не обходится без романсов Филиппа Лукина и Григория Хирбю, словно уносящих в край оврагов, ветел и широких волжских просторов. Прозвучали они и в Чувашской государственной филармонии, где в минувший понедельник собрались поклонники солистки, ее близкие и друзья.
Об Ирине Шоркиной высоко отзываются актер театра и кино, тоже уроженец Чувашии, Станислав Садальский и ведущий Андрей Малахов, который нередко приглашает ее к себе в студию. Пару лет назад в передаче «Привет, Андрей!» на телеканале «Россия-1» даже вышел репортаж из родительского дома певицы. Среди концертмейстеров Ирины Леонидовны — пианист-виртуоз Максим Тимофеев, аккомпанировавший самой Людмиле Зыкиной, и одаренный баянист, создатель группы «Белый день» Валерий Семин. Тот был настолько восхищен лирико-колоратурным сопрано исполнительницы, «отточенным» в Чебоксарском музыкальном училище имени Ф.П. Павлова и Нижегородской консерватории имени М.И. Глинки, что начал писать для нее песни и предложил выпустить совместный диск. Но выступать перед земляками, с которыми можно вдоволь наговориться по-чувашски и вспомнить детство, звенящее раскатистыми переливами отцовской гармошки, особая честь.
Творческий вечер артистки неслучайно назывался «Я люблю тебя, Россия!». Патриотизм для нее — не только понятие, но и щедрый источник вдохновения. Ирина Шоркина много ездила по воинским частям и летала с концертами в Сирию, за что получила медаль и удостоверение «Ветеран боевых действий». Выходила на сцену Центрального дома Российской армии и была удостоена аплодисментов министра обороны страны Сергея Шойгу.
Сегодняшняя программа тоже стала гимном державе. «Поговори со мною, мама», «Эй, ямщик, гони-ка к Яру!», «В лунном сиянии», «Ночь светла», «Я ехала домой», «Очаровательные глазки», «А он мне нравится» и другие произведения из репертуара Валентины Толкуновой, Анны Герман и Екатерины Шавриной, трепетно отзывающиеся в каждом русском сердце, сплелись в красочный музыкальный венок. Когда же раздались первые звуки песен «У?ланк?ри палан» (Калина красная) и «Ук?лча ум?нче» (У околицы), известных любому чувашу, на глаза у зрителей навернулись слезы.
Поэзия и музыка были абсолютно равноправными участницами действа. Именно слово задавало тон всем романсам, наполняя их дыханием, метафоричностью, смыслом, будто в противовес современной массовой культуре, где живая человеческая интонация давно задавлена грохотом оглушительных битов. А мелодия, в свою очередь, открывала новые грани в знакомых стихотворных строках. Затаенный, негромкий рояль, рассыпающийся бисером искрометных пассажей в руках Максима Тимофеева, красноречиво договаривал за солистку, помогая передать самые сокровенные чувства и эмоции.
ЛИЧНОЕ
«Наша школа находилась в пяти километрах от дома. Чтобы мы не мучились по утрам, папа купил приемник «Урал» и каждый день в 5.30 включал радио «Маяк». Мы просыпались под песни Ольги Воронец, Владимира Нечаева, Сергея Лемешева, Иосифа Кобзона. Вот так слушаешь полчаса, потом — гимн, и вставать пора, — с теплотой вспоминает Ирина Леонидовна. — Моим первым педагогом по вокалу была Агриппина Зосимовна Иванова. Она давала азы, заставляла петь до тех пор, пока не возьму нужную ноту, иногда до слез доходило. Валерия Андреевна Воронова, у которой я училась в консерватории, любила меня как дочку, воспитывала культуру звука… По словам родственников, голос достался мне от бабушки — когда она пела, было слышно в другой деревне».
