ДЛЯ НОВИЧКОВ ЗДЕСЬ ВСЕГДА БЫЛИ ГОТОВЫ ПРОВЕСТИ МАСТЕР-КЛАСС
В 70–80-е годы прошлого века село было в центре внимания – страна занялась преобразованием Нечерноземной зоны, к которой относилась и наша республика. В «Советской Чувашии» нужны были ежедневные сообщения о том, как и чем живет сельская глубинка. Волею судьбы «закинуло» в отдел сельского хозяйства и меня, до этого и не помышлявшую о стезе журналиста-аграрника. Но рядом оказались хорошие наставники.
Фронтовики-орденоносцы составляли едва ли не треть штатного расписания отделов редакции.
…Большой кабинет, где стоят четыре письменных стола с телефонами. За одним из них восседает, иначе не скажешь, весьма колоритная фигура заведующего отделом Никонова – он в очках, с дымящейся папиросой во рту и ниспадающими на лоб прядями волос. Над его столом – дым коромыслом, в кабинете звонит то один, то другой телефон, идут переговоры. Но Анатолий Федорович ничего не замечает и сосредоточенно пишет передовицу. Отвлекать его в такие минуты и часы творческого горения бесполезно, может и обругать. Наконец, ручка и очки отложены в сторону – передовая закончена.
Пока рукопись печатают в машинописном бюро, заведующий вразумляет свежеиспеченного корреспондента, вчерашнюю студентку, как писать «с колес», то есть вернулась с задания – и сразу, без раскачки, в номер, на первую полосу. Оперативность и качество – главное в работе каждого сотрудника отдела, и это требование распространяется на всех, включая и совсем «зеленых», вроде меня. Приходится приноравливаться, даже за счет обеденного перерыва. Но что огорчает: заведующий с первых дней пресекает любые попытки втиснуть в ту или иную корреспонденцию ненужные, на его взгляд, «словесные выкрутасы»: «У нас не отдел культуры. Пиши по делу».
Писать же так, как требуется, пока не совсем получается – не хватает знаний по сельскому хозяйству. И восполнять такой пробел почему-то не очень хочется, ведь есть и более интересные темы. Но Анатолий Федорович непреклонен: «Бери блокнот и записывай». И я записываю вопросы, которые надо задавать председателю или агроному колхоза, чтобы не попасть впросак, о чем разговаривать с доярками или механизаторами, на что обращать внимание при заготовке кормов… И так почти перед каждой очередной поездкой в село, только задания меняются по сезону: сенокос, уборка урожая, зимовка скота, посевная…
Сам Никонов хорошо знал едва ли не каждый колхоз или совхоз в республике, со многими из их руководителей водил дружбу, да и они нередко заглядывали «на огонек» в редакцию, когда приезжали на совещания в столицу. На таких встречах тоже кое-чему можно было поучиться – у нас в кабинете разгорались и жаркие споры, и целые дискуссии, рождались замыслы будущих публикаций.
В отделе были еще два корреспондента: Юлия Николаевна Григорьева, агроном по образованию, и молодой Василий Корсунов, за два года после университета хорошо освоивший на практике все, что нужно, чтобы уверенно писать не только «о надоях и привесах», но и серьезные проблемные статьи по сельской экономике.
Правда, к здешнему климату выросший в Ставрополье Василий привыкнуть так и не смог и через несколько лет уехал в родные места, поближе к солнцу и теплу.
Незадолго до грядущей перестройки мы с ним встретились в Краснодаре, на Всесоюзном семинаре журналистов-аграрников. Василий уже был заместителем редактора газеты, но остался таким же простым и улыбчивым и с теплотой вспоминал годы, проведенные в Чувашии. А Юлия Григорьева продолжала работать в отделе, и ее злободневные статьи, яркие зарисовки и очерки всегда замечали читатели. К сожалению, Анатолию Федоровичу вскоре пришлось расстаться с газетой. Бывший фронтовик, партизан, он был «ладно скроен и крепко сшит» – высокий, осанистый, с душой нараспашку. И как-то не верилось, что болезнь заставит его сдаться.
Фронтовики-орденоносцы составляли едва ли не треть штатного расписания отделов редакции. Вот суровый с виду, с тяжелой походкой – был контужен и ранен в ногу – но неизменно бодрый Константин Иванович Филин. В отделе партийной жизни он был как на передовой линии – всегда готов идти в наступление со своим крупнокалиберным пером.
Интересно было наблюдать за его творческой «кухней». Он писал за столом в черных нарукавниках и перед ним всегда стоял стакан крепко заваренного чая в ажурном подстаканнике. Изредка отрываясь от листа бумаги, Константин Иванович прихлебывал из стакана, а затем потирал виски и вокруг головы, объясняя, что так «разгоняет кровь». Человек он был отзывчивый и доброжелательный, много знал и читал, и беседовать с ним было одно удовольствие. А на его порой чрезмерно строгие оценки чужих материалов обижаться не стоило, умудренный жизнью и опытом, он был щедрым и на похвалу, если замечал чьи-то успехи.
Много писем в редакцию приходило на имя Виссариона Веникова. Под таким псевдонимом писал Василий Васильевич Яковлев, своим сатирическим пером выводивший «за ушко да на солнышко» всех, кто мешал нам жить, строить и идти вперед. Люди, не нашедшие правды или обиженные на чиновников-бюрократов, жаловались именно ему, поскольку журналист с такой запоминающейся фамилией был у всех на слуху. Иногда к нам заявлялись целыми делегациями и просили провести их «только к Виссариону Веникову». А Василий Васильевич и внешне соответствовал представлениям об облике пишущего сатирика – строгое выражение лица, пытливый взгляд из-под насупленных бровей, аккуратная щеточка усов. И мало кто знал, что автор одной из самых популярных рубрик в «Советской Чувашии» прошел всю войну и кроме боевого ордена имеет медаль «За отвагу».
Непримиримым бойцом идеологического фронта называли, за глаза, конечно, заведующего отделом пропаганды седовласого Ивана Николаевича Кузьмичева, тоже из когорты редакционных ветеранов войны. Особую нетерпимость он проявлял к служителям культа, разгоняя дурман «церковников» в своих антирелигиозных выступлениях: это было время торжества марксистско-ленинской идеологии, и сомневающихся надо было просвещать. Однажды он попросил написать для его отдела нравоучительную корреспонденцию о еще живущих на селе пережитках прошлого – крестинах. Понаблюдав за моими муками в поисках подобающего заголовка, Иван Николаевич «выдал» его не раздумывая: «Капля горечи в чаше торжества». Вот такой был преподан мастер-класс!
Имена тех, о ком написаны эти строки, не растворились во времени. Они остались на газетных страницах «Советской Чувашии».
Елена ЛОСЕВА
