Что там, по ту сторону греха?
В минувшее воскресенье на ведущей оперной сцене республики выступил легендарный балет Бориса Эйфмана с хореографическим прочтением романа Достоевского «Братья Карамазовы». Обращение к сложным темам, поиск ответов на философские вопросы — своеобразный «бренд» хореографа, для него балет — это способ размышления, «возможность через движение не только выразить какую-то форму, линию, но и передать поток эмоций, энергию, мысль».
«Проклятые вопросы» русского классика не оставляют Эйфмана уже много лет: некоторые из зрителей смотрели еще первую версию «Карамазовых» в Большом в далекие 90-е. В новой постановке, которая называется «По ту сторону греха», автор многое переосмыслил, сделал спектакль более динамичным и экспрессивным, но главное сохранил: это по-прежнему история о богоборчестве и богоискательстве, безверии и вере, природе человеческой греховности и духовном спасении.
Работать над пластикой и осмысливать такой сложный литературный материал — непростая задача для артистов. Ведущий солист балета Игорь Субботин, исполнитель роли Дмитрия Карамазова, рассказывает, что текст не дался с первого раза. Чтобы уловить нужную эмоцию, глубже и объемнее увидеть роль, он знакомился с советской кинопостановкой и много обсуждал образ с самим Борисом Яковлевичем: «По книге Дмитрий — человек, который был готов на опрометчивые поступки, за что и поплатился — его подставили, он попал в Сибирь, но это такой открытый персонаж, который и за себя постоит, и за других, и поможет, и он мне внутренне близок».
Вот и исполнитель роли Алеши, Дэниел Рубин, контакт со своим персонажем нашел не сразу: «Мне было очень трудно, я готовил эту партию полтора года. Я ведь сам себя чувствую скорее Иваном, никак не мог найти в себе эту… дикую веру. Постепенно, конечно, нашел. Только если у Достоевского она однозначно в Бога, то у меня это во что-то неопределенное… в искусство».
«Я могу сказать, что это совершенно не типичный балетный спектакль. Я весь балет в рясе. Весь балет у меня хореография то ли иконоподобная, то ли я разрываю себя на части — нет классических па. И помимо хореографического текста нужно добавлять живые эмоции — но это постепенно набирается. Для меня это уже 12-й спектакль в таком образе, и я только сейчас начинаю чувствовать здесь эмоциональную свободу. И это очень интересно», — рассказывает Дэниел.
Оба артиста утверждают, что этот спектакль, как живой организм, постоянно меняется, и ни одно представление не похоже на другое, — тут влияет и собственное состояние, и погружение в материал, и работа с партнерами.
Два часа, которые шла постановка, пролетели незаметно, на едином дыхании, и восторженные отзывы в антракте звучали даже из уст профессионалов. Ольга Ефимова, балерина: «Это очень сложный технически материал, темп спектакля очень высокий. Солисты… Я просто в восторге от того, как они выдерживают этот темп, как они работают с предметами, ведь все они на сцене обыгрываются — все лестницы, столы, стулья, и это не просто мизансцены, все предметы живут на сцене. Поразила техника мужских прыжков: такой высокий прыжок — и совершенно неслышный. И поддержки совершенно нереальные — уникальные, авторские, похоже, специально созданные для этого спектакля. И танцевать, распутывая все эти канаты! Такие спектакли требуют очень тщательных репетиций, здесь ценен каждый человек, ввести нового при таком темпе практически невозможно».
Особенно отмечали потрясающие декорации и работу со светом. Сочетание функциональности и универсальных, многозначных символов, а также подбор музыки (в основу музыкального текста легли произведения Сергея Рахманинова, Модеста Мусоргского и Рихарда Вагнера). И, конечно, накал эмоций.
«Благодаря этой постановке я, кажется, лучше начала понимать роман, — утверждает одна из зрителей, Анна Трифонова. — Все братья в поисках Бога, как бы что ни происходило по сюжету романа, все равно в конце они все идут к Богу, идут к кресту. И Алексей, младший, их объединяет. Его тоже постигает карамазовщина, как и всех братьев, это все равно есть в крови, но тем больше сочувствия вызывает его внутренняя борьба. Карамазовщина есть в каждом из нас, только проявляется по-своему. Мы же не можем знать, что там будет — по ту сторону греха. Поэтому и книга, и спектакль неизменно актуальны».
