Николаус Фрай был приглашен в марте 2017 года возглавить «Росгосстрах» в качестве антикризисного менеджера под покупку холдингом «Открытие» страховых компаний, пенсионного фонда и банка группы «Росгосстрах». Эта сделка должна была привести к появлению крупнейшей частной финансовой группы в РФ, но у банка «Открытие» обнаружилась «дыра» в капитале размером 189,1 млрд рублей, он перешел в собственность ЦБ, который стал и конечным бенефициаром «Росгосстраха». Убыток страховой компании по итогам 2017 года составил 58 млрд рублей.
Н.Фрай, несмотря на эти события, остался на посту генерального директора «Росгосстраха». После утверждения стратегии развития банковской группы «Открытия» и «Росгосстраха» в ее составе на период до 2021 года перед страховщиком поставлены цели покончить с убытками, достичь лидерства в розничном и корпоративном страховании, увеличить агентскую сеть, построить партнерство с банками, модернизировать продукты и сервисы, усилить позиции в крупных городах РФ, рассказал в интервью «Интерфаксу» Н.Фрай. «Росгосстрах» планирует достаточно зарабатывать, чтобы полностью преодолеть кризис и вернуть государству деньги, потраченные на спасение страховщика.
— Сегодняшние задачи «Росгосстраха» и те, что стояли в момент вашего прихода в компанию в марте-апреле 2017 года, не могут быть одинаковыми. Какой вы нашли компанию тогда? За что пришлось браться в первую очередь?
— Это был период нестабильности во всем. Новости приходили с разных сторон, и все, как правило, плохие. В переходный период была достигнута договоренность о продаже доли прежнего акционера новому — «Открытие Холдингу». Но сделка не была завершена, действовали только принципиальные договоренности. А потому вроде новая команда была вправе принимать решения, но их надо было согласовать со старой командой. Не было ясности, кто же реально является владельцем компании в подобной ситуации. Все это накладывалось на серьезные финансовые проблемы, отток средств в компании был постоянным и увеличивался. Образовался страшный кассовый разрыв, и в какой-то момент казалось, что он не закончится никогда.
Сверх того, позже выяснилось, что банк «Открытие», который пришел нас спасать, сам нуждается в спасении. До конца августа сделка завершилась с участием ЦБ. Еще один удар — когда наши спасатели начали нам предоставлять финансовую помощь, она была тут же инвестирована в ценные бумаги «Открытие Холдинга» и его структур. Вскоре эта финансовая помощь обесценилась из-за падения стоимости таких активов.
— Рассчитывали на «золото», а получили «камни»? Дополнительные почти 30 млрд убытков в связи с обесценением бумаг «Открытие Холдинга » вдобавок к 30 млрд рублей убытков самого «Росгосстраха» по итогам 2017 года?
— Примерно так. Кризис разрешился в 2017 году с помощью ЦБ. Нам была предоставлена необходимая финансовая помощь в нужном объеме (106,2 млрд рублей). Кроме прочего, первый этап работы выявил: финансовое положение «Росгосстраха» оказалось хуже ожидаемого. Страховые и иные резервы были неправильно сформированы. Дебиторская задолженность была недорезервирована, а оценка некоторых объектов недвижимости (зданий) была явно завышена.
Все оценки были подтверждены новым аудитором, мы направили в Минфин и регулятору информацию о корректировках, которые были внесены в отчетность не только 2017 года, но и 2015-2016 годов. Вместе с тем большинство руководителей, имеющих отношение к прежним решениям, уже не работают в компании. Мы продолжаем внутреннее расследование по ряду спорных моментов. Одновременно мы меняем внутренние процедуры таким образом, чтобы повторение ошибок оказалось невозможным.
— Как определите характер основных управленческих нарушений?
— Нормальный процесс должен быть выстроен таким образом, чтобы параллельно с людьми, которые принимают решения, работали люди, которые контролируют воплощение этих решений. Такая модель не позволяет отклониться от установленных процедур в компании. Можно сказать, что ранее в «Росгосстрахе» не было достаточного контроля за ключевыми бизнес-процессами.
— День ото дня ситуация усложнялась, старая команда разбрелась, новая не сложилась. Не отчаивались? Как взаимодействовали с ЦБ?
— Эмоции неуместны. В такой ситуации описанное развитие ситуации — дело обыкновенное, это норма для кризиса. Мы начали останавливать «финансовые кровопотери», но инерция процессов в бизнесе велика. Оперативные меры дают результат спустя некоторое время, хотя определенные сдвиги в операционных показателях были заметны уже к концу 2017 года. Остановить прирост убытков, выйти «на ноль» удалось только в этом году. После убытков на протяжении трех лет подряд — с 2015 по 2017 год — в первом квартале 2018 года мы впервые показали небольшую прибыль. И это была первая победа. Закрепили тенденцию по итогам полугодия. Банк России, безусловно, более требовательно относится к нам. И это нас стимулирует и дисциплинирует. Вообще я убежден в том, что только честный разговор с регулятором и акционерами в кризисной ситуации дает надежду найти выход из кризиса. Самым трудным, пожалуй, могу признать период, когда прежние акционеры требовали от меня решений, с которыми я был внутренне не согласен. Это в прошлом, сейчас у всей команды есть общее понимание целей и стратегических задач.
— Что происходило в кризисный период в регионах, где представлен «Росгосстрах»?
— И я, и другие топ-менеджеры лично ездили в региональные филиалы компании. Коллегам там было сложнее переживать кризис. Есть люди, которые работают в «Росгосстрахе» 20, 30 и более лет, имеют заслуженные награды. Им больно было видеть, что с компанией происходило. Мы рассказывали, как планируем строить политику дальше, что делаем, что происходит. Людям легче работать, когда они понимают предстоящий путь шаг за шагом.
— В компании формируется новая команда менеджеров…
— Да, основной костяк уже создан, профессиональные люди продолжают приходить на новые проекты «Росгосстраха». Знаете, в трудные времена, когда я приглашал прийти к нам на работу известных менеджеров, они сомневались, колебались или отказывались от таких предложений. Теперь они сами к нам обращаются и хотят работать вместе — это свидетельство перелома ситуации в принципе.
— Вы согласны с «диагнозом» — главная беда прежнего «Росгосстраха» определялась сегментом ОСАГО?
— Безусловно. Именно поэтому при всей неопределенности переходного периода главная бизнес-задача тогда была предельно ясна: надо было разобраться с растущими убытками в ОСАГО. Что делать — тоже в принципе было ясно. Принимались решения о снижении доли «Росгосстраха» на рынке ОСАГО, о жестком контроле над качеством продаж, о пересмотре процесса выплаты убытков, в том числе, о применении в максимальных объемах натуральной формы возмещения. Это был первый срочный антикризисный пакет. Меры, направленные на общее оздоровление компании, составили второй антикризисный пакет.
— В разгар кризиса проблемы «Росгосстраха» обсуждались экспертами, выдвигались версии причин, приведших к нему. Говорили, дескать, компания слишком большая, много продает полисов ОСАГО в низкорентабельных или вовсе убыточных регионах, она не в состоянии противостоять автоюристам в судах, те и рады «рвать» ее на выплаты. Это так?
— Легко сегодня упрекать в прошлых ошибках. Я понимаю сложность проблем, с которыми столкнулся прежний менеджмент. С точки зрения поддержания cash flow прежним руководством компании было принято решение продолжать продавать ОСАГО. Это им давало мгновенный результат и деньги на текущие выплаты. Одновременно шел и прирост убытков, финансовая пропасть углублялась. Фундаментальное решение проблемы — перестать продавать ОСАГО в таких объемах. Но это приводило к дальнейшему росту убытков на первом этапе, обеспечивало очень неприятный эффект сокращения денежного потока. Такой эффект ослабевает постепенно — на горизонте год-полтора после сворачивания продаж полисов ОСАГО. Что касается автоюристов… Это было противостояние превосходящей по численности армии. В прошлом году «Росгосстраху» требовалось участие в 260 тыс. судебных заседаний по спорам в ОСАГО по всей территории страны. Физически невозможно. Сейчас вероятность возникновения исков значительно ниже, чем в предыдущие периоды.
— Вы сказали, что сделали ставку на натуральные выплаты в ОСАГО. Но другие страховщики ОСАГО считают эту меру малоэффективной, а «Росгосстрах»? В среднем по рынку доля таких выплат составляет около 20% по договорам, заключенным после вступления в силу закона о натуральных выплатах в «автогражданке». А по вашему портфелю доля какова?
— Приоритет натуральных выплат в ОСАГО нам очень помогает, около 90% клиентов компании по «автогражданке», на которых по закону распространяется право натурального возмещения, после страхового случая направляются для ремонта автомобилей на станции техобслуживания (есть ограничения по закону). Поскольку выплата в натуральной форме рассчитывается без учета износа деталей и узлов транспортного средства в ОСАГО, средняя выплата выходит дороже на несколько тысяч рублей. Но это лучше, чем те суммы пеней и штрафов, которые предъявляются недобросовестными посредниками к выплате СК, если дело доходит до суда.
— Второй антикризисный пакет…
— Он уже содержал меры, направленные на достижение общей финансовой устойчивости компании. Мы выправляли активы в соответствии с их реальной оценкой. Компания постепенно обретала стабильность, финансовое «кровотечение» было остановлено, начался процесс оздоровления. То, что мы видим сегодня в области оздоровления, — результат решений, принятых год назад. В этом году «Росгосстрах» работает на основании утвержденного бюджета, принятого советом директоров в новом составе в конце прошлого года. Чистая прибыль Группы «Росгосстрах» в I полугодии по ОСБУ составила 3 млрд рублей против убытка в 20,9 млрд рублей за такой же период годом ранее, доля ОСАГО в портфеле Группы «Росгосстрах» составляет 26%, остальное — в основном добровольные виды (каско, имущественное страхование) — 50%. Начисленная страховая премия Группы «Росгосстрах» в январе-июне составила 35 млрд рублей, выплаты — 26,9 млрд рублей. По итогам 2018 года планируем получить прибыль. Уже сейчас начали процесс бюджетирования на 2019 год.
В сотрудничестве с командой группы «Открытие» и при активном участии главы банка «Открытие» Михаила Задорнова в первом квартале 2018 года была разработана и принята стратегия развития компании до 2021 года и «дорожная карта». Наша стратегия — часть стратегии группы «Открытие». Она амбициозна и предполагает не просто финансовое оздоровление «Росгосстраха». За три следующих года новая команда должна вывести «Росгосстрах» на первую позицию на рынке розничного страхования в РФ и добиться «бронзы» в корпоративном страховании. Одним из ключевых направлений становится усиление позиций «Росгосстраха» в крупных городах, в том числе, конечно, в Москве. Демографические тренды накладываются так, что люди все больше хотят жить в крупных городах. Деньги, машины, страховки — все там. Изменения в наших подходах должны стать радикальными, а не косметическими. Это касается и продуктов, и сервисов, и технологии продаж. Разработка мобильных приложений, простота оформления покупки, четкость техники урегулирования убытка, поддержка клиента, качество коммуникации. Нам необходимо отвечать ожиданиям покупателей в крупных городах.
— Все чаще модель агентской страховой компании подвергается критике экспертов как отмирающая. Вы с этим согласны?
— Строить сегодня агентскую сеть «с нуля» вряд ли кто из конкурентов может себе позволить. Но для «Росгосстраха» это точно преимущество. Просто мы будем модернизировать сеть, как это делается в Германии, Франции или Италии. Агенты будут технически вооружаться. Мы планируем увеличить численность агентского корпуса «Росгосстраха» с нынешних 32 тыс. до 50 тыс. человек по всей стране. Компания будет обеспечивать им техническую поддержку через мобильные приложения, через администрирование, новые продукты, базы данных, маркетинговые материалы и обучение. Но требования по производительности труда к агентам резко повысятся.
— А банкострахованию какая отводится роль?
— Я считаю, что столетняя история присутствия «Росгосстраха» на российском рынке, клиентская база, профессионализм сотрудников и агенты компании — ключевые наши преимущества. Недостатком, пожалуй, можно было считать отсутствие в составе группы сильного банка. Теперь это меняется. Одни из самых интересных новых проектов развития «Росгосстраха» связаны с поиском синергии с банком «Открытие». Банкострахование — двигатель на пути роста страховщиков, это показывает опыт компаний групп Сбербанка, «Альфы» и ВТБ. Мы — часть финансовой группы «Открытие», один из ее ключевых активов.
— С другими банками сможете работать?
— Обязательно, сейчас работаем и будем увеличивать свою долю в этом канале продаж.
— После переходного периода «Росгосстрах» инициировал ряд судебных процессов. Есть претензии к бывшим собственникам. Какова их цель?
— Мы считаем, что незадолго до смены акционера в конце лета 2017 года в компании были совершены несправедливые и незаконные сделки. Они привели к обременению компании пустыми активами, а значит к уменьшению стоимости «Росгосстраха», поэтому они нами оспариваются. Не должно быть так, что государство платит, а прибыль и активы выводятся, убыток национализируется, а прибыль приватизируется. Если суд признает нашу правоту, спорные активы вернутся на баланс «Росгосстраха».
Надо понимать, что у регулятора не было планов приобретения каких-либо долей в частном банке или в частной страховой компании, ЦБ оказывал «Росгосстраху» оперативную помощь, чтобы поддержать стабильность в ключевых сегментах финансового рынка. Строго говоря, вложенные в компании средства поддержки должны вернуться в кассу государства после их продажи. Это будущее. А пока конкретно нам надо зарабатывать прибыль, чтобы вернуть государству средства, потраченные на спасение «Росгосстраха».
