Кто-то удачно переврал Льва Толстого: «Все счастливые семьи несчастны по-своему». Есть в этой фразе что-то от глубинной житейской мудрости. При знакомстве с историей семьи Никитиных эти слова невольно приходят на ум.
– В этом году у нас золотая свадьба, мы 50 лет вместе прожили. Жили хорошо, дочка Люсенька такая нежная была, ласковая. Как случилось с нами такое горе? – рыдала Инна Афанасьевна. Отец сидел рядом, молчал. Но по лицу было видно, что он полон отчаяния.
Собственно, и в газету «Советская Чувашия» они обратились в надежде, что сумеют вернуть любовь дочери, которой вдруг станет стыдно, что заставила родителей плакать. Вот только в силах ли растопить лед, сковавший их отношения, газетная статья? И судя по тому, как складывается ситуация, им сейчас нужнее помощь юристов. Хотя сами они не в силах поверить, что могут оказаться на улице.
У Инны Афанасьевны в молодости жизнь складывалась непросто. Устроилась в больницу медсестрой, вышла замуж за хорошего парня, ждали первенца. Но муж так и не увидел родившуюся дочь: погиб в автоаварии. Как она пережила это горе, как растила дочь, не рассказывает. Видно, было несладко. Зато своего нынешнего мужа, взявшего ее в жены с трехлетним ребенком, боготворит. Парень оказался работящим, падчерицу Нину растил как родную. И когда появилась собственная дочь Люсенька, своего отношения к старшей не изменил: Нина ему до сих пор благодарна, что ни разу не почувствовала себя чужой в доме.
Девочки выросли, старшая вышла замуж за военного и уехала с ним в другой город. Вот только рожать решила у мамы, вдали от дома в военном общежитии побоялась остаться без помощи – муж то на сборах, то на учениях. Но пока возилась с крохотным сыном, молодой отец предложил ей пожить раздельно. Родители дочку утешали, как могли.
Однако через какое-то время отношения в семье стали напряженными. Нина взяла ребенка, чемодан и поехала на автовокзал. Села в первый попавшийся автобус. В районном отделении образования, куда пришла с малышом на руках прямо с автобуса, она попросилась в любую деревню, чтобы только общежитие было. В селе всегда учителей не хватало, нашлись и работа, и общежитие.
Тем не менее родителям Нина звонила постоянно, иногда приезжала, привозила ребенка к бабушке с дедушкой, а еще деревенскую еду: молоко, творог, яйца. Ей всегда были рады. Когда сын поступил в техникум, старики решили, что он будет жить у них. Мальчик домашний, зачем ему по общежитиям скитаться?! Но уже через год студент переехал в общежитие: не сложились у парня отношения с тетушкой.
Когда пришло время приватизировать квартиру, Нина с сыном написали отказ от приватизации. Они по закону могли претендовать на жилье, но родители попросили… Зато когда Люсенька решила выйти замуж, они помогли ей купить однушку. Нина только порадовалась за сестру: молодым все-таки лучше жить отдельно. Мама часто болеет, к жизни с зятем привыкать уже непросто.
Казалось бы, жизнь наладилась окончательно. Отец ходит на дачу, собирает урожай и для себя, и для дочки. Она же работает, ей особо некогда. А старшая сама в гости с гостинцами приезжает: ей в деревне городские яблоки ни к чему. В очередной раз, возвращаясь с дачи, отец зашел в гости к Люсеньке, чтобы передохнуть, чаю попить, но его даже на порог не пустили. Более того, дочь с зятем сами пришли к ним в дом и потребовали, чтобы старики отдали им миллион рублей за долю в квартире.
Рассказывая об этом, Инна Афанасьевна плачет в голос, не может поверить, что ее девочка, такая нежная и добрая Люсенька, могла сама это придумать. Они же ничем ее не обидели, выучили, когда дочка не могла найти работу, успокаивали, что все наладится. И теперь Люсенька уважаемый человек, хороший специалист. Во всем винит ее мужа: он периодически не работает, да и к рюмке не прочь приложиться…
Подумали старики, подумали, да и отписали свои доли в квартире старшей: случись что, только от нее помощи ждать можно. Но не тут-то было. Младшая, узнав, что квартира теперь ей не целиком достанется, решила свою долю продать, а пока квартирантов пустить в одну комнату. Инна Афанасьевна недавно ногу сломала, после операции ходит с палочкой: «Неужели нам на улице умирать придется? Люсенька уже и уведомление прислала, предлагает выкупить свою долю в квартире». Вот только не на что старикам это сделать. Нина переживает, что старики, лишившись привычного жилья, долго не протянут, а выкупить у сестры ее долю с учительской зарплатой – нереально. Сама она так и живет в школьном общежитии, и пока они живы, ни на что претендовать не собирается.
На вопрос, консультировались ли они у юриста, Инна Афанасьевна машет рукой: «Разве юрист сможет заставить дочку опять полюбить нас?..»
Права Инна Афанасьевна, всю жизнь помогавшая людям, юрист не сможет вернуть дочернюю любовь. Боюсь, что и газете это не под силу: их милой девочке уже далеко за сорок…
КОММЕНТАРИЙ
Марина КАТЕЕВА, психолог:
– В этой истории все участники – жертвы. И выйти без потерь из нее, к сожалению, уже не удастся, слишком много слез и невысказанных обид накопилось. Мы сейчас можем только предполагать, как на самом деле жилось этим людям, но вот если чуть-чуть порассуждать: молодая женщина с крохотным ребенком на руках ушла из дома в никуда, и ведь ей это позволили сделать, не остановили.
Хотя Люсеньку уговаривали потерпеть, когда она не могла найти работу, предлагали, что называется, и стол, и дом. Возможно, она с негласной подачи родителей считала этот дом своим, ведь она «роднее», чем Нина. И старшая не просто понимала, что она должна уступить младшей, но и приняла эту ситуацию, даже от квартиры отказалась. Похоже, она не раз слышала: ты старше, уступи маленькой, будь умнее. И родители сейчас плачут о том, что не всегда были справедливы.
Но все-таки ситуация не зашла бы так далеко, если бы Люся не стала жертвой своего мужа. Выпивающий человек не может адекватно оценивать ситуацию, ему нужны развлечения, деньги, и он требует их от жены. И женщина, так поздно вышедшая замуж, рядом с ним потеряла «зов крови». Увы, такое бывает.
Что тут можно сделать? К сожалению, жизнь редко бывает справедлива. Любовь дочери вернуть не получится: пока она полностью отдает ее мужу. Сейчас он для Люси самый близкий человек, и она будет защищать его интересы.
Можно предположить, что ею движет обида: дом, который она считала своим, перестал ей принадлежать. И квартира, которую ей помогли купить родители, не может заменить ей этого дома. Единственное, что нужно сейчас сделать каждой стороне, – это позаботиться о своих интересах, стараясь не причинять лишней боли самим себе. Тогда и родным ее перепадет меньше.
Все имена и фамилии героев изменены, любое совпадение случайно
Журналистка хоть и пыталась изменить фамилии, но, кажется, что для меня это не тайна. У нас в соседнем подъезде живет такая семья. Там не две дочери, а сын и дочь. Родители всегда почитали сыну, потому что он наследник, а дочь держали в черном теле. Теперь сын продает их квартиру, которую они переписали на него, а стариков забирает к себе дочь. Чтобы не остались на улице. У нее свой дом, можно сказать коттедж, места хватит. Но старикам обидно, наследник он только когда брать, а как за родителями ухаживать, на это дочь есть. Родители, не будьте слепцами, не отдавайте одному ребенку все, а другому — ничего.
Печально, что такие истории не единичны. Тем больше поводов задуматься молодым родителям о том, как они растят своих детей. Зачастую ребенок уже в два года становится «большим», потому что появился младший брат или сестра. Родители «сваливают» на него часть своих забот, искренне не понимая, что старший ребенок все также нуждается в их тепле и внимании и не может заменять младшему родителей. А про дискриминацию по гендерному признаку даже думать больно, когда мальчик — наследник, а девочка вырастет и будет отрезанный ломоть. В итоге страдают все, вся семья оказывается несчастливой.