О борьбе с пьянством в государственном масштабе пишут в газетах постоянно. Сколько себя помню, а мне уже скоро пятьдесят, не было другой более постоянной темы. А воз, как говорится, и ныне там: не убавляется у нас пьющего народа. Поэтому хочу рассказать о борьбе с зеленым змием в отдельно взятой семье.
Нас у родителей было двое: я и старший брат. Мы оба были смекалистыми пацанами, но хулиганистыми, особенно брат. Хоть и учился он хорошо, но вечно с учителями спорил, за что оказался после восьмого класса в ПТУ. А я скромнее себя вел, потому заканчивал десятилетку.
Как-то под Новый год в училище организовали вечер, и брат взял меня с собой. Для поднятия настроения купили бутылку какого-то портвейна. До этого я не пил, но тут не мог отказаться: стыдно было перед пацанами. Не успело у нас настроение подняться, как всех нас повязали дежурные милиционеры, отвезли в отделение, составили протокол. Это грозило брату отчислением из училища, мне – постановкой на учет в детской комнате милиции, родителям – бумагой на работу. В общем, позор. Когда отец приехал за нами, чтобы забрать домой, мы были трезвыми и несчастными. Он с нами даже разговаривать не стал, привез домой, отправил спать.
Всю ночь я ворочался, переживал из-за случившегося, проснулся с больной головой, весь разбитый. А отец, грозно посмотрев на нас, только и сказал: «Ну что, алкоголики и тунеядцы, за мной!» Дал нам по ведру с водой и, не разрешив одеться, вывел нас во двор. Благо мы жили на первом этаже, далеко идти в трусах и тапочках не пришлось. Сопротивляться ни одному из нас даже в голову не пришло: шли как овцы на заклание – виноваты по уши. Отец тоже в плавках и шлепанцах – с ведром воды. Я никак в толк не мог взять, для чего вода нужна. Но как только оказались на улице, отец велел стать на снег босыми ногами и скомандовал: «Делай как я!» Тут он вылил на себя ведро воды.
Я от ужаса застыл: на улице мороз тогда градусов двадцать был, а вода в ведре ледяная. Но он только и спросил, надо ли мне помочь или сам мужиком буду? Брат как-то лихо первым воду на себя вылил, куда мне было деваться? Вылил я на себя ведро и захлебнулся: сердце работать прекратило, легкие свернулись, понял, что умираю. Но уже через секунду почувствовал, что сердце стучит, дыхание вернулось, по коже иголки горячие. И такая радость по телу разлилась, что жив остался, даже голова болеть перестала.
С тех пор каждое утро отец вместе с нами выходил во двор и мы втроем обливались водой. Каждое утро я радовался тому, что сердце стучит, дышать могу, одним словом, живой. Ощущения непередаваемые: разве спиртное может дать что-то подобное? Скандал с приводом в милицию как-то замяли, школу я окончил без троек, в армии отслужил, получил образование, женился. Сейчас у самого двое взрослых сыновей. Они у меня с детства к обливаниям приучены. Правда, дом у нас девятиэтажный, на улицу их не выгонял, обливались в ванной, зато купальный сезон в мае открывали, а иной раз и в апреле. Я не пью, и сыновья трезвенники. Уже своих детей растят. Тоже обливания практикуют. Брат служил на Севере, там и остался. Пишет редко, чаще звонит, и у него все отлично, уже в третий раз дедом стал: у них с женой две дочки-красавицы, а теперь и три внука. Может выпить рюмку-другую с мороза, но чтобы напиваться – ни-ни. Так что с пьянством бороться надо не в стране, а в каждой отдельной семье своим примером. Тогда и толк будет.
А. МИХАЙЛОВ. г. Чебоксары.
