В газете «Советская Чувашия» от 23 июля 2011 года была опубликована статья «В поисках пропавшей награды», в которой отражено однобокое мнение. Между тем, как представляется, журналист при подготовке публикации должен выслушать все стороны, затронутые в описанной истории.
В 1990 году группа студентов Чувашского госуниверситета под моим руководством участвовала во Всесоюзной вахте памяти по поиску и захоронению останков воинов, павших в Великой Отечественной войне на территории Смоленской области. Судя по сообщению отслужившего срочную военную службу участника экспедиции П. Павлова, ему и некоторым его товарищам «не нужно было привыкать к полевым условиям. Они имели свое мнение по любым вопросам. Может оттого и с руководителем… отношения у них не заладились». К суровым условиям полевой жизни лично мне не привыкать, я в поле с 1974 года. Жили же тогда поисковики в отапливаемых армейских палатках в достаточно комфортных условиях. Павлов «скромно» умолчал о том, что конфликт разгорелся изза попытки некоторых студентов спрятать и вывезти с собой холодное оружие – штыки от трехлинеек, ножи, что им было запрещено.
В 1991 году наша экспедиция работала в Ленинградской области. Как следует из статьи, нам якобы «с находками не повезло», но это не соответствует действительности. В ходе работ были обнаружены останки бойца с медалью «За отвагу», которая была передана в штаб для установления личности погибшего по номеру награды. Отрядом совместно с ленинградскими поисковиками были подняты и захоронены останки 191 воина и найдено три медальона. Из трех медальонов один был прочитан сразу, второй отдан на экспертизу, третий прочитать не удалось. Об этом писал участник экспедиции М. Авдеев в статье «Все судьбы в единую слиты», опубликованной в газете «Клип». Находки другого отряда нам были не нужны.
Как я впоследствии выяснил, участник параллельной экспедиции П. Павлов лично вывез упоминаемые в газете «СЧ» орден и медаль в Чувашию, несмотря на то что его просили оставить их в местном музее. Не верится, что в штабе Вахты памяти не требовали оставить награды, так как «ценных реликвий раскапывали множество»: находка боевой награды – достаточно редкое явление, тем более сразу двух…
Никакого подведения итогов по результатам двух экспедиций не было («они имели свое мнение по любым вопросам»), а награды П. Павлов мне передал добровольно спустя годы. Тогда же (скорее всего, это было в 1994 году), во время презентации книги «Лета и лица Урмарской землицы», я передал орден и медаль еще тогда создающемуся музею в Урмарах, не подумав документально оформить акт передачи. До этого музею была передана часть находок экспедиции – каски, амуниция, даже часть башни легкого танка.
Когда нашелся внук павшего орденоносца В. Бобков, я ему так и сообщил, что награды находятся в Урмарах, полностью уверенный в их сохранности. То, что там их не оказалось, – не моя вина. По словам одного работника, имевшего отношение к работе музея, это не единственная пропажа ценных экспонатов.
В статье есть место, где мне приписывается такое качество, как кощунство… Я с 1990 года по настоящее время руковожу поисковыми работами, где немалое место занимает патриотическое воспитание молодежи на примере подвига наших отцов и дедов, провожу встречи и конференции студентов с ветеранами, пополняю музеи республики экспонатами. За последние годы ими пополнились музей МВД по Чувашской Республике и музей Министерства здравоохранения Чувашской Республики. Я свято чту память своих родителей, и боевые награды отца, как мне приписывается в статье, ни по какой причине никому отдавать не собираюсь.
Никогда не собирал никаких коллекций и личных фондов находок, не занимался их обменом и тем более продажей. Это знают все, с кем я знаком.
К сказанному прилагаю фотографии о той самой экспедиции1991, которую в газете оценили как неудачную.
Б. КАХОВСКИЙ.
