Под одну гребенку

…Паренька пригласили в директорский кабинет, там учитель математики Радик Петрович взял в руки ножницы и – прощай любимая прическа!

В школе «Биланам» не место!

Мама, услышавшая по телефону плачущий голос сына, бросила работу и понеслась в школу, минутой раньше вызвала туда же милицию. Скандал разгорелся нешуточный. Математик, выступивший в роли парикмахера, принял заслуженную оплеуху: «Вы, как мужчина и педагог упали в моих глазах!». А в глаза ученика и вовсе смотреть тошно, там еще слезы стоят. Погорячился педагог, ох, как погорячился….
Семиклассник Илья ходил в школу с прической под «Диму Билана». Короткая стрижка, лоб обрамляет редкая челочка, а на шею спадают несколько тонюсеньких локонов. В школе маму по этому поводу не доставали. С ее слов, «пилили» лишь за то, что многодетная мать (трое детей, муж пропал без вести) первый раз отказалась передать в фонд школы сто «родительских» рублей. А в мае произошло то, что произошло.
Когда подросток пришел в школу (плечо в гипсе после падения с велосипеда, посещение уроков по желанию), его остановили математик и директор школы, завели в кабинет…. После того, как Илью «оболванили», у него случилась истерика (такое унижение, да и сердце нездорово). Сказал, что немедленно позвонит по сотовому телефону маме на работу и в милицию и обо всем расскажет. После чего, как сообщил прибывшему на место ЧП инспектору по делам несовершеннолетних, его стали хватать за руки: «Ты что, пугать нас собрался»? А потом директор, со слов школьника, несколько раз стукнула его. Директор и математик категорически отрицали какое-либо рукоприкладство. До того, как приехать маме и сотруднице ОВД, Илью по просьбе школьной начальницы осмотрела медсестра – на предмет наличия синяков. Таковых, к счастью, не оказалось.
Пока мама водила сына в травмпункт (доктор обнаружил ушиб загипсованной ключицы), а потом к психотерапевту (с последствиями истерики), в школе думали, как загладить инцидент. Но многодетная мать опять все испортила.

Маму взяли под ружье

– После настойчивых просьб директора я пришла в школу, – нервной скороговоркой выкладывает Людмила Ивановна. – Там меня стал «обрабатывать» юрист (директор мужчину так представила). Он говорил, что я ничего не докажу насчет рукоприкладства, что «они» подадут встречное заявление о лжесвидетельстве. Пусть бы я подумала, что моим сыновьям (их двое) еще учиться в школе. И что лучший путь разрешения конфликта – это примирение. В принципе я была не против – после таких-то речей….
Только вот разработанный юристом сценарий этого примирения Людмилу Ивановну вовсе не устроил. А вернее, подготовленный им образец заявления, которое женщина должна была написать в милицию. Из него следовало, что сын – врун, чуть ли не сам полез под ножницы, чтобы скорее ему состригли любимые завитушки на шее, «пока не передумал». И упаси боже, чтобы его кто-то пальцем тронул.
Завершилась беседа самым неожиданным образом. Юрист, со слов мамы, вспылил, мол, не хотите мира, топайте в суд, все равно ничего не добьетесь. «Ну, я и решила перед уходом прихватить с собой составленный образец заявления, мало ли что впереди ожидает после таких разговоров». Автор этой бумажки, видимо, в шок пришел от такой предприимчивости.
– Оттолкнул меня от двери, отдай и все тут. И тогда я сунула бумажку в укромное место, туда не полезет. А юрист директора кликнул, велел вызвать милицию – совершена кража школьного документа! Из школы меня выводили два милиционера с автоматами – на глазах учителей и удивленных школяров. Узнавшие во мне маму Ильи, засыпали сына телефонными звонками (в школу со дня «пострига» с такими бурными последствиями ходить боялся). Только Илья и сам не знал, с какого такого перепугу маму под автоматы взяли. Ладно, часа через четыре меня выпустили из милиции. За всю свою жизнь я такого позора и унижения не испытывала….

Унижение прописано уставом?

Конец этой истории, по накалу страстей напоминающей кинодетектив, пишут в милиции. Да, можно сказать, точку уже поставили. В возбуждении уголовного дела по факту причинения подростку «физической боли» отказано. Телесных повреждений экспертиза не обнаружила. И со слов школьного секретаря, разговор с Ильей в директорском кабинете (утверждает, что дверь была приоткрыта) «проходил в спокойной непринужденной обстановке». А директор (кстати, сама она не отрицает, что Илья плакал, грозился в суд подать и в милицию) и вовсе не способна на такое варварство – работает в школе 40 лет, заслуженный учитель республики, отличник народного образования РФ, имеет много правительственных наград за многолетний добросовестный труд, умеет общаться с учениками. А Илья, как следует из школьной характеристики, часто говорит неправду. Кому верить? Педагогов можно поздравить.
Про стрижку в директорском кабинете в милицейском постановлении тоже говорится. Но лишь как о первопричине разразившегося скандала. Правовая оценка действиям педагогов не дана. Хотя у нас пока еще не отменили законы, защищающие права человека, в том числе и детей. А стрижка, образно выражаясь, под конвоем, разве это не произвол, не насилие над протестующим ребенком? Директор смотрит на это по-другому. По крайней мере, если исходить из милицейского постановления, где изложено ее мнение (журналисту не удалось поговорить с ней лично, хотя номер редакционного телефона лежал у секретаря на столе). Оказывается, директор, разрешив математику «недобровольную» стрижку, радела о санитарной гигиене среди учащихся, можно сказать, приняла меры борьбы с педикулезом. Некоторых школяров из начальных классов, дескать, не обошла эта зараза. Видимо, педагоги полагали, что и в нескольких завитушках Ильи могла появиться вредная для всего школьного сообщества живность. И наступление на семиклассника с ножницами – это всего лишь «строгие требования к внешнему виду ученика». За что директор и извиняется.
Хорошо, когда директор строгий и требовательный. Но, простите, не до такой же степени, чтобы забыть об аксиоме – ученики, как и учителя, имеют право на уважительное к себе отношение, у них тоже есть чувство собственного достоинства, и унижение в любой форме порождает в их душах протест.
Или в школе, где учится Илья, устав особый, ради борьбы с педикулезом разрешающий педагогам унижать учеников? Кстати, Илья и его мама, как утверждают, этого устава в глаза не видели – ни при поступлении мальчика в школу, ни после инцидента со стрижкой. В ином случае математику не пришлось бы выступать в роли парикмахера. Родители, своевременно ознакомленные с уставом, либо принимают уставные требования, соглашаются со «стандартными» стрижками под одну гребенку, либо ищут для своего ребенка менее консервативную школу, где к индивидуальным потребностям детей относятся лояльнее. Школьный устав затем и существует, чтобы возникающие конфликты разрешать мирно, а не с помощью ножниц.
Кстати, если верить Людмиле Ивановне, то лично ее ни директор, ни классный руководитель ни разу не вызывали на беседу по поводу прически сына. А он ходил «под Билана» почти целый год. А лишился своих природных завитушек на шее дней за пять до начала летних каникул…