Кладбище особого назначения

Наша газета уже сообщала, что в День Победы цветы к монументу Славы в Чебоксарах возложил и депутат бундестага А. Шокенхоф. За три дня, которые гость из Германии по приглашению своего друга депутата Госдумы К. Косачева провел в Чувашии, он побывал во многих ее уголках. А в Козловке почтил память и местных жителей, погибших на фронтах Великой Отечественной, и своих соотечественников, покоящихся на здешнем кладбище. Как же появились здесь их братские могилы?
ГОСПИТАЛЬ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ
…Эвакогоспиталь № 3064 для легкораненых красноармейцев на базе Беловолжской больницы (нынче бывшее село Беловолжское входит в городскую черту Козловки) был развернут 15 августа 1941 года. Начальником госпиталя назначили опытного врача и администратора Н. Соколова, бывшего наркома здравоохранения Чувашской АССР. Но наши солдаты и офицеры лечились там недолго. Уже весной 1943 года, сразу после разгрома фашистских войск под Сталинградом, поступило распоряжение срочно подготовить госпиталь для приема больных военнопленных. Территорию огородили высоким забором с колючей проволокой, по углам установили вышки для часовых.
Первая партия пленных поступила на станцию Тюрлема 10 марта 1943 года. Были они грязные, плохо одетые, страшно завшивленные. Большинство в крайней степени истощения, больные брюшным или сыпным тифом, дизентерией, туберкулезом. Привозили их в необорудованных эшелонах, доставляли в госпиталь в весеннюю распутицу, под холодным дождем. Поэтому и смертность вначале была довольно высока – из 811 человек, прибывших в марте-апреле, умерли 179.
ПО КЛЯТВЕ ГИППОКРАТА
Несмотря на трудности военного времени, нехватку лекарств и помещений, лечебный процесс был организован неплохо. Об этом говорят и документы, и свидетельства очевидцев. Н. Соколов добился, чтобы все положенные военнопленным продукты питания доставлялись в госпиталь со складов, расположенных тут же, на территории Козловки. Завел у себя подсобное хозяйство, где выращивались овощи и фрукты, содержались свиньи и коровы, рабочие лошади. Словом, голодать его подопечным не пришлось.
Ответственно относились к своим обязанностям и другие сотрудники госпиталя. Их дело было лечить, а своих солдат или тех, кто стрелял в них на фронте, – уже не так важно. 32 человека из числа медработников и обслуживающего персонала заразились от пациентов сыпным тифом, четверо умерли. Медперсонала катастрофически не хватало – в 1944 году из необходимых по штату шестнадцати врачей больных обслуживали всего трое. Работали часто не по специальности – начальником одного из отделений, например, была врач-стоматолог З. Карпова. Она, кстати, и сегодня живет в Козловке, недавно ей исполнилось 92 года. Выручали сами военнопленные, среди которых было несколько опытных медиков. Особенно часто упоминают З. Краузе – он каждый день участвовал в обходах, подсказывал нашим врачам диагнозы и назначал лечение.
ТАКИЕ РАЗНЫЕ ПАЦИЕНТЫ
Благоустраивать свое больничное житье выздоравливающим пленным не мешали. Летом 1944 года они соорудили во дворе два фонтана. Одно из этих сооружений прекрасно сохранилось до сих пор. Во всех лечебных корпусах сложили оригинальные по конструкции печи, на территории разбили клумбы, посадили липы. Австриец Р. Шаговец, сбитый под Сталинградом летчик, собрал из двух стареньких грузовиков один и завозил на нем в госпиталь все необходимое. Судя по всему, он сохранил о своем пребывании в плену не самые плохие воспоминания. Во всяком случае, в 1951 году бывший пациент эвакогоспиталя специально приходил в советскую воинскую часть, расквартированную в Австрии, и отыскал там уроженца Козловки. Прекрасно помнил все руководство района и госпитальное начальство…
Впрочем, были и другие пациенты. Очевидцы рассказывали о немце по фамилии Заик, тоже летчике, сбитом на Курской дуге. Этот вояка держался обособленно, наших врачей не признавал. Оставался убежденным нацистом. Документы сохранили фамилии доносчиков, которые регулярно сообщали руководству эвакогоспиталя о настроениях в среде «спецконтингента». Были и попытки к бегству – в разное время их совершили трое военнопленных, все по национальности румыны. Конец для беглецов тоже был один – смерть от пули часового.
Порядок в госпитале поддерживался жесткий, контактов пленных с местным населением не допускалось. А с персоналом отношения строились доверительные – почти как у обычных больных и врачей. Конечно, война накладывала на них свой отпечаток. Был случай, когда медсестра плеснула в лицо немецкому офицеру ковшик холодной воды, и тот мгновенно умер от разрыва сердца – подумал, что это кипяток. Оказалось, они просто не поняли друг друга – женщина, получившая накануне похоронку на сына, спросила, сколько он убил детей на фронте. Немец, не разобравшись, показал на пальцах, что у него семеро детей…
КАЖДОМУ СВОЕ
Кто только не побывал в палатах эвакогоспиталя № 3064 – немцы, румыны, итальянцы, венгры, финны, чехи и словаки, военнопленные других национальностей. Уже по окончании войны, осенью сорок пятого, неожиданно поступили 142 женщины в гражданской одежде. Это были интернированные, в основном из-под Кенигсберга.
По излечении пациенты направлялись в те же лагеря, откуда они прибыли, в рабочие батальоны или на родину – в зависимости от занимаемой должности, места взятия в плен и других обстоятельств. Расформирован госпиталь был в марте 1946 года. Всего за три года сюда поступило 3278 больных и раненых иностранцев, из них отправлены по выздоровлении 2586. А те, кого вылечить не удалось, нашли покой в козловской земле. Их оказалось 692 человека.
ВРЕМЯ ЛЕЧИТ
Сегодня небольшой участок городского кладбища, на котором похоронены бывшие пациенты эвакогоспиталя, выглядит ухоженно. Там стоит скромный памятник венгерским военнопленным, который установили их соотечественники. А недавно рядом появился еще один – с надписью на немецком языке. За порядком на могилах присматривают воспитанники Козловского детского дома.
Но так было не всегда. После войны эти захоронения долгое время оставались заброшенными, заросли деревьями и кустами. Если бы не местный краевед Г. Ксенофонтов, от них скоро не осталось бы и следа. В 90-е годы он на собственные деньги ездил в Санкт-Петербург и две недели разбирал тома в архиве военно-медицинских документов. По зову сердца, чтобы сохранить для потомков память и об этих страницах Великой Отечественной.
– Время сглаживает остроту эмоций, – говорит Герман Николаевич. – Далеко не все военнопленные были убежденными фашистами, большинство из них обычные люди, одураченные пропагандой. Лежат в козловской земле и просто интернированные, которые вообще ни с кем не воевали. Несправедливо было бы оставлять их могилы безвестными.
Когда в Козловку прибыл А. Шокенхоф, краевед вручил ему списки всех похороненных на здешнем кладбище немецких военнопленных. Гость пообещал передать их по назначению – в Германии есть специальная организация, которая собирает сведения о местах захоронений соотечественников. Так что теперь родственники умерших в этом волжском городе немцев смогут приехать на их могилы. Всего же, по сведениям краеведа, на территории Чувашии в годы войны было развернуто пятнадцать госпиталей для военнопленных. Но практически нигде над местами их захоронений не сохранилось никаких памятных знаков…