Завершается нелегкий крестьянский год. Убраны поля, зеленеют озимые, птицы собираются в теплые края. В личных подсобных хозяйствах проходят последние приготовления к зиме, сажают чеснок, укрывают грядки. Нашему корреспонденту удалось узнать, что Президент Чувашии свой участок к зиме уже приготовил.
Фотограф застал семью Игнатьевых в родной деревне за сбором урожая. Михаил Васильевич любезно согласился рассказать о себе поподробнее. В д.Малые Торханы Михаил Игнатьев родился, здесь до сих пор стоит дом его родителей. Как младший сын большой чувашской семьи, он считает естественным не только поддерживать родовое гнездо в порядке, но и беречь землю, ухаживать за ней и получать урожай. Около 80 соток приусадебного хозяйства возделывается дружной семьей из четырех человек. Старшим Игнатьевым помогают младшие – Иван да Мария. «В выходные дни ездим, семья питается продуктами со своего земельного участка. Детям нравится, получают трудовое воспитание, они здесь и отдыхают, и заряжаются положительными эмоциями», – говорит Михаил Игнатьев.
Хорошая урожайность после засушливого лета на небольшом участке земли – прямое доказательство слов Президента Чувашии о том, что бесхозяйственность нельзя списывать на погодные условия.
– Михаил Васильевич, расскажите, как в неурожайный год получается вырастить такую морковь?
– Морковь в этом году уродилась у всех, тем более в личном подсобном хозяйстве труда большого не составляет поливать. Ну и современные технологии. Нужно подбирать сорт семян, я обычно беру только у надежных дилеров, чтобы не подвели, и сажаю два-три сорта нашей, российской селекции. Потом важно подготовить правильно почву, поливать, подкармливать грамотно и макро-, и микроэлементами. Вот и всё, ничего сложного нет. Культура очень отзывчивая. Когда есть урожай – душа же радуется. А то сажаешь, поливаешь, сорняки убираешь… А когда результата не видно, у любого земледельца настроение падает, тем более – у детей. Но с морковью уже так повелось: из трех сортов, которые сажает семья, два – удачные, а один – обязательно подведет. Так получается. Просто надо риски минимизировать. Страховать себя всегда. Сорта – они же разные, какие-то – устойчивы к влаге, какие-то, наоборот, могут обходиться без нее, какие-то – противостоят болезням, какие-то – лежкие. Но я считаю, что лежкость – не показатель качества. Хорошие овощи, по-настоящему богатые витаминами, не могут храниться долго. Для их сохранения нужны особые условия.
– А какие сорта картофеля предпочитаете?
– Самый любимый сорт у нас в семье – Импала. Еще любим краснокожурную – Розамунду, Роко. Мы их меняем, но стараемся всегда сажать не меньше чем три сорта. Предпочитаем крахмалистые сорта. Импала – продолговатая, глазки мелкие, печеная очень хороша.
– Ну, если поливали, значит, есть в деревне вода?
– Так я сам водопровод и строил еще в 1994 году, когда был председателем колхоза. А до этого приходилось к роднику обустроенному, как в поэме «Нарспи», ходить всей деревней в любую погоду с ведрами, с коромыслом. 500 метров – туда, столько же – обратно, и для себя, и для скотины, и для бани. Сейчас, конечно, другое дело.
– Как получилось, что вы выучились на электрика, а стали агрономом?
– Тут все просто – учился в восьмилетке в трех километрах от дома. Среднее образование пришлось выбирать между Чебоксарами и школой в семи километрах от дома. Посоветовались с семьей, логичнее было обретать профессию, поступил в энергетический техникум. А после армии, как младший сын, вернулся в родной дом, помогать маме. Сам дом остался таким, каким он был в моем детстве. Разве только краску обновляли. Помню, когда был маленький, играл со стружками, пока отец обшивал наш дом.
Сейчас здесь живет сестра (Раиса – на пенсии), а дом на мне записан по наследству. Когда газ проводили, оставили русскую печь. Здесь я душой отдыхаю. По воскресеньям, бывает, собираемся: четыре сестры, два брата, дети – большая семья, что еще нужно для счастья? Пироги из печи такие, что аромат – на всю деревню! Очень люблю домашние пироги – горячие, с жару. Здесь же – баня, русская, деревенская, настоящая. И, конечно, живность – куры, индюки.
– Индюк – довольно непривычная для Чувашии птица. Сложно ухаживать?
– Да, птица нежная. Технология содержания и кормления непростая, поэтому молодняк, в особенности цыплята, требует к себе постоянного внимания, надо поддерживать соответствующую температуру, кормление проводить строго по времени. Но зато мясо диетическое. Без холестерина. Плюс у индюшки выход мяса – 75%, я вам скажу. Петух вырастает до 15 кг в убойном весе.
– Вы помните самое яркое впечатление из своего детства?
– Это когда к нам в школу Андриян Николаев приезжал. Время было другое, дети тогда не владели таким объемом информации, как сейчас, было меньше поводов для мечтаний. Мы постоянно в хоккей играли, я бегал на лыжах. Футбольная площадка наша была вытоптана в любое время года так, что там даже грязи-то не было. Мне это нравилось. Помню, как на День Победы мы стояли с деревянными автоматами, открывали памятник, это была для нас такая честь – эти автоматы. И первые выстрелы настоящие из автомата – это ж такой праздник для мальчишек. А рядом ветераны, убеленные сединой. Возникал ни с чем не сравнимый патриотический дух. Воспитание такое – очень ответственное. Это незабываемо.
– А трудности были какие-то?
– Не помню. Сложности – это да, бывает, но самое главное в этой ситуации не лить слез, работать, терпеть, и все получится! Отец ушел в мир иной, когда мне было 12 лет. Поэтому приходилось делать многое. Представьте себе – для того чтобы поехать на учебу, мне надо было пройти 10 км до остановки с сумкой продуктов, сесть в переполненный автобус. В городе нам, деревенским, без прописки, талоны не полагались. На колбасу по цене 2 рубля 14 копеек только смотрели, и все так жили. Коммунизм только на складах «Химпрома» был. Председатель правительства Владимир Путин на праздновании Дня работника сельского хозяйства не случайно сказал: «Да, в советские времена всего больше производилось, но в магазинах был дефицит товара. Теперь производим меньше, а магазины ломятся». Помните, когда все изменилось, сказали, что мы в рыночной экономике, ничего не надо считать, все будет само собой. Ничего подобного! Весь мир считал, считает и будет считать. И мы должны все планировать, просчитывать, прогнозировать. Иначе без хлеба можем остаться.
– Считается, что сельское хозяйство в принципе не может существовать в рыночных условиях без государственной поддержки?
– В сельском хозяйстве нельзя все мерить только деньгами. Банки должны обслуживать кредиторов-заемщиков на селе. Именно обслуживать. Если мы начнем все измерять только деньгами, то начнется глобализация, производители в погоне за прибылью и низкой себестоимостью начнут терять качество. Это мы уже начинаем наблюдать. Но все натуральное, все деревенское должно выращиваться, конечно, с использованием современных технологий, но в меру. Должен быть разумный баланс использования высоких технологий в аграрном секторе. Важно разработать и выдержать стандарты и регламенты продукции. Продуктов с содержанием, не соответствующим регламенту, не должно быть у потребителя.
Не зря Президент России заявил, пока мы не сможем сами вырабатывать технические регламенты, будем пользоваться регламентами Евросоюза. Здесь все должно быть очень жестко. Впрочем, сами европейцы, приезжая к нам и пробуя колбасу, которая пахнет мясом, очень удивляются, что такое может быть. И в Америке, и в Европе фермеры испытывают одинаковые проблемы. Мало кто готов продолжать их дело. Молодежь понимает, что это – адский труд. Сельское хозяйство – оно везде сельское хозяйство. Но при этом стоит помнить, что европейский фермер получает субсидий примерно в 30 раз больше, чем российский.
– Если это адский труд, почему вы стали председателем колхоза уже в 25 лет?
– Получилось это необычно. Была горбачевская демократия, по линии райкома партии была установка организовать выборы председателя колхоза на альтернативной основе. Ну, вот меня и выбрали из трех претендентов… Я потом три дня на работу не ходил, не знал, что делать. Нашли, посадили в машину, привезли в правление. Стал работать.
– Вы уже тогда чувствовали себя лидером, способным вести за собой людей?
– Никогда об этом не думал. Просто делал свое дело, и люди мне доверяли. Народ знал моего отца – честного, справедливого, объективного. Я к тому времени тоже уже поработал бригадиром, люди меня изучили. Вот и все.
– И как получалось работать председателем?
– Конечно, страна уже предчувствовала спад. Февраль, 1987 год. Все уже было заметно и в сельском хозяйстве. Несмотря на все трудности, свои 10 лет я сполна, с душой отработал. Люди помнят, по крайней мере, и поголовье было, и мясо было. На 100 га сельхозугодий мы производили 120-125 ц мяса, 500-600 центнеров молока. В 1991 году началась демократия. Вот тогда началось! Реорганизация сельского хозяйства, раздача сельхозземель, полное сокращение дотаций и субсидий. Мы тогда, помню, с председателем Крестьянского союза Аркадием Павловичем Айдаком стали защищать права сельчан, газета у нас стала выходить. Мы тоже «революционерами» стали. Потом Айдак говорит, что устал, вот молодой есть – Игнатьев. А ставили перед государством вопросы в жесткой форме. О том, почему фермы закрываются, люди остаются без работы, но всегда в конструктивном ключе, конечно. Появилась Аграрная партия, мне предложили должность заместителя министра. Началась другая карьера.
– А если сейчас появится вдруг второй такой Игнатьев, который будет жестко ставить вопросы перед Президентом?
– Я всем так и говорю, создавайте свои союзы, сообщества, ассоциации, защищайте интересы. Не хотят. Или не могут. Но я верю, что найдутся молодые, инициативные, неравнодушные к развитию аграрного сектора.
