За забором барахолки

В Чебоксарах многим известен городской «толкучий рынок, где продают старые подержанные вещи» – так в Толковом словаре русского языка Ушакова определяется просторечное понятие «барахолка». Для пенсионеров и малоимущих на бойком пятачке Южного поселка как медом намазано. В любую погоду и в сезон – толчея. Нет отбоя от желающих выручить для семейного кошелька немного денег.
С лета, когда в магазинах опять взвинтили цены на продукты, сюда вновь повалил народ. Не нами заведено, как грянет кризис или иные трудности, принято избавляться от ненужных вещей. Уже полвека чебоксарцы приходят сюда по выходным, чтобы продать или, наоборот, купить за бесценок ношеную одежду, бывшие в употреблении посуду и сковородки, детские коляски, старый инструмент, люстры под хрусталь, сломанные телефонные аппараты, стопки любовных романов… Кто-то принес, видно, самое дорогое – репродукции фотографий детей семьи Ульяновых. Говорят, иногда такие раритеты увидишь на вещевых развалах, что иным музеям и не снилось.
Директор местного рынка А. Журавлев вздыхает: «То, что сейчас видите, это не барахолка, а чистейшей воды безобразие. У меня торговые ряды сейчас свободные стоят. Специальные, удобные прилавки изготовили для продажи поношенных вещей и домашней утвари. Сразу почти 700 мест можно арендовать. При спросе мы готовы расширить площадку, над которой «не капает дождь». Но не идут граждане продавцы на цивилизованный рынок. Им подавай простор под открытым небом».
Пока милиции нет, все-таки был день голосования на местных выборах, бесконтрольная торговля опять выплеснулась в частный сектор. Сей так называемый стихийно возникший рынок занимает две пересекающиеся улицы – Беззубова и Кременского. По оценке директора, в воскресенье, 10 октября, здесь торговали около 200 человек. Каждый сантиметр пыльной обочины был устлан. Казалось бы, ну и что такого: ведь не ворованные вещи сбывают. Но людское половодье и множество частных машин запрудили все подъезды к пожарному депо.
С трудом пробираются сквозь толпу машины к киоскам, где предлагают зерно в мешках и комбикорма. А каково в таком муравейнике жителям окрестных домов? Одна из молодух из-за забора, увешанного моделями одежды «восьмидесятых», полушутя пожаловалась: «Хоть детей не рожай, того и гляди цыгане уведут их». На что директор рынка заметил: «Не наговаривайте зря. Цыгане – непременный атрибут нашей повседневной жизни. Они ведут себя тихо, не пристают к покупателям. Видно, сами приходят присмотреть кое-что из одежды и обуви».
Нарушители спокойствия хорошо знают, где проходит межа между торговлей законной и той, за которую надо бы штрафовать. У границы рынка обычно тихо. Зато на противоположной стороне улицы – сплошные скатерти-самобранки. Как людей вернуть в лоно цивилизованной торговли?
Рынок свою часть проблемы выполнил, создав места для всех желающих. Неужели все упирается в нежелание платить за аренду торгового места? Баба Клава, готовая всучить каждой проходящей мадам брюки всего за 70 рублей, призналась, что ее отпугивает плата за место – 40 рублей за метр стола. «Где же логика, – недоумевал А. Журавлев. – Все условия созданы, пожалуйста, заходите и торгуйте. Но все равно выбирают несанкционированный рынок. При товаре в основном пожилые люди. Через одного встретишь ветеранов войны и труда, тружеников тыла. С ними очень деликатно ведем работу. Никто никому не грубит: уговариваем, убеждаем. Однако мало толку».
С вещами приходят молодые мамы, которые приносят то, из чего выросли их дети. Овдовевшие старушки несут ношеные вещи из своих гардеробов. В толпе много студентов. И они находят на развалах почти модные вещи. Говорят, взрослый человек может одеться здесь с ног до головы за тысячу рублей. Заодно – прикупить игрушек, книг, разных безделушек.
Оказывается, весь сентябрь проводилась акция совместно с администрацией города. На улицы, где бушевал стихийный рынок, подъезжал автобус. Пытались бесплатно вывезти торговок на рынок Восточного поселка. Милиция и народные дружинники просили людей переехать на новое место. Почти никто не поехал. Где-то человек пять однажды перевезли, и все. Интересуюсь у директора, будет ли продолжена акция. Оказывается, в выходные опять приедут милиция и народные дружинники. Но весь юмор в том, что администрации местного рынка «невыгодно перевозить своих потенциальных клиентов на другой рынок, ведь это недополученные доходы за аренду торговых мест».
Два выходных живет самовольная барахолка. Самый пик – в воскресенье, с утра до полудня. Когда снимется толпа, останутся горы мусора. Хватает работы для коммунальной службы Калининского района. Но напрашивается упрек: на худой конец, хотя бы мусорные контейнеры установили на этих двух улицах. Чиновники оправдываются: мол, это означало бы своего рода признание незаконной торговли.
Вот мнение одной из постоянных «нарушительниц» порядка, Зинаиды Николаевны: «Почему в любую погоду прихожу сюда? Сама виновата. Приучила детей и внуков ни в чем себе не отказывать. Все модное и красивое покупала. А куда девать старые вещи? Выбрасывать жалко, не настолько я богата на учительскую пенсию. Думаю, кому-то по дешевке пригодятся». Другую собеседницу – пенсионерку-инвалида Нину Григорьевну – нужда заставляет приносить свое барахло на продажу. Она несколько раз ездила на новый рынок в злополучном автобусе. После этого зареклась. Неудобное якобы место подыскали чиновники, покупатель туда не заглядывает. Да и цену за аренду установили одинаковую, что новый товар продаешь, что бывший в употреблении. Старикам такое рублевое равенство не по карману.
На любопытное высказывание наткнулся на одном из форумов. Молодой горожанин недоумевал: «В европейских городах барахолки холят и лелеют, насколько я знаю… Шарм городу, то да се. Но у нас в Чебоксарах всё наоборот. Там, на Южном, кроме алкашей-перекупов, бабушки овдовевшие за малую толику продавали бытовые железяки и прочий хлам, оставшийся от усопших мужей, и хоть как-то им это помогало сводить концы с концами. Если они не идут в крытые ряды, значит, что-то не так делаете, господа начальники. К тому же на Южном проблема парковки. Не всегда удается втиснуть машину недалеко от рынка».
Не берусь давать готовых рецептов, как обуздать самовольный базар за забором вещевого рынка. Проблема десятилетиями тянется. Еще А.И. Терентьев в книге «Чебоксары и чебоксарцы: записки краеведа» описывал, как в городе «рынки сначала возникали самовольно на оживленных перекрестках улиц, рядом с крупными магазинами, недалеко от стоянок городского транспорта или в закутках, куда редко заглядывали сборщики пошлин и милиция. Здесь можно было наскоро реализовать свой товар и «смыться», не уплатив за место. Бюджет терял пополнение, город захламлялся. Эти дикие площадки не имели ни малейшего благоустройства. Торговали с рук, с ящиков – ни присесть, ни прислониться…»
Выходит, за полстолетия мало что изменилось? Правда, так называемые «акции» стали масштабнее, с нарядами милиции и народными дружинниками. И теплый автобус подается. А не лучше ли спросить у бабушек, что их не устраивает в торговых рядах, куда их насильно сгоняют. И попробовать договориться?