Все большие премьеры кинопрокат и телеканалы держат до старта нового сезона: до осени, потому июль и август — время повторов того, что вышло в прошлые годы, или время посмотреть пропущенные премьеры 2023-го. Например, «Снегирь» — фильм Бориса Хлебникова, режиссера «Аритмии», «Коктебеля», «Шторма». Возможно, было бы лучше и понятнее, если бы картине оставили название романа Георгия Владимова, по которому ее сняли, «Три минуты молчания». В этот заголовок зашит не только морской термин, но и целая жизненная философия, а «Снегирь» — лишь название рыболовецкого судна, где происходит действие. И сама по себе эта птица к морю и лету не имеет никакого отношения.
Режиссер Борис Хлебников,
продолжительность — 1 час 56 минут,
места съемок: Санкт-Петербург, Мурманск, Териберка, Баренцево море
С четкой периодичностью на море принято объявлять три минуты радиомолчания на разных частотах, чтобы услышать сигналы терпящих бедствие. Для героев Владимова — это невозможность прислушаться к себе и другим: может быть, я сам уже иду ко дну жизни и помощь нужна мне? Или тому, кто рядом?
«Одноразовые матросы»
Главным героем книги — «сельдяным матросом» Сенькой Шалаем сценаристы Борис Хлебников и Наталья Мещанинова решили пожертвовать, перенесли действие из 60-х годов в наше время и расставили акценты совсем по-другому. Все-таки с момента выхода романа о рыбаках в журнале «Новый мир» прошло больше полувека. В фильме все внимание двум парням из мореходного училища, которые летом захотели подзаработать, окунуться в морскую романтику и устроились стажерами на траулер.
Второстепенная у Владимова, здесь эта линия стала центральной. И именно через отношение к стажерам проявляется характер каждого члена команды. Для них мальчишки «асисяи» — по аналогии с клоуном Вячеславом Полуниным — несмышленыши, и потому настоящая обуза. Никто не хочет не то что взять их в свою смену и научить всему, что сам умеет, но даже провести минимальный инструктаж по технике безопасности.
С первых минут на судне Максим (Олег Савостюк) и Никита (сын режиссера Макар Хлебников) понимают, что они все совсем не так себе представляли. Но это кино не только о конфликте поколений, оно о том, как дружба может не выдержать малейшего испытания, о вечном нашем «авось пронесет» и о загадочной русской душе, когда ты наплевательски относишься к собственной жизни, но при этом готов рисковать и спасать чужую.
10-балльный шторм, эпично снятый в Петербурге в павильоне с водяными пушками и ветродуями, добавляет в финале напряжения и драйва, но все самое страшное происходит до него. Матерые мужики издеваются над парнями. Чтобы стать своим, нужно пройти через унижения? Они в юности таким же образом вливались в коллектив? И ребята, повзрослев, так же будут встречать стажеров? Обучение ремеслу тычками и угрозами. Дали тупой нож для разделки рыбы, а потом возмущаются: «Что за лоскуты?». Не объяснили, что опреснитель не работает, вода в дефиците, и кидаются с кулаками на бесконечно долго моющегося Никиту: «Чтоб я тебя в душе больше не видел! Все, намылся на неделю вперед!».
А кто они сами такие, чтобы учить молодежь жизни? Что умеют, кроме как тянуть трал да вспарывать брюхо рыбе? На что тратят так тяжело заработанные деньги? «Одноразовые матросы», — скажет про них кто-то из парней. Но, в общем-то, и сами пацаны окажутся одноразовыми матросами. Максим уйдет с судна, даже ни с кем не попрощавшись: некому и не за что будет жать руку.
Дружба парней даст трещину. Вот только, вроде, приняли их в коллектив, даже шашлык решили пожарить в честь совершеннолетия Никиты, как Максим «сдал» друга: объявил, что тот пошел в море просто «по приколу», что учиться в мореходке он дальше не собирается. Потом уже самому Никите пришлось объясняться, что он приехал из Москвы в Петербург поступать на физмат, пролетел, а в морское училище пошел, потому что там давали общежитие. И мама до сих пор думает, что сын учится на физмате.
Отношение рыбаков меняется моментально, Никиту они начинают воспринимать как москвича, который решил устроить себе за их счет легкую морскую прогулку. И уже точно предательством можно считать сцену, когда Никиту в одежде со смартфоном в кармане заталкивают в душ с живой зубаткой, а Макс в этом участвует.
И вроде как упрекать его нельзя: он не может вступиться за однокурсника, потому что хочет быть с ними, хочет быть частью команды, в которую совершенно не вписывается интеллигентный Никита, страдающий морской болезнью и выбирающий из супа нелюбимую вареную морковь.
За парнями берется приглядывать отец Геннадий (Александр Робак), у него две дочки, и, казалось бы, он должен лучше остальных понимать подрастающее поколение. Его одного здесь зовут отец. Но не хватает ему душевной чуткости ни в общении со стажерами, ни в воспитании дочерей, на которых он жалуется за рюмкой Никите: «Ощущение, что им ничего не надо, все время ходят какие-то раздраженные…» Будешь тут раздраженной, если отец считает тебя «ослятиной».
Как всегда органичен в любой роли Тимофей Трибунцев. С первых же минут на судне стажеры становятся для его героя мишенью. Юрец как раз из тех мужиков, которые все время нарываются, чтобы им «дали в морду», ему необходимо постоянно раскачивать лодку — вытягивать из людей энергию. Конфликтный человек — настоящее бедствие в любом коллективе. У Трибунцева такие персонажи особенно хорошо получаются. По сути, он и Робак своей игрой и «сделали» фильм.
Развенчание морской романтики
Уроженец Чувашии Валентин Кузнецов на океанском траулере у берегов Новой Зеландии ходит пятый год. Полгода в море, полгода — на берегу. Фильм «Снегирь» пока не видел: из рейса вернется только в конце октября, но роман Владимова прочел в юности: «Сильное впечатление он тогда на меня произвел. В школе зачитывался книгами Жюля Верна, думал, здесь тоже будет что-то похожее, светлое, приключенческое, про благородных и мужественных людей, но оказалось с точностью до наоборот. Никакого восторга перед морем и походами у Владимова нет, очень сурово и приземленно, но морская терминология все равно меня тогда завораживала. Вообще команды на кораблях разные, все зависит от капитана. Если капитан допускает сам дедовщину, значит и более опытные матросы будут снисходительно обращаться с новичками. Но границы все равно никто не переходит, потому что лишних рук на судне не бывает, работы очень много. Такие деньги просто так не даются. И еще — пока мы в рейсе, сухой закон соблюдается очень жестко, можно лишиться лицензии. Но по пути домой многие начинают пить уже в аэропорту».
Что осталось от книги? Бесконечные проявления халатности. Как эта посудина еще не затонула, одному Богу известно! То чуть трал не потеряли, то не закрепили ящики с рыбой, и в момент шторма их начало так кидать по трюму, что пошел крен. Капитан на многие вещи закрывает глаза, он весь в погоне за косяками рыбы, за прибылью, и дисциплины нет никакой: и пьянство, и драки, и оспаривание приказов. Не уверена, что, посмотрев фильм, молодые люди захотят стать рыбаками. Но, как говорит рыбак Валентин Кузнецов, возможность за полгода заработать миллион, быстро накопить на собственное жилье и машину все перевешивает: «У любой профессии есть нелицеприятная изнанка, и молодежь, которая работает, к примеру, в нашей команде, ни о какой морской романтике не грезит, все пришли за деньгами и принимают условия игры. Но молодежь сейчас и не пьет так, как наше поколение — те, кому за 40».
Фильм длинный: он идет почти два часа, и местами появляется ощущение тягомотины. Вот другого более точного слова не подберу. Причем эти затянутые сцены никак не влияют на раскрытие характеров и сюжета. А может, это так долго тянутся дни на сейнере, бесконечные в своем однообразии? Лишь шторм и спасение норвежских моряков вопреки здравому смыслу и инструкциям безопасности как-то оживляют рейс. В этом весь парадокс русской души: не жалея себя, спасать других. При этом мужики способны расслышать сигнал SOS за сотни миль, но совершенно не замечают страданий ближнего. Когда тот же Никита лежит на палубе, укачанный морской болезнью, к нему выходит лишь Геннадий. И это при том, что абсолютно все моряки через такое проходили и знают, как непросто эти приступы пережить.
А вот вытаскивая из воды норвежцев тот же Юрец, герой Трибунцева, рискуя быть смытым волной, без всякой страховки свешивается с палубы. Спасли четырех — как искупление за нелепую гибель одного. Не буду выдавать деталей, кто в команде и из-за какой халатности не дожил до окончания рейса. Но в общем-то понятно, что обстоятельства никого здесь не учат, и этот шторм, и эта смерть для экипажа не первая и не последняя. Так и будет ходить в море «Снегирь» от одной трагедии до другой. Потому что нет у этих матросов трех минут молчания ни для себя, ни для того, кто рядом.
