Биография великой личности — это всегда пример целеустремленности, труда и преодоления, без чего не развиться никакому таланту. В полной мере это относится к Петру Егоровичу Егорову (1731–1789), жизнь которого лишь на первый взгляд выглядит сказкой о том, как сын чувашского крестьянина-язычника из глухой присурской деревни стал столичным архитектором.
Память не умирает
Удивительный кульбит совершила и его посмертная «судьба». Ныне имя П.Е. Егорова звучит громко, но так было не всегда. Только через 160 лет после его смерти студентка-дипломница Ленинградского университета Р.Д. Люлина установила, что автором гениальной решетки ограды Летнего сада является не Ю.М. Фельтен или Ж.-Б. Валлен-Деламот, как считалось ранее, а забытый зодчий с русской фамилией, чуваш по национальности, Петр Егоров. Открытие молодого искусствоведа получило широкий резонанс. Но до сих пор ломаются копья в споре об авторстве одного из архитектурных символов Петербурга.
В 1953 г., по-видимому, через ленинградцев-земляков, новость о выдающемся архитекторе-соплеменнике докатилась до Чебоксар. Историк П.Г. Григорьев вступил в переписку с Р.Д. Люлиной, а затем опубликовал несколько статей о Петре Егорове. В 1958 г. исследовательскую эстафету от него принял военный инженер-строитель, уроженец Чувашии Ф.Д. Кузнецов, работавший в одном из проектных институтов Ленинграда. Просмотрев тысячи полотен, он нашел в Русском музее портрет неизвестного архитектора кисти неизвестного же художника, предположив, что на нем изображен П.Е. Егоров.
В этой атрибуции портрет многим известен. Вынужден разочаровать читателей: недавно установлено, что портрет написан в начале 1800-х гг., а персонаж, судя по пуговицам на мундире, имеет отношение к Академии художеств. Высказано предположение, что это архитектор В.Ф. Бренна.
В начале 1960-х гг. к изысканиям отца подключилась дочь, ленинградский библиотекарь и историк Э.Ф. Кузнецова. По ее признанию, импульсом для кропотливых поисков в библиотеках и архивах послужила «настойчивая требовательность» ее дяди, историка И.Д. Кузнецова, проявлявшего живой интерес к личности Петра Егорова.
В 1964 г. тандем отца и дочери издал книгу об архитекторе, для которой Р.Д. Люлина написала специальную статью. На этом Э.Ф. Кузнецова не остановилась, и в 1971 и 1984 гг. опубликовала две новые книги о Егорове. Последняя из них, дополненная архивными документами и статьями Люлиной, которая также до конца жизни сохранила верность егоровской теме, была переиздана в 2003 г. Интерес к личности архитектора сблизил исследовательниц, их творческое сотрудничество переросло в дружбу.
Благодаря их трудам имя П.Е. Егорова прочно вошло в историю отечественной архитектуры.
«Родом я… чувашенин»
Биография Петра Егорова таит множество загадок и белых пятен. «Родом я прежде был чувашенин, вывезен в малолетстве господином генерал-майором артиллерии князем Дадиановым в Россию и им окрещен православной вере греческого исповедания»,— скупо написал о себе П.Е. Егоров. За исключением примерной даты рождения — 1731 г., это все, что известно о его детстве. Когда, где и при каких обстоятельствах чувашский мальчик попал в семью нижегородского, симбирского и московского помещика Е.Л. Дадиани, остается тайной.
При крещении воспитанник был назван в честь старшего сына Дадиани, а фамилию и отчество получил по имени самого князя, ставшего ему крестным отцом. Выяснив, что поблизости от имения старшего сына Дадиани в Спасском уезде Казанской губернии располагалось несколько чувашских деревень, П.Г. Григорьев предположил, что Петр Егоров происходит из одной из них. Э.Ф. Кузнецова же полагала, что будущий архитектор родился в какой-то чувашской деревне Курмышского или Ядринского уездов, входивших в состав Нижегородской губернии.
Е.Л. Дадиани, который и сам был воспитан в приемной семье, дал воспитаннику хорошее образование. Петр Егоров писал, что был обучен не только читать и писать, но и «на своем коште (за свой счет. — Ю.Г.) арифметике, геометрии, полевой практике, от руки рисовать и частию масляными красками писать». В 1750 г. способного юношу привлекли к живописным работам в строящемся Оперном доме в Петербурге. В это время он жил у грузинского царевича Б.В. Багратиони — троюродного брата жены Е.Л. Дадиани.
На государственной службе
В 1755 г. по рекомендательному письму Дадиани Петр Егоров был допущен к экзаменам в архитектурную школу при Канцелярии от строений (с 1769 г. — Контора от строений ее императорского величества домов и садов) — государственного учреждения, ведавшего застройкой столицы и постройками дворцового ведомства, куда поступил учеником первого (высшего) класса.
В 1761 г., сдав экзамены и представив на суд комиссии архитектурный «прожект», старательный ученик был произведен в звание помощника архитектора 3-го класса. В Конторе от строений зодчий проработал до конца жизни, успев послужить трем императорам: Елизавете Петровне, Петру III и Екатерине II. В послужных списках указывался как «из новокрещенных чуваш».
В занятиях «архитектурной наукой» Егоров достиг больших высот, встав «с веком наравне». Он участвовал в проектировании и строительстве ряда зданий в Петербурге: домов адмиралов Спиридова и Сенявина, купца Штегельмана, Мраморного дворца, Училища для мещанских девушек, входившего в ансамбль Смольного женского монастыря, Рождественской церкви на Песках и др., а также Екатерининской церкви в г. Пярну. Но вершиной творчества зодчего является ограда Летнего сада.
Не в пример скромнее список его званий и наград:
в 1763 г. «за службу и доброе состояние» Петр Егоров был возведен в чин прапорщика;
в 1765 г. «по лучшему искусству» получил звание помощника архитектора 1-го класса, минуя 2-й класс;
в 1768 г. «по лучшему знанию науки и практики» удостоен звания заархитектора (давало право на проведение самостоятельных работ) «в ранг титулярного советника»;
в 1781 г. — чина коллежского асессора, дававшего потомственное дворянство;
в 1782 г. награжден медалью;
в 1786 г. — чином надворного советника «за долговременную и беспорочную службу, за знание и прилежность в должности»;
в 1788 г. — медалью по случаю успехов русской армии в войне с Турцией.
Несколько раз рассматривался вопрос о производстве Петра Егорова в звание архитектора: в 1774 г. Совет Конторы от строений поддержал представление об этом архитектора Ю.М. Фельтена, указав, что кандидат «в звании архитектуры в теории и практике весьма преимущественнее других», но генеральный директор Конторы И.И. Бецкой не одобрил его; в 1787 г. архитектор И.Е. Старов вновь выдвинул кандидатуру П.Е. Егорова на звание архитектора, и снова Бецкой не поддержал ее. Так по прихоти влиятельного вельможи П.Е. Егоров не получил звания архитектора, что, безусловно, облегчило бы его жизнь. Зато время по достоинству оценило его талант.
В кругу друзей и семьи
Служащие Канцелярии от строений проживали в слободе, которая по материалу грунта называлась Пески, а по приходской церкви — Рождественской. Деревянная церковь постройки 1753 г. быстро обветшала, и в 1779 г. Петру Егорову был поручен проект каменной, которую построили в 1781–1788 гг. Творение Егорова не сохранилось — в XIX в. Рождественская церковь была значительно перестроена, а в 1934 г. взорвана. В 2017–2020 гг. она воссоздана на историческом фундаменте. В прошлом году сквер перед ней был назван в честь чувашского архитектора.
Даже в середине XIX в. район Песков отличался плохим благоустройством: «Хоть обширностию своею Рождественская часть превосходит другие части города, но она менее населена, улицы ее худо вымощены, строения скудны и некрасивы», — писал современник. Здесь находился большой двор художника Ивана Ивановича Бельского с двухэтажным деревянным домом, обращенным фасадом к бассейну.
В 1756 г. в доме вместе с Бельским, его женой Ксенией Григорьевной и сыном Михаилом проживали: отец домовладельца, бывший «лаковых дел мастер» Оружейной палаты И.Л. Бельский, два его младших сына — художники Алексей и Ефим (все братья работали в Канцелярии от строений) и родственники жены: «У него, Ивана, свояченица, отставного Конной гвардии сержанта жена Акилина Григорьева; у него, Ивана, племянница, девица Анна Филиппова».
Последними в исповедной ведомости упомянуты будущие теща и жена чувашского архитектора (которой на тот момент было пятнадцать лет). Можно думать, что Петр Егоров был частым гостем в доме, где жила избранница его сердца. Возможно, он познакомился с братьями Иваном и Алексеем Бельскими в 1750 г. на живописных работах в Оперном доме, в которых участвовал вместе с ними и другими художниками, приглашенными из разных «казенных мест и партикулярных домов».
28 января 1758 г., как записано в церковной метрике, «архитектории ученик, отрок Петр Егоров» обвенчался с «дочерью лейб-гвардии Конного полку рейтара Филиппа Васильева сына Бедина, Анной». Как видим, солдатская дочь была выдана замуж сразу по достижении совершеннолетия, что было уделом сирот. Это был счастливый брак. В семье архитектор обрел опору и поддержку.
Родственные связи укрепили дружбу архитектора с художниками: при втором браке И.И. Бельского Петр Егоров выступил поручителем его невесты Натальи Ивановны; в свою очередь, Е.И. Бельский стал восприемником его сына Ивана. Продолжились и их творческие связи — Иван и Алексей Бельские участвовали в живописном оформлении детища Петра Егорова — Рождественской церкви. Даже жили Егоровы и Бельские по соседству.
В 1776 г. Анна Филипповна купила у мастера Конторы от строений И.И. Вишнякова и его брата, отставного поручика Г.И. Вишнякова, «деревянный дом со всем при нем ветхим строением» за 100 руб. Это был одноэтажный дом с мезонином на Рождественской улице, который братья унаследовали после смерти отца-художника. Известно, что И.Я. Вишняков с 1727 г. работал в Канцелярии от строений, участвовал в создании росписей Большого Петергофского, Аничкова, Летнего и Зимнего дворцов.
В собственном доме архитектор прожил последние свои годы. В 1796 г. его вдова продала дом, после чего следы ее и детей теряются. Бывший дом Егоровых простоял до конца 1870-х гг., когда был снесен по ветхости. На его месте стоит многоквартирный дом постройки 1904 г. (ул. 6-я Советская, дом 10).
О семье Егорова мы знаем до обидного мало. Можно думать, что покупка дома была связана с прибавлениями в семействе и ростом достатка. Известно, что в 1760 г. у супругов родился сын Иван, вероятно, первенец. Ленинградский историк Л.И. Бройтман выяснила, что в исповедных ведомостях Рождественской церкви за последующие годы имя Ивана не встречается, поэтому предположила, что он умер во младенчестве. В исповедной книге за 1781 г. указан следующий состав семьи П.Е. Егорова: домохозяин в возрасте 51 года, его жена Анна Филипповна 40 лет, дети: Василий, Алексей, Параскева и Павел.
Алексей Петрович Егоров (1766–?) пошел по стопам отца. Архитектор «на свой кошт» выучил сына «российской грамоте читать и писать, також арифметике и от руки рисовать». Можно думать, что домашнее образование получили все его дети. 18 декабря 1780 г. П.Е. Егоров подал прошение об определении 14-летнего Алексея, еще не поступившего на государственную службу, учеником в Контору от строений, сообщив, что тот имеет желание «быть в архитектурном художестве».
К прошению он приложил образцы рисунков сына. Алексея проэкзаменовал заархитектор, давний сослуживец отца И.Б. Фок, признав способным к зачислению «в архитектурные ученики». В сентябре 1781 г. А.П. Егоров стал учеником «архитектурной команды» Конторы с жалованьем 36 руб. в год (в 1786 г. увеличено до 90 руб.). В апреле 1787 г. ученики Алексей Егоров и Григорий Заборовский заслужили положительную аттестацию руководства Конторы: «Поведения хорошего, в архитектурной науке весьма хорошее понятие имеют» и были переведены в помощники архитектора.
А.П. Егоров, как и отец, стал работать в Конторе от строений. Сохранилось несколько «сочиненных» и подписанных им архитектурных чертежей. Он работал помощником знаменитого архитектора Ф.И. Волкова на строительстве ограды Таврического дворца (1792–1793 гг.). В послужном списке за 1790 г. указан холостым. В мае 1793 г. 27-летний А.П. Егоров был уволен со службы «по слабости здоровья». Дальнейшая его судьба, как и других членов семьи П.Е. Егорова, неизвестна.
Последняя весна
На государственной службе П.Е. Егоров заслужил потомственное дворянство, однако земель и крепостных крестьян не нажил. Единственным источником его дохода было жалованье. 12 мая 1789 г. архитектор скоропостижно умер в госпитале. После смерти архитектора его семья, подобно семьям других его сослуживцев, лишившихся кормильцев, осталась «в крайнем недостатке и долгах». Вдова была вынуждена занять деньги на похороны мужа у секретаря Конторы от строений, надворного советника Никиты Легкого. Через две недели после похорон она подала в Контору прошение о выдаче ее заимодавцу жалованья мужа за май месяц для покрытия долга.
Большой помощью для бедствующей семьи стала императорская «милость»: в июне 1789 г. вдове Анне Филипповне была выплачена материальная помощь в размере годового жалованья мужа — 750 руб.
Как выяснилось недавно, архитектор умер от горячки и был похоронен на Волковском православном кладбище. Его могила не сохранилась. Можно думать, что у вдовы не нашлось средств на каменное надгробье, а деревянный крест со временем сгнил и могила затерялась.
Такая вот биография с многоточием в начале и конце… Но шедевры, созданные гением чувашского архитектора, продолжают восхищать его далеких потомков.
Юрий Гусаров
