Здесь рождаются куклы и сказки

Одного из самых известных скульпторов и полиграфистов Чувашии Анатолия Брындина с этим зданием на Президентском бульваре связывают воспоминания юности. Сейчас здесь театр кукол, но на протяжении 30 лет чебоксарцы знали его как Дом политпросвещения. Именно здесь в трудовой книжке Анатолия Брындина появилась первая запись: «Чувашский обком КПСС. Принят на должность художника в Дом политпросвещения. 1 августа 1961 года». Вспоминая события 55-летней давности, Анатолий Константинович до сих пор удивляется, что именно Дом политпросвещения сыграл в его жизни решающую роль.
ЗАПИСКА, ИЗМЕНИВШАЯ СУДЬБУ
Выпускник Чебоксарского художественного училища Анатолий Брындин уже был готов отправиться по распределению в Иркутскую область на станцию Зима, чтобы преподавать там в железнодорожном техникуме. Все изменила записка от Ильи Прокопьева, оставленная в деканате. В ней будущий первый секретарь Чувашского обкома КПСС просил студента о встрече.
– Ко мне, 20-летнему парню, он обращался очень уважительно: «Анатолий Константинович, я знаю, вы распределились и хотите уехать далеко в Сибирь, но у нас есть встречное предложение: в открывшийся Дом политпросвещения нужен художник», – Анатолий Брындин до сих пор в деталях помнит тот разговор. – Он не дал мне возможности отказаться, минут пятнадцать расписывал мои достоинства, как будто хорошо меня знал. Илья Павлович тогда сказал такую фразу: «Поработав здесь годик, вы уедете поступать в Ленинград. Вы ведь хотите поступать в Ленинград?» А это была моя мечта.
Если бы Анатолий Константинович уехал тогда в Сибирь, то многие памятники Чувашии выглядели бы по-другому. Он создавал бюсты Феликса Дзержинского, Андрияна Николаева, Михаила Сеспеля в родной деревне поэта. Памятник коммунисту Ивану Семенову в Новочебоксарске – тоже работа Брындина. И он до сих пор благодарен Илье Прокопьеву, чья записка круто изменила всю его жизнь.
Анатолий Брындин помнит это здание новым: его открыли в 1958 году. Дом Советов уже стоял, и вот позади него в окружении фруктового сада, небольшая часть которого сохранилась до сих пор, решено было построить отдельное здание для библиотеки чебоксарского горкома КПСС. Его возвели уже в 1955 году, но сдали лишь три года спустя. Здесь, на улице Урицкого, стояли деревянные дома, внешней канализации не было, и вопрос с сетями удалось решить лишь к 1958 году.
Библиотеку горкома партии вскоре потеснили. В 1961 году решено было превратить ее в идеологический центр – открыть Дом политпросвещения, чтобы проводить съезды, встречи и, конечно, ковать кадры для пропагандистской работы. Ко всем конференциям Анатолий Брындин, как штатный художник, готовил наглядную агитацию. «Однажды после выступления Хрущева на каком-то съезде КПСС я писал плакат, иллюстрирующий его речь, и нарисовал там квадратики, треугольники, – рассказывает Брындин. – Вызывает меня заведующий Домом политпросвещения и спрашивает:
– Анатолий, что это за фон?
– Абстрактный, – говорю.
– Вы думаете, что речь Никиты Сергеевича абстрактная? Да она очень конкретная, нужная! Убрать!
Мне пришлось все переделывать, я был тогда в очень жестких рамках».
БРАТ-БЛИЗНЕЦ МАРИЙСКОГО ДОМА ПОЛИТПРОСВЕЩЕНИЯ
Под чертежами здания в графе «автор» стоит подпись одного из самых талантливых чебоксарских архитекторов Феофана Сергеева. Но он лишь привязал проект к местности и пристроил лестницу на входе. Вообще здание возведено по марийскому проекту. В Йошкар-Оле на улице Пушкина стоит брат-близнец нашего Дома политпросвещения. Они настолько похожи, что, глядя на фотографии 50-х годов, не сразу догадаешься, где Йошкар-Ола, а где Чебоксары.
Директор Госцентра по охране культурного наследия при Минкультуры Чувашии Николай Муратов полагает, что этот проект создавали все-таки не марийские архитекторы: «Вполне возможно, что он изначально был разработан в Москве каким-то головным проектным институтом, и, учитывая высочайшие архитектурные свойства, мне кажется, даже под руководством какого-то выдающегося мастера».
У Николая Муратова с этим зданием связаны свои воспоминания. В начале 80-х годов он получил здесь второе высшее образование – политическое. До 1991 года в этих стенах работал еще и университет марксизма-ленинизма. «Я до сих пор с теплотой вспоминаю годы учебы здесь, – говорит Николай Муратов, – у меня красный диплом! Хорошо помню лекции по психологии трудового коллектива, о формальных и неформальных лидерах – все было очень серьезно!»
Последние четверть века в бывших учебных аудиториях работают художники и портные. Теперь здесь на свет появляются куклы. Но история театра началась, конечно, не 25 лет назад и не с этого здания. Его открыли в Чебоксарах еще в апреле 1945 года, и размещался он в мужском монастыре, который к тому времени, понятно, не действовал. Артистам отдали главный храм, перекрытием разделив его на 2 этажа. Нынешний художественный руководитель театра Юрий Филиппов пришел туда в 1990 году, и он хорошо помнит, что стены были закрыты тканью и фанерой, а под ними была сохранена вся церковная роспись. Там устроили небольшую сцену, где проходили репетиции, но зрительного зала не было: театр работал только на выезде.
Заслуженная артистка Чувашии Юлия Мельник в этом году будет отмечать 30-летие своей творческой деятельности, она тоже застала то время, когда труппа ютилась в бывшем храме: «Пару лет назад я была в монастыре, стояла и думала, где же тут размещалась гримерная? Где куклы хранились? Там сейчас все переделано, и я не смогла распознать наши бывшие комнаты. Переезд в нынешнее здание стал грандиозным событием. Люди, которые знают, в каких условиях раньше жили, умеют быть довольными, благодарными, когда им дают другое помещение».
ЗДАНИЕ КАК ПОСОБИЕ ПО ЗОЛОТОМУ СЕЧЕНИЮ
В Чебоксарах много сооружений, построенных в стиле советского классицизма, но театр кукол стоит особняком. Как говорит Николай Муратов, это не здание, а методичка по золотому сечению: «Еще в древности Евклид заметил, что самое гармоничное, идеальное соотношение отрезков определяется числом 1,62. Это деление какой-либо величины в отношении 62 проц. и 38 проц. Когда я в Горьком учился, мы проводили эксперимент. Стоит пустая скамейка, к ней подходит человек, куда он сядет? Не по центру, не с края, а в ту самую точку, где соотношение длинной и короткой стороны составит 1,62».
Вот и здесь пропорции главного фасада идеальны. Николай Иванович когда-то сам с транспортиром и циркулем все вымерил по чертежам, поэтому он до сих пор удивляется одному предложению в акте приемки здания. «Там все хорошо, все замечательно, и вдруг такой пункт: «При подобном оформлении фасада длина здания недостаточна». Это нечто! Я уверен, что Феофан Сергеев морщился и негодовал в душе, но ничего поделать не мог. Видимо, этот пункт включил кто-то из вышестоящих товарищей», – полагает Муратов.
Здание – памятник архитектуры, и 60 лет его внешний облик остается неизменным, а вот внутренний несколько раз менялся. Театр уже ощутил острую нехватку помещений, и это несмотря на то, что здание трехэтажное и есть большой подвал.
Около десяти лет назад дом приоткрыл одну свою тайну – в подвале служащие театра случайно обнаружили подземный ход, замаскированный под сейф. «Весь наш гардероб залило водой, и мы стали изучать, откуда она взялась, – рассказывает директор театра Елизавета Абрамова. – И наткнулись на одну интересную дверцу и пространство за ней. Далеко по этому ходу не ходили, мы просто поняли, что он существует». И сразу возник миллион вопросов: зачем Дому политпросвещения нужен был подземный ход? Куда он ведет? Возможно, это просто проход в бомбоубежище? Кому теперь задавать эти вопросы, в театре не знают.
ТЕАТР ПРОДОЛЖИТ МЕНЯТЬСЯ
Нынешняя гордость театра – обновленный зрительный зал. В Доме политпросвещения кресла стояли плотнее, и зал вмещал в два раза больше зрителей – 400 человек, но зато и сцена была вдвое уже. Во время последней реконструкции ее выдвинули вперед, и количество мест в зале пришлось сократить.
Вообще театр шесть лет жил без большой сцены, все спектакли шли на малой. Изначально это помещение на третьем этаже было запроектировано как книгохранилище, и в театре поняли: если здесь когда-то стояли стеллажи с книгами, то зрителей перекрытия выдержат и подавно.
«Когда мы открыли Малый зал, – рассказывает Юрий Филиппов, – у меня было ощущение, что зрителей стало еще больше. Каждый день мы играли по три спектакля. И потом, когда мы уже потеряли всякую надежду, что в бюджете найдутся деньги на ремонт Большого зала, нам сказали, что начинается реконструкция. Это было такое счастье, потому что наши пожилые актеры уже говорили: до пенсии успеть хотя бы раз выйти на большую сцену».
Директор Елизавета Абрамова уверяет: интерьер театра продолжит меняться. В ее замыслах перестроить холл, чтобы увеличить пространство расположенного над ним чердака и разместить там цех. Это достаточно деликатный проект перестройки, который не отразится на внешнем облике театра. Как считает Елизавета Абрамова, здание лучше сохраняется, когда в нем работает творческий коллектив – дружный, трудолюбивый, когда внутри памятника архитектуры кипит жизнь.