…Всего на три дня

Футбольные болельщики со стажем в эти дни вспоминали скорбную дату одной из самых страшных воздушных трагедий в истории. Тридцать лет назад в небе над Украиной столкнулись два пассажирских самолета. Погибли 172 человека, в том числе футболисты команды высшей лиги «Пахтакор» (Ташкент). В числе погибших был и бывший игрок чебоксарской «Энергии» Александр Корченов.
Сезон 1971 года этот защитник провел в нашей команде, которая тогда выступала в одном из дивизионов чемпионата СССР. Александр Иванович – воспитанник казанского футбола, с 1967 по 1971 год играл в «Рубине», а после столицы Чувашии перебрался в Нальчик. Там он отыграл еще полтора сезона, после чего был приглашен в Ташкент.
Некоторые наши болельщики до сих пор помнят манеру игры Александра Корченова, самоотверженную, цепкую, и его «бразильский» финт (на скорости обходя соперника по дуге, неожиданно перебросить мяч через него и себя, чтобы двигаться дальше). Корченов всегда был бойцом на поле и в трудную минуту частенько вел партнеров на битву. И во многом благодаря этим качествам игроки ташкентского «Пахтакора» избрали Александра своим капитаном.
На официальном сайте клуба «Пахтакор» размещены воспоминания о том трагическом дне вдовы Александра Ивановича Людмилы Корченовой. «Я познакомилась с Шуриком в Казани. Мне было семнадцать, когда мы поженились, – рассказывает Людмила. – Вскоре у нас родились двое сыновей. Саша был очень контактным, у нас дома бывало много друзей. Вообще в нем чувствовалась мужская сила, я знала, что во всем на мужа можно положиться и довериться ему. И в команде Саша был неформальным лидером, даже «сборники» относились к нему с предельным уважением. Шурик был настоящим спортсменом, соблюдал режим, не курил, не употреблял спиртного. У него была постоянная физическая готовность, он мечтал, что со временем будет играть вместе с сыновьями. Из поездок никогда не приезжал без подарков. По жизни он был и остается моим ангелом-хранителем.
Перед этим полетом я была больна, и Шурик, единственный, уезжал в аэропорт не с базы, а из дома. У меня было какое-то предчувствие, я видела какие-то непонятные сны, много плакала. Он меня спрашивал: «Что ты плачешь?», а я не знала, что ему ответить, просила не уезжать. Но он был человек долга, говорил: ехать надо обязательно. И успокаивал меня: «Всего на три дня». Последнее, что помню, переходя улицу, Шурик поднял вверх руку с тремя пальцами и повторил: «Всего на три дня».
О том, что случилось, я узнала поздно. Все вокруг знали, но щадили меня, не решались сообщить страшную весть.
Идут годы, десятилетия, но я искренне скажу, что самыми счастливыми в своей жизни я считаю те десять лет, которые мы прожили вместе».