Уроженец Чувашии строит в Подмосковье памятник девушке, погибшей на войне
В поисковики люди идут разными путями. Уроженец Вурнар Александр Константинов в юности и не помышлял, что будет вести раскопки на местах былых сражений.
Один курс проучился на строительном факультете Чувашского госуниверситета, потом попробовал заняться бизнесом. Рассказывает, что, с одной стороны, развил в себе предпринимательскую жилку, но с другой – понял, насколько хрупка человеческая жизнь. Вариантов у него в бандитские 90-е оказалось немного: быть убитым, оказаться в тюрьме, погрязнуть в долгах. В не самый прекрасный момент потерял работу и семью и рискнул начать жизнь заново. Уехал к себе в Вурнары. Там, опять же по его словам, царила разруха, половина населения продавала другой половине китайский ширпотреб. Он пошел в военкомат и отправился служить по контракту. Сначала Душанбе, потом Чечня. Служил в отряде специального назначения ВВ МВД РФ «Русь». Повидал всякое, видел и гибель боевых товарищей. С отцом-фронтовиком, который до пенсии работал крановщиком на Вурнарском химзаводе, часто говорил о том, что живые всегда в долгу перед павшими.
После ухода со службы опять искал себя. Стал юристом, работает сейчас в Федеральной миграционной службе в Подмосковье. Но однажды увидел репортаж о поисковых работах на местах боев Великой Отечественной и понял, что должен там быть. Связался с единомышленниками по Интернету, с тех пор регулярно выезжает в Тверскую область. Их отряд ведет раскопки возле деревни Веригино, недалеко от райцентра Зубцово. Там в лесах до сих пор лежат останки десятков тысяч незахороненных солдат.
Об этом нелегком труде было рассказано на портале «Мнения. Ру». Мы списались с Александром. Он охотно разрешил использовать для публикации в «Советской Чувашии» материалы сайта, сообщил дополнительные подробности.
А. БЕЛОВ.
НИ СТРОКИ, НИ СЛОВА
– Осенью 2011 года я поднял из воронки останки медсестры, – рассказывает Александр. – Не знаю, что привело меня на то поле по дороге к деревне Мосальская, но металлоискатель пищал, поэтому я начал копать. Вытащил несколько касок, лопаток, шланги от противогаза, а потом увидел кости. Это были крупные кости – мужчины, солдата. Я попытался определить его личность, найти медальон.
На глубине 170 сантиметров наткнулся на истлевшую медицинскую сумку, где было три пачки бинтов, зеркальце, пластмассовая гребенка с надписью «Ленинград. 1938 г.» Рядом с сумкой находились кости меньшего размера – женщины. Когда я доставал череп, было ощущение, что он пророс корнями дерева, но какие корни могут быть на такой глубине? Это были волосы, коса девушки.
В 400 метрах от этого места были немецкие позиции, и девушка вытаскивала раненого, но погибла вместе с ним. Смерть она приняла геройскую. Я нашел ее смертный медальон, но вкладыш в нем не был заполнен. В Москве на экспертизе это подтвердили – ни строки, ни слова. Так что мы никогда не узнаем ее имя. Ее останки, как и останки неизвестного солдата, похоронили в Веригино.
ПОНЯЛ, ЧТО ДОЛЖЕН
– Затем я съездил на родину в Вурнары. Пошел на могилу к отцу, закурил. Как и прежде, мне нужно было поделиться с ним своими мыслями. Я рассказал ему про найденные останки медсестры: «Ей ведь детей надо было рожать, а она вот так погибла, спасая бойца». Там, на могиле отца, я понял, что должен поставить этой медсестре памятник, – продолжает Константинов. – К счастью, нашлись единомышленники, которые также загорелись этой идеей.
Огромную по нашим меркам помощь получили от местной администрации. Мы все привыкли критиковать чиновников любого уровня, но в этом городке Зубцово к нам отнеслись с самого первого дня нашего знакомства с пониманием. Благодаря их трудам появился кадастровый паспорт земельного участка, выделенный под строительство воинского мемориала.
В самом комплексе помимо часовни будут стела с поминальным колоколом (колокол уже заказали, оплатили и в июне привезем из Воронежа), памятник, широкая аллея, где будет возможность проведения торжественных церемоний, цветочные клумбы, парковка и так далее. Средства собираем на специальном счете. Конечно, все это идет непросто.
ВНУК ЗА ДЕДА НЕ В ОТВЕТЕ?
– Очень сложная история случилась с немецким банкиром по имени Курт. Он со мной сам связался, пригласил меня к себе в московский офис. Сказал, что его дед воевал на Восточном фронте, умер уже после войны в 1969 году. Предлагал деньги на наш памятник. Сложно было принять такое решение, но мне пришлось отказаться. Я подумал, некоторые из моих товарищей не поняли бы такого: как это, «враг нам платит». Но отказывать мне было тяжело, потому что я видел, что он действует от чистого сердца, – говорит Константинов. – Я хочу Курта пригласить на стройку теперь, чтобы он там при всех помогал.
Вообще война – это общая трагедия. Человек, чья мать работала во время войны почтальоном, рассказывал мне, что, когда наши вой-ска освободили эти места и ушли дальше, по здешней речушке плавали трупы и немецких, и наших солдат, но никому до них дела не было. Трупы лежали и вдоль железной дороги. Начальство мобилизовало население на их уборку, потому что железная дорога функционировала, а запах разложения перебивал общую радостную картину. Стариков, женщин и детей заставляли выходить и собирать вилами и граблями останки.
В августе прошлого года мне удалось встретиться с одним из тех, кто хоронил эти останки. Сам он ходит уже плохо, но его сын показал нам поле в 800 метрах от железной дороги, где его отец в двенадцатилетнем возрасте хоронил умерших солдат. Мы пять часов потратили на поиски, в итоге выкопали небольшую яму, нашли фрагменты скелета, но не смогли определить границы братской могилы. По словам самого старика, там похоронено более 500 человек. Оружия при них не было, немцы его забрали. Хоронили солдат в остатках одежды. Из этого я сделал вывод, что в яме могут оказаться и какие-то документы. Тогда копать мы не стали, нас было только трое, но летом попробую собрать группу побольше, чтобы расширить зону поиска. По документам того периода похоже на то, что бой шел именно там.
ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ
– Память о войне, о Победе постепенно слабеет. Сегодня молодежь не знает историю войны, имен тех людей, которые победили. Недавно я спросил шестнадцатилетнего юношу, кого из генералов Великой Отечественной войны он знает. На что получил краткий ответ, в котором отражена степень познания, глубина обучения, широта кругозора: «Жуков и Сталин».
Мальчишки и девчонки, родившиеся в начале 90-х, которым сейчас около двадцати, несравнимо отстают по уровню образования, интеллекта, широте кругозора, интуиции от моего поколения. В какой-то момент мне стало страшно думать о том, кто придет мне на смену, – размышляет Александр – Мой отец в 1943 году ушел на фронт. Когда-то я был мальчишкой, играл его медалями, и у меня не было понимания, что такое вой-на. Я видел, что каждый год 9 Мая отец с другими ветеранами поминали своих фронтовых друзей и плакали. Они рассказывали мне, что война – это голод, горе, нищета. Но я, будучи ребенком, не мог понять все это. Однако мне пришлось хлебнуть военного лиха, когда я сам стал солдатом. Тогда я вспомнил отцовские слова.
Безусловно, необходимо помнить войну. При всем благополучии, которое сегодня присутствует в жизни. Государство сказало: наша цель – увековечить память погибших. Это благое начинание, сильный идеологический посыл. Если это все еще и подкрепится конкретными делами, тогда все будет в порядке. Ведь вся работа будет проводиться руками молодого, активного поколения. Так мы сохраним память.
Гонорар за эту публикацию будет перечислен в фонд строительства мемориала медсестре из Зубцова. Веб-кошелек Яндекс-деньги для оказания помощи в этом благом деле: 410011854073367.
