Даже беглого взгляда на афишу бaлетного Международного фестиваля было достаточно, чтобы с сожалением констатировать: нас опять — и зрителей, и спонсоров — водят за нос звонким словом «международный».
Единственное имя, которое придавало фестивальной афише легкий международный «акцент», было имя молоденькой балерины из Кореи Бэ Джу Юн, стажирующейся, кстати, в Москве в Большом театре. Остальные фамилии участников оканчивались на -ов, -ев и один раз на -ская, что не оставляло никаких сомнений насчет того, какой именно «народ» будет участвовать в фестивальных спектаклях. Вряд ли может Молдавия и тем более Татария (пара-тройка артистов приехали из этого «далека») придать тот географический размах фестивалю, который бы действительно соответствовал заявленному статусу — международный. Прошлогодняя же интерпретация директором оперного В. Быковым этого привлекательного для него слова — мол, многие участники-россияне бывали за рубежом — может удовлетворить разве что совсем уж неискушенного зрителя, у более или менее просвещенного она вызовет лишь снисходительную усмешку. Видимо, это несоответствие между декларируемым и действительным несколько охладило пыл истинных ценителей балетного искусства — очередей в театральные кассы не наблюдалось.
Несмотря ни на что, купить билеты в Большой театр было традиционно непросто. Билеты приходилось заказывать в Biletexpress. Виной тому характерные для этого времени коллективные посещения. В нынешнем году устроители фестиваля сделали ставку на юного зрителя, в связи с чем могли бы даже дать ему соответствующее название — «Вечерняя сказка», к примеру. Все четыре фестивальных вечера малыши, сопровождаемые педагогами, бабушками и дедушками, с удовольствием смотрели великие балетные сказки — «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Тысяча и одна ночь».
Безусловной удачей первого фестивального вечера стал дуэт Бэ Джу Юн и Андрея Литвинова (Молдавия). Хрупкая, по-восточному грациозная «спящая красавица» не могла не влюбиться в длинноногого принца Дезире. Их техничный и какой-то особенно «мягкий» танец, легкость и бесшумность прыжка, пластичность, точная выверенность движений демонстрировали тот уровень исполнения, который отличает столичного артиста от провинциального. Всеми силами портил впечатление от балета оркестр, и особенно медная группа, временами издававшая «туалетные» звуки. И дирижер В. Соболев ничего не мог с этим поделать. Все, что ему удавалось, так это чутко следить за тем, чтобы солистам было хотя бы ритмически удобно под эти звуки танцевать.
На «Щелкунчике» все было с точностью до наоборот. Йошкар-Олинскому дирижеру В. Венедиктову удалось в результате всего лишь одной утренней репетиции добиться прямо-таки поразительной для нашего оркестра слаженности, интеллигентности и, не побоюсь этого слова, вдохновенности звучания. На этом запас комплиментов в адрес «Щелкунчика», к сожалению, иссякает. От новых декораций к спектаклю, с которыми труппа съездила в Италию, за версту веяло «походной» скудостью. Стилизованная рождественская елка совершенно неприлично напоминала распространенное на почтах и в парикмахерских растение «щучий хвост». Кстати, на елке список декораций и заканчивается. Можно, конечно, к ним присовокупить еще и прозрачные занавеси, которые, по причине своей убогости, совершенно не способны придать представлению сказочную фееричность. Что касается новых костюмов, то бока балерин отливали подозрительно дешевым блеском, заставляя заподозрить, что на пошив пачек пошли какие-то уж очень плебейские виды тканей. Да и сам пошив — все эти складочки, морщинки… Единственно, на ком костюмчик сидел как влитой, так это на Щелкунчике (А. Ахметзянов, Казань). Правда, Алмаз под алое трико, видимо, не надел нижнего белья, придав этим особую выразительность своей фигуре. На что какой-то пошляк из первого ряда отреагировал достаточно неадекватно: вызвал артиста на поклон не рукоплесканием, а явственно слышимым в партере призывом «показать будильник». Видимо, ничего другого от артистов в тот вечер не дождались. Действительно, не считать же открытием в фестивальном «Щелкунчике» танец нашей бывшей примадонны Е. Лемешевской. Как говорится, видели ее на сцене. И не раз. И в лучшем виде. К тому же нынче весь свой фестивальный запал Елена реализовала не столько в танце, сколько в актерской игре, но получилось это как-то уж очень по-ученически — старательно и чересчур.
На «Лебедином озере» настал «звездный» час для оркестра. Нечасто оркестранты бывают настолько сплочены общей идеей и общей ответственностью. Эту редкую возможность им предоставил дирижер Т. Ахметов (Казань). Останется, видимо, так и неразгаданной тайна, какого «икса» его вообще позвали и чем он занимался до того, как взялся дирижировать фестивальным «Озером». Оркестр с первых тактов в ужасе смекнул, чем может кончиться «международное» представление, и, повинуясь ударам собственного сердца и стараясь не глядеть на неподдающиеся музыкальной логике телодвижения дирижера, доиграл длиннющий балет до конца, ни разу не сбившись. В зале так «никто и не догадался» о возможной катастрофе.
Даже директор театра тоже остался «не в курсе». Да и откуда ему было знать, что делается на сцене и в оркестре, если в это время он изгонял журналиста «Столицы» из театрального вестибюля? На вопрос корреспондента, а где же свобода слова и доступность информации, он лукаво отвечал, мол, у вас аккредитации на фестиваль нет. Задавать вопрос, почему нет аккредитации, было глупо: ни для кого не секрет, что его очень не устраивают публикации о руководимом им театре. Понял он, видимо, что и на этот раз не захлебнется газета в восторге от балетного фестиваля. При взгляде на директорский профиль с решительно поджатыми губами становилось совершенно ясно, что затевать дискуссию о необходимости разносторонней информации не имеет смысла. К тому же, по мановению руки, начало подтягиваться подкрепление — суровые билетерши и гардеробщицы. По этой же причине вопрос о возврате денег за билеты в театр даже не поднимался.
Не в первый раз директор выставляет журналистов за дверь, тем самым лишая читателей газеты правдивой информации и нарушая Закон о СМИ. В прошлом году подобный инцидент разбирался в прокуратуре. Видимо, руководитель успел соскучиться по общению с правоохранительными органами…
