Когда началась война, мне было 14 лет. В тот год я окончила Янымовскую восьмилетнюю школу Ядринского (тогда Сундырского) района. Руководство РОНО решило лучших учеников района поощрить прогулкой на пароходе по Волге. В число этих счастливчиков попала и я вместе со своими двумя одноклассниками: В. Анисимовой и Д. Соловьевым. Сбор был назначен на 22 июня на пристани Ильинка.
Весело переговариваясь, мы с нетерпением ждали, когда же за нами придет большой пароход. А когда он показался, не сговариваясь, хором запели: «Анатран хапарать шура парахут…» (вверх по течению поднимается белый пароход). Напрасно мы радовались. Красивый белый пароход «Григорий Пирогов» нас не взял, постоял несколько минут у причала и отчалил, а нам сообщили, что началась война…
Как добрались до деревни – не помню. А там уже все шумят, плачут: мужья, братья, отцы уходят на фронт…
Нелегкая доля досталась оставшимся женщинам и подросткам. Все работы и в личном хозяйстве, и в колхозе легли на их плечи, тяжелым бременем стала заготовка дров – в Шумерлинские леса посылали всех, даже матерей с грудными детьми…
В сентябре я пошла учиться в Ядринское педучилище, но его вскоре закрыли, а нас, учащихся, отправили на рытье окопов на ныне известный Сурский рубеж. Жили мы в селе Никольское. Однажды туда пригнали колонну пленных немцев. Я подскочила к одному из них и со злостью дернула за шинель: «Почему ты пришел в нашу страну? Что тебе нужно?» Конвоир еле отогнал меня…
Войне не было конца, хозяйство все больше хирело, трудоспособных мужчин в деревне становилось все меньше – трактористы, шоферы (вместе с машинами) ушли на фронт. Работы приходилось делать вручную – лошадей забрали. Днем на ферме, в поле, а вечерами вязали для фронтовиков носки, варежки, трехпалые перчатки. До сих пор храню письмо 52-летнего солдата, ответившего на мою посылку: «Спасибо тебе, доченька. У меня дома осталось четверо детей, а старший сын, как и я, воюет…»
Вскоре райисполком направил меня учиться на бухгалтерские курсы в Чебоксары. Так, в 1943 году я начала работать в отделе соцобеспечения. За мной закрепили девять сельских Советов. Нужно было дойти до каждой деревни, до каждой семьи, помочь в оформлении пенсий возвращающимся солдатам-инвалидам, матерям погибших сыновей, осиротевшим детям… Сколько горя, слез пришлось увидеть и пережить…
Сейчас живу в Москве, приехала сюда в 1952-м по комсомольской путевке. Выучилась на машиниста крана и проработала 30 лет. Все эти годы память хранит те дороги и тропинки, по которым бегали мои ноги в лаптях (хвала им! И зимой, и летом, в любую погоду в любую деревню приходилось добираться пешком). А когда бываю на родине, радуюсь, если узнают меня: «Никак райсобесовская Клавдия?» Всем низкий поклон.
К. ТРОИЦКАЯ (Никитина).
