«Неестественного» банкрота надеются оживить

В старые добрые времена Чебоксарский хлопчатобумажный комбинат и Чебоксарскую трикотажную фабрику называли не иначе как градообразующими предприятиями. Под эти индустриальные гиганты прокладывались городские магистрали и открывались маршруты общественного транспорта, строились детсады, больницы и жилые дома… Сегодня Волжская текстильная компания (ОАО ВТК), в которую московский собственник пожелал объединить оба предприятия, упоминается не иначе как с безнадежным уточнением – «банкрот».
Банкрот, который скоро должен пойти с торгов, чтобы кредиторы получили вложенные в него деньги. Чувашское отделение Сбербанка России – самый крупный кредитор этого предприятия, ВТК должна ему 1,6 млрд. руб. И кому, как не основному кредитору, знать до мельчайших подробностей всю подноготную банкрота и его сегодняшние будни.
– Одна из задач конкурсного производства – обеспечить сохранность имущества до начала торгов, – с общих принципов начал беседу заместитель управляющего Чувашским отделением №8613 Александр Белов. – С одной стороны, закон тут иллюзий не оставляет. Работники несостоятельного должника подлежат увольнению, а на ворота обанкротившегося предприятия конкурсный управляющий вправе повесить замок, законсервировать цеха и спокойно искать покупателей. Но можно до торгов поддерживать производство в работающем состоянии, тем более когда речь идет о социально значимом предприятии. Комитет кредиторов, куда входят и представители Сбербанка, в сентябре прошлого года (ВТК уже вступила в последнюю стадию банкротства), принял решение о сдаче имущества предприятия в аренду на условиях безубыточности. В том числе и той части, которую прежний собственник назвал дивизион «Одежда» и отдал в эксплуатацию фирме «Чебоксарский трикотаж Рус». Этой фирме в первую очередь предложили работать по новым, замечу, законным требованиям, но она отказалась. Поиск арендатора шел и в Чувашии, и за ее пределами, но сами понимаете, мало кто рискнет связаться с банкротом. Конкурсный управляющий Ю. Парамонов уже уведомил работников о предстоящем увольнении, когда появилась альтернатива сохранения рабочих, о которой он поделился с коллективом. «Согласно закону о банкротстве все работники должника подлежат увольнению в связи с ликвидацией организации с выплатой всех причитающихся пособий и компенсаций. В то же время у вас есть выбор и вы можете трудоустроиться к арендатору, решение принимать вам самим». Основная масса работников трикотажного производства ВТК перешла работать к арендатору, и таким образом удалось избежать массового увольнения людей в процессе конкурсного производства.
– Чем проштрафился прежний арендатор, «Чебоксарский трикотаж Рус»?
– О, это почти детективная история. Конкурсный управляющий, придя в ВТК, стал оценивать финансовое состояние предприятия и обнаружил: оно работает в режиме обычного ателье, выполняя заказы исключительно некоего ООО «Чебоксарский трикотаж Рус», полностью утратив самостоятельную сеть сбыта. Эта фирма поставляла в текстильную компанию сырье, образцы продукции, а ВТК изготовляла изделия и передавала их назад для последующей реализации. Парамонов сравнил затраты, связанные с переработкой сырья, с вознаграждением, которое ВТК получала от «Чебоксарского трикотажа Рус» по договору переработки. Только за полгода разница превысила 100 млн. рублей, то есть на эту величину затраты превышали выручку. Заметьте, что договор переработки был заключен между Дудиным В.А., представляющим ВТК, и Осокиным Е.И., который являлся генеральным директором ВТК до Дудина В.А. и занял место руководителя «Чебоксарского трикотажа Рус» Разве он не представлял, какие затраты ВТК в действительности несет в связи с переработкой сырья? Конечно, знал. И тем не менее обязал ВТК работать в убыток. Значит, это было кому-то выгодно. Трикотажная фирма же, включенная в давальческую схему, в 2009-2010 годах не платила ни в бюджет, ни в Пенсионный фонд, в результате чего бюджету нанесен значительный ущерб. Зато эта схема, по заявлению прежнего арендатора, явилась одной из причин «успешности» его фирмы. Он бы и дальше оставался в ВТК, если бы не профессиональная хватка конкурсного управляющего.
– А на каких условиях работает новый арендатор и заметны ли его успехи в производственной сфере?
– На условиях, продиктованных законом: до торгов не порождать новых долгов, само собой, рассчитываясь с бюджетом и внебюджетными фондами. Тут сравнивать производственные показатели нового арендатора, полностью и своевременно рассчитывающегося с государством, и прежнего, сами понимаете, некорректно.
– «Чулочно-трикотажная фабрика», «Чебоксарский трикотаж»… запутаешься, кому какое предприятие принадлежит. Ни старые, ни новые арендаторы не хотят отступать от известного бренда, по-прежнему узнаваемого в России, как и бренд ХБК. Почему же все-таки предприятия, продукция которых пользуется спросом, оказались в долговой яме?
– История началась в апреле 2009 года. На собрании акционеров советом директоров ВТК был поставлен вопрос о ликвидации предприятия. Якобы в связи с финансово-экономическим кризисом дальнейшая деятельность невозможна. А за полгода до ликвидации, в декабре 2008 года, был заключен договор купли-продажи между ВТК и ООО «Индустриально-строительный комбинат» (оба предприятия из одного холдинга), по которому последнему продавались 10 объектов недвижимости и станки. От этой сделки продавец, ВТК, получал ничтожную сумму, столько же, сколько имел бы за месяц его использования. Так собственниками предприятия началось переоформление своего же предприятия себе же в собственность с единственной целью – выкинуть за борт кредиторов, избавиться от них. Это «неестественное» банкротство.
Собрание кредиторов, которое определило Парамонова конкурсным управляющим, шло 12 часов, и все прежние собственники голосовали против этой кандидатуры, потому что знали, он будет работать, как того требует закон. Будет возвращать долги и необоснованно выведенные активы. А в понимании бывших собственников продолжение истории должно выглядеть так: оставить предприятие себе; громогласно заявить коллективу и обществу, что все будет хорошо, будем работать и дальше, а от кредиторов избавиться. Но кредиторы не ошиблись в выборе конкурсного управляющего. Повторюсь, имея право на полную остановку производства, он сдает имущественный комплекс в аренду, обеспечивая работой почти две с половиной тысячи человек.
– Ходят слухи, что новый арендатор, ООО ЧТФ, уже увольняет работников, хотя те надеялись на постоянную работу, которую им вроде бы на словах обещал конкурсный управляющий, сначала с ними заключили срочный трудовой договор, а потом расстались.
– Вот конкурсный управляющий Парамонов Ю.Н. Вот директор ЧТФ Кудряшова Т.В. Это совершенно независимые друг от друга люди, и один другому не вправе давать указания. Конкурсный управляющий исходил из того, что, работая на старом месте, люди будут приняты к новому арендатору. Обещать же за нового работодателя он не вправе. Кудряшова в силу производственной необходимости, распорядилась трудовыми ресурсами по своему усмотрению, на что она имеет право. Возник трудовой спор между ЧТФ и ее работниками. Каждый работник, подписывая трудовой договор, самостоятельно взвешивал все плюсы и минусы заключаемых договоров, у каждого из них был выбор.
Но вот что удивительно: когда в 2008 году за проходную ВТК было навсегда выставлено 3660 человек, а в 2009 году – 1080, мало кто обратил на это внимание. Ни депутаты Госдумы, ни те средства массовой информации, которые сегодня взахлеб кричат об увольнении с ООО ЧТФ 21 работника, не подняли шум по тем тысячам уволенных прежними собственниками. На мой взгляд, имеет место попытка использования ранее мной упомянутого трудового спора силами, представляющими интересы прежних собственников, для дискредитации конкурсного управляющего и выбранной кредиторами стратегии.
– Так ведь по официальным источникам угроза увольнения с ВТК нависла над 180 работниками?
– Да, но в тех СМИ, которые неустанно развивают тему об увольнении 21-го, ни словом не упоминается о 180 увольняемых. Почему? Наверное, потому, что расстаться с ними собирается дивизион «Домашний текстиль», прежний ХБК, а там арендатор ООО «Текстильный комбинат ЧХБК», учрежденный теми же московскими собственниками. В адрес конкурсного управляющего поступило письмо, что с 1 апреля этот арендатор собирается отказаться от услуг ткачей, а это 180 человек.
Очень тяжелая ситуация. Уволенные технические работники, а также швеи могут найти себе работу на других предприятиях Чувашии. Ткачихи же нигде, кроме как на ХБК, не нужны, нет у нас в республике второго ткацкого производство. Все увольняемые – женщины предпенсионного и близкого к нему возраста. Как им помочь, кто предоставит им работу до выхода на заслуженный отдых?
Арендатор с московской пропиской об этом не задумывается, считая свою выгоду: закрыть ткацкое производство и шить из готового полотна, ввозимого из других регионов.
– Может, все еще наладится, предприятие удастся продать единым лотом, придет настоящий хозяин, который возродит и ткацкое производство, и швейное в полной мере. Как думаете, Александр Валерьевич?
– На это нацелены усилия конкурсного управляющего и комитета кредиторов. В разрешении данного вопроса полное содействие оказывается республиканскими органами исполнительной власти. Необходимо исключить затягивание процедуры банкротства. Также, помимо погашения долгов ВТК, необходимо привлечь новых эффективных собственников имущественного комплекса, дабы предприятие не повторило нынешний сценарий.