Танкист Григорьев зимы не боится

Уютная деревенская улочка. Дома – не сказать чтобы хоромы современных сельских богатеев, но вполне справные, основательные. Видно, что хозяева обустраивали их не разом, под ключ, отстегнув строителям баснословную сумму, как это сейчас нередко делается, а годами, постепенно, с приходом очередного, потом и кровью заработанного финансового транша.

СЕМЕЙНЫЙ «КОЛХОЗ»

Дом Ивана Григорьевича Григорьева в деревне Чиршкас-Мураты, в прошлом местного знатного механизатора, расположился аккурат посреди улицы – широко, как бы сросшись навеки с землей. С фасада – кирпичная роспись. «Это в нашем семейном «колхозе» главная усадьба», – со значением говорит хозяин, показывая подворье. А на нем кого только нет: две буренки, с пяток бычков и нетелей, под сотню кур, овцы. На огороде – полтора десятка ульев.
Через пару домов – усадьба дочери Надежды, сельской учительницы. Когда-то это трогательное почетное звание предполагало только образовательно-просветительскую деятельность. В наше время ее приходится совмещать с нелегким крестьянским трудом, иначе не выжить. И не просто имея на дворе пару кур да поросенка. Подворье Надежды, на котором живности лишь чуть меньше, чем у отца (одних овец два десятка), считается как бы бизнес-единицей всего хозяйства клана Григорьевых. Еще одно «подразделение» – подворья сыновей Владимира и Александра, кстати, оба дипломированные сельхозспециалисты. «Своими сыновьями и дочерью могу похвалиться: послушные, этим (щелкнул по горлу) не занимаются – только трудом. Что говорю, они слушают. Я им не диктую, а просто направляю чуть-чуть. Но сейчас трудолюбивых почему-то не очень любят».
Собственной скотиной каждое «подразделение» занимается само, соответственно, и доходами распоряжается по своему усмотрению. Но если у кого-то финансовые концы с концами не сошлись – помогают. А вот растениеводство – дело общее. На заготовку сена выходят всем «колхозом».
Поговорить 77-летний Иван Григорьевич явно любит – слова не даст вставить. Но именно говорить, а не болтать и попусту хвастаться. Речь его веская, крестьянская и по делу.

КРЕДИТЫ НЕ ПОМЕХА

В Вурнарский район я приехал, чтобы посмотреть, как после нынешнего страшного лета выживают крестьянские подворья, каково им придется предстоящей зимой. Слухи и прогнозы вот уже два месяца ходят самые мрачные: скотину из-за бескормицы пускают под нож, взятые льготные кредиты погашать нечем…
Не станем темнить – такая угроза, как и везде, здесь нависла всерьез. Дойное стадо в районе ненамного, но уже сократилось. Правда, в сельхозотделе райадминистрации связывают это большей частью с тем, что многим пожилым сельчанам в нынешних условиях обеспечить буренок кормами действительно тяжело. Скажем, СХПК «Знамя», что на территории Большеторханского сельского поселения, где находятся Чиршкас-Мураты, раньше обеспечивал население соломой практически задарма и зерно выдавал в счет зарплаты тоже задешево. Нынче такого хозяйство уже не может себе позволить: за зерно требует «наличку», да какую – до 8 рублей за кило. И в других СХПК уже не занимаются благотворительностью. Руководство республики, правда, в самом начале засухи пригрозило за такие цены наказывать, но кто будет хозяйствам дотировать заниженные цены? Так что ни тем ни другим не позавидуешь.
Осилить дороговизну фуража, правда, позволяет заметно выросшая выручка от продажи молока за счет роста закупочных цен, которые сейчас доходят до 13 рублей за литр. Причем идет оно нарасхват, можно даже поторговаться. Но из этих доходов надо выкроить еще и на платежи по кредитам. На территории поселения, по данным главы Н. Викторова, за последние четыре года выдано 107 льготных кредитов на общую сумму 14,2 млн. рублей. И просрочек по платежам пока не было, утверждает Николай Викторович.
Семья Григорьевых одной из первых взяла такой кредит. Сначала – 300 тысяч рублей, а на сегодня сумма составляет уже более полутора миллиона. Купили колесный трактор, целый набор прицепной техники. Платежи вносят исправно по сей день.
Иван Григорьевич не говорит, что и нынче все обстоит блестяще. Выражения его более осторожны: «Все не так хорошо, как раньше, но и не так плохо. Текущая выручка – от продажи молока, плюс 18 свиней, с десяток бычков, этим и выкрутимся по кредиту». Но спокойствия, конечно, нет, говорит Иван Григорьевич.
Как выйдут с кормами? Сена со своих угодий запасли – если уж не под завязку, то, по крайней мере, достаточно. Одной люцерны взяли три укоса вопреки засухе. Зернофуража тоже хватит. В этом году посеяли 3 гектара ячменя и получили с каждого 35 центнеров. «Попробуй нынче взять столько, а мы взяли! Комбайн то и дело останавливался – масса с трудом проходила», – гордится Григорьев. Тут уж помог ранний сев культуры. А при такой урожайности и соломы вдоволь.

ГЕРМАНСКИЙ ОПЫТ

Армейскую службу Иван Григорьевич в середине 50-х годов проходил в Германии танкистом. Воинскую специальность предопределили механизаторские корочки, полученные перед службой и даже «реализованные» на колхозных полях.
Но не только военную науку постигал в Германии танкист Григорьев… Давала знать о себе мужицкая жилка наматывать на ус все хорошее, что видишь. А видел Иван вокруг танкодрома много полезного для мужика. «Вот пасется стадо овец… Пастух отдыхает, за него работает собака. Только овечка свернет куда не надо – собака толкает ее в бок. Ты понимаешь?»
Если представлялась возможность поговорить с местными фермерами-бюргерами (в пределах, конечно, знания языка на уровне «ферштейн»), Иван допытывался, чем они кормят животину, когда сеют овес, ну и так далее. А главное даже не агроживотноводческие знания – молодой танкист за три года службы усвоил тщательность, аккуратность и последовательность в работе немецких крестьян. «Вот с тех пор и стараюсь работать так же и детей к этому приучил».
Хотя, по большому счету, чувашскому крестьянину испокон веков тоже не занимать трудолюбия и упорства. Чтобы в любой год, даже в самый тяжелый, одолеть невзгоды. Как это приходится делать сейчас.