Нашей маме, Ольге Григорьевне Вязяковой из деревни Ямаши Красночетайского района, в начале войны было 27 лет. Когда мой отец, Алексей Васильевич, уходил на фронт, на руках у нее осталось три малолетних ребенка: 7-летняя Надя, 5-летний Саша, 3-летняя Рая. Четвертый ребенок родился, когда папа ушел на войну, его назвали Виктором. А вскоре маму отправили копать оборонительные рубежи.
Мама не любила вспоминать про окопы. Только говорила: «Мы около Суры копали окопы, замерзали, уставали, промокали насквозь». Но маме тогда не это было важно, она тревожилась за оставшихся дома малышей. Детей она оставляла с дедушкой Василием Ивановичем. В январе 6-месячный Виктор простыл, заболел воспалением легких и умер. После похорон ребенка мама долго не могла прийти в себя. И деду иногда с упреком выговаривала: «Ребенка на кровати оставлял, а сам на печку залезал». Окопы тогда рыть закончили, на Суру уже не надо было идти. И с горя мама решает ехать в Москву. Поводом к тому стало письмо от отца…
Военная часть по линии НКВД, в которой служил папа, располагалась около города Люберцы, солдаты охраняли нефтяные резервуары. Папа был добрым человеком, около военной части увидел кошку с двумя котятами и начал их подкармливать из своего пайка, об этом и написал в письме. Кошка отцу, видимо, напоминала про дом, а мама, слова, написанные в письме, поняла по-своему, подумала: «Наверное, в Москве нашел женщину с двумя детьми и хочет своих троих детей бросить». Поэтому она решила доехать до Москвы, увидеть мужа и узнать обо всем. Сейчас об этом думаю и удивляюсь, как чувашская женщина в военное время сумела добраться до Москвы, удивительно!
Алексей Васильевич числился хорошим солдатом, поэтому им выделили комнату. К слову, мой отец три раза писал заявление, чтобы его отправили на передовую, а ему отвечали, что Москву защищать не менее важно, чем сражаться на передовой, и что во время войны надо делать то, что велят. В это время на Москву фашисты бросали очень много бомб. Моей маме особенно запомнились фугасные бомбы, от которых начинались пожары. Когда начинали гореть дома, все солдаты выходили тушить огонь, поднимались на крыши домов. Вместе с отцом, Алексеем Васильевичем, и моя мама боролась с пожарами. Она рассказывала, что однажды сняла с себя пиджак и закрыла горящее место. В другой раз, не испугавшись, поднялась на крышу и тушила пожар. В этой военной части было более 30 служебных собак — вместе с ними военные охраняли нефтяные резервуары от шпионов и лазутчиков. Когда пожаров не было, моя мама без дела не сидела, готовила для служебных собак еду.
Руководство части маму хвалило — за то, что вместе со всеми тушила пожары и не сидела без работы. А когда она собралась обратно домой, для нее сделали «Сталинскую путевку». С той путевкой нигде не задерживали, и проверяющие с ней разговаривали почтительно, поэтому до дома она добралась очень хорошо. Позже, рассказывая нам про войну, мама очень переживала, говорила: «Почему я не сохранила эту «Сталинскую путевку» как память, было бы, что показать вам».
А тогда дома маму ждал трудовой фронт — от колхоза женщин отправляли валить лес, и каждую зиму до конца войны она работала на лесозаготовках. Бревна возили в Шумерлю, дороги не было, да и лошади в колхозе остались очень слабые, ведь кормить их было особо нечем. Мама рассказывала, как к оглоблям привязывали длинную палку и на конце пучок сена, лошадь тянется к сену и тащит сани вперед. Вместе с мамой работали ее односельчанки Евдокия Белинская и Екатерина Романова. Лошадей под уздцы вели 12-13-летние подростки, Александр Михеев и племянник мамы Виктор Вазяков. Сани с бревнами скользили то в одну сторону, то в другую, в ямы, эти ямы становились все глубже и глубже. И, чтобы сани не перевернулись, надо было держать тяжелую повозку то с одной, то с другой стороны. Мама удивлялась потом: «Как же я там не погибла под бревнами»…
Вместе со всеми мама мечтала о дне, когда придет Победа, ждала, когда приедет домой отец. И папа вернулся — в 1945 году. После войны он несколько лет был председателем колхоза, потом работал трактористом. Трудилась в колхозе и мама и никогда не боялась браться за самую тяжелую работу. А семья наша продолжала расти — в 1946-м году родилась у мамы с папой дочка Юля, через три года появилась на свет я, а затем еще двое детей, Владимир и Галина. Растили нас родители в любви и согласии, всем помогли получить образование. Папы не стало в 1983 году, а мама пережила его на четверть века. Не так часто она говорила с нами про войну, но все ее рассказы я помню до сих пор.
Рита Алексеева (Вазякова) г. Чебоксары
Фото из семейного архива. Эта одна из последних фотографий Ольги Алексеевны Вазяковой. Сделан снимок в 2006 году, когда ей исполнилось 92 года.
