Один за другим в 1941-м ушли на фронт мой отец Яков Сергеевич Сергеев и брат Герман. В 17 лет я осталась одна-одинешенька в доме. Разом закончилось мое детство. А как только стала совершеннолетней, и обо мне, сироте, вспомнили. Похоже, военкомату нужен был хороший процент добровольцев, а меня некому из родных было защитить. В Канаше на целый состав из теплушек набрали девчонок. Повезли нас в Саратовскую область. По дороге неожиданная беда – половина из нас заразились вшами. Как избавлялись от этой напасти, страшно вспомнить.
Из нас делали водителей. Учили ускоренно, жестко, без скидок на женский пол. Фронты задыхались без шоферов, не хватало людей подвозить к передовой боеприпасы, вывозить раненых. Как только выдали удостоверения, подогнали товарный состав. Глянули, а там американские машины – трехосные, мощные, высокие. Батюшки! А готовили нас водить простенькие «полуторки». Моим подружкам повезло. Они быстро переобучились. Только мне не повезло из-за маленького роста. Педали управления были так далеки, что мне приходилось сползать с сиденья. Пришлось бросить водительское дело и переквалифицироваться на радиста. Опять муторная учеба. Отучилась быстро. Назначили в артиллерийский полк Второго белорусского фронта, отправили на передовую для передачи корректировки огня.
Время для нашей армии настало «наступательное», гнали врага с советской территории. Командиры нас особо не баловали передышками между боями. И не заметила я, как стукнуло 19 лет.
Впереди Висла. Фашист был далеко не слабый. При форсировании реки меня контузило. Но ни одной царапины. Повезло, даже не верилось. После медсанбата опять фронтовые будни. Наступали по территории Польши. Кстати, население нас встречало довольно-таки дружелюбно. А меня за взятие Варшавы даже наградили медалью.
Фашисты отчаянно сопротивлялись, свирепствовали. Особенно на плацдарме между Вислой и Одером. Но оборонялись они расчетливо, отступали без паники и хаоса. Обидно, когда в некоторых фильмах врага изображают неким дураковатым отродьем. На самом деле мы победили коварного, дисциплинированного и хитрого противника. За что честь и хвала фронтовикам. Да и мы к тому же были не лыком шиты. К операции по форсированию Одера и взятию Берлина подготовились основательно. Прибывали эшелоны с боеприпасами, вооружением всех марок, мощной техникой. Но все равно было страшно. На войне ведь так беззащитна и хрупка человеческая жизнь. Взгляну на орден Красной Звезды и вспоминаю каждый миг боя.
Уступив под яростным натиском наших войск Одер, фашисты стали сдаваться целыми ротами. В их рядах началась деморализация. Гражданское население попряталось. А недобитые фанаты, наоборот, лезли на рожон.
Вскоре наш полк сменил направление главного удара и устремился навстречу союзникам. Враг не оказывал существенного сопротивления. Однажды я увидела так называемых союзников. Парни как парни, но внешне сильно отличались от наших, полковых. Были они статные, аккуратные в одежде. Не разберешь, кто солдат, а кто офицер. Только погоны и выдают звания. Форма из дорогого материала, обувь кожаная. А еще запомнились их дружелюбие, непринужденность в разговоре и общении. Понятно, что мы быстро подружились.
В 3 часа утра 8 мая 1945 года я дежурила в эфире. Вдруг привычный позывной. Я ответила: «У рации боец Сергеева». В ответ: «Дочка, передай командиру, что война окончена. Немец капитулировал. Понимаешь?!» Что тут началось, вы хорошо знаете по старым фильмам. Меня подбрасывали в воздух, а я ревела во весь голос. На следующий день нас повезли в Берлин. Пожары, руины, колонны пленных… Осмыслить происходящее сразу было невозможно. Мне не верилось, что дожила. А через месяц и для меня закончилась война. Нас погрузили в воинский эшелон – и на Восток, в Чувашию.
Дома отец залечивал раны. Брата не было – пропал без вести. Лишь в 1989 году пришло официальное сообщение, что Сергеев Герман Яковлевич погиб под Псковом в декабре 1942 года.
Когда меня спрашивают, страшно ли было на войне, я часто теряюсь. Что может быть страшнее на свете, я не знаю.
М. ЧЕРДАКОВА.
д. Дятлино Козловского района.
