В фильмах Александра Хвана дебютировали многие знаменитости, например, Максим Аверин, Ольга Арнтгольц и Игорь Петренко. Самого мастера прославили картины «Дюба-дюба», «Умирать легко», «Кармен» и другие. Накануне 60-летнего юбилея Александр Федорович пригласил нас в Дом ветеранов кино. Туда Хван переехал около года назад, не потянув съемное жилье в Москве.
Сейчас Александр Хван ютится в комнатке с письменным столом, двуспальной кроватью, холодильником и кучей неразобранных коробок. Но режиссер не жалуется — крыша над головой есть, и ладно. Перед встречей с ним автор этих строк позвонила Хвану, чтобы узнать, что купить к чаю. Александр Федорович крайне вежливо попросил привезти лучше пачку сигарет. Привезла две, «крепких». К концу нашего разговора от них почти ничего не осталось.
— Я еще с 1996 года, после развода с первой женой, живу на съемных квартирах. И вполне к этому привык, — начал рассказ постановщик. — Работы с начала прошлого года у меня почти не было, поэтому и платить за аренду нечем. Вот и переехал сюда. За комнату надо отдавать по 30 тысяч в месяц, и то как члену Союза кинематографистов. Сейчас вот задерживаю оплату — долга накопилось уже на 100 тысяч. Конечно, меня готовы терпеть и ждать. Как только появится новый проект — сразу расплачусь.
— Родные вас не поддерживают?
— Одна газета недавно собиралась раздуть из этой истории скандал. Мол, пожилой режиссер остался на улице без помощи родственников. На самом деле все иначе. Мне здесь очень комфортно — мало с кем нужно общаться. А я люблю уединение. У меня тут, в общем-то, всего один товарищ — бывший главред «Ленфильма» и сценарист Михаил Коновальчук. Его молодая жена была вторым режиссером на моем последнем проекте. Она молдаванка и гражданка Румынии. Из-за этого у нее проблемы с московской пропиской.
— Почему сейчас сидите без работы?
— У меня в жизни было два таких провальных периода. Первый?— после кризиса 1998-го, когда картины перестали запускать вообще. В тот год я просто валялся в кровати, курил и должал за съемную квартиру. Но потом на РЕН ТВ появился проект «Черная комната», для которого я снял две новеллы — «Клеопатра», в которой дебютировал Игорь Петренко, и «Ведьма». После наступило счастливое время: денежная работа шла одна за другой, у меня появилась молодая супруга, ребенок родился… Но в начале 2016-го все опять свернулось.
— В подобных ситуациях впадаете в депрессию?
— Начинаю болеть. Прошлой зимой у меня вдруг началась гипертония и даже ноги стали отказывать. Попал в больницу, где назначили серьезное лечение. Хотя к врачам ходить не люблю. Но меня заставил Союз кинематографистов, который все оплатил, за что я крайне благодарен. Удивительное дело: как только появился мой последний на данный момент проект «Сын» для ТВЦ, который покажут в середине января, болезнь как рукой сняло. Так что работа — это лекарство.
— У вас за плечами два брака. Как познакомились с первой женой Еленой Астафьевой?
— Во ВГИКе. Она училась на актрису, я на режиссера. Но у нас была совмещенная мастерская. На Лену я сразу обратил внимание. Потом вдруг обнаружилось, что у нас совпадают дни рождения. Мы подружились. Она оказалась единственной женщиной, которую я добивался. Остальные сами падали ко мне в объятия. После спектакля в «Современнике», на ступеньках, я признался ей в чувствах и убежал. Нам было по 18 лет, что вы хотите. Ко мне тогда даже парни клеились. Однажды после занятий танцами в институте подошел студент-азербайджанец со старшего курса и прошептал на ухо: «Какие у тебя сладкие ножки».
— А как все-таки сблизились с Леной?
— Полгода она избегала контактов со мной. Но как режиссер я все время привлекал ее в свои отрывки. В конце концов, она сдалась. Финальный экзамен третьего курса по марксистско-ленинской философии выпал на самый разгар нашего медового месяца. Я не знал ничего! И жили мы, в общем-то, счастливо. Хотя меня, провинциала, многие подозревали, что я женился на москвичке из-за прописки, но я об этом даже не думал.
— А со второй супругой, переводчицей с английского Александрой Яковлевой, почему не сложилось?
— В быту я неудобен. Часто бодрствую по ночам — читаю или смотрю что-нибудь. А Саша очень чутко спит, и мои посиделки после полуночи ее раздражали. К тому же, привыкнув командовать на съемочной площадке, я так же командую в жизни. Всегда удивляюсь, если меня не слушают и не подчиняются. В общем, прожив десять лет, мы расстались. Саша вместе с нашим сыном Игнатом переехала в Питер, откуда я ее в свое время забрал. Теперь с ребенком удается видеться редко, и я очень переживаю из-за этого.
— Он унаследовал от вас творческую жилку?
— Замечательно рисует. Зуб даю, что Игнат станет талантливым художником. А мой старший сын от Лены Астафьевой работает инженером, конструирует фюзеляжи летательных аппаратов.
— Кстати, о творчестве. Вы же не только режиссер, но и как актер работаете в кино.
— Ну это счастливые случаи. У меня специфическая внешность, поэтому зовут на небольшие роли этнических персонажей. Изображал и китайцев, и вьетнамцев, и японского генерала, и тайского императора. Я и в своих картинах стараюсь всегда сняться.
— А проблем из-за внешности никогда не возникало?
— Однажды, когда жил в Питере и поздно возвращался домой, меня остановила компания скинхедов. «Ты кто по нации?» — спрашивает их главный. «Не видишь, что ли, еврей!» — ответил я. Они заржали, и мы разошлись. Я, кстати, правду сказал — по маминой линии я еврей наполовину.
Кристина Безбородова, EG (печатается с сокращениями)
Александр Хван теперь живет в Доме ветеранов кино.
Вместе с актером и режиссером Евгением Ермаковым Александр Хван планирует снять фильм-антиутопию «Чебоксары 2080». В столице Чувашии Александр Федорович появился на свет и окончил школу. Там же ему предлагали занять пост министра культуры. Отказался, поскольку в Чебоксарах нет киностудии. В родном городе, где похоронены родители, он не был уже восемь лет.
