Чужой среди своих

С новой версией одного из важнейших фрагментов биографии художника Алексея Кокеля вернулся из командировки в Харьков профессор Чувашского госуниверситета, исследователь жизни мастера Владимир Васильев.
До сих пор нет четкого ответа на вопрос: что же спасло художника от репрессии? Оснований зачислить его в ряды «врагов народа» было более чем достаточно. 1925 год. Брат художника, епископ Алатырский Герман, выслан из Чувашии за антисоветскую деятельность. В 1932 году арестован в сане управляющего Алтайской епархией. Расстрелян в 1937 году. Другой брат, Иван, остался жить в родном селе Тарханы Батыревского района. Держал водяную мельницу. Раскулачили, дом отобрали и передали школе. В 1935 году получил от правительства Чувашской АССР окончательный отказ в восстановлении в избирательных правах. Из заключения не вернулся.
А как сложилась судьба третьего брата, помог выяснить известный в Украине меценат и общественный деятель, основатель благотворительного фонда «Родина»  александр онищенко. Старший Кокель в это время заведовал кафедрой Харьковского художественного института. Более того, первый раз после гражданской войны приехал в родную Чувашию. Было это в 1935 году. Отмечалось 15-летие автономии. По заказу властей республики А. Кокель написал картину «Ликбез». У В. Васильева есть документальное подтверждение того, что эту работу местная власть закупила по цене, в несколько раз превышающей ставки, установленные для местных художников. При том имеются свидетельства того, что мастер имел серьезные намерения остаться на родине. Значит, кое у кого из коллег мог появиться повод увидеть в госте сильного конкурента. И этот кое-кто, имя которого известно одному из наших искусствоведов, якобы донес куда следует о том, кто есть братья А. Кокеля. Художник вернулся в Харьков и больше в Чувашии не появлялся.
Но всесильный НКВД мог достать его и в Харькове. Художник же оставался во главе кафедры до 1956 года. Так почему же его не взяли? Николай Садюков, принимавший участие в пополнении коллекции работ А. Кокеля в нашем художественном музее, на этот вопрос два года назад ответил напоминанием фрагментов биографии художника. А. Кокель еще в начале ХХ века включился в революционное движение, участвовал в гражданской войне, был в рядах организаторов Ассоциации художников Червонной Украины. Но ведь даже представителей старой гвардии большевиков органы запросто превращали во «врагов народа». Более убедительной кажется версия, выявленная В. Васильевым во время последней поездки в Харьков.
Оказывается, была у мастера «мохнатая рука» – свояк Аркадий Герцовский, в середине 30-х годов сотрудник центрального аппарата НКВД Украинской ССР, а с 1938-го – замначальника, начальник 1-го спецотдела НКВД СССР, генерал-майор. Адреса квартир и номера домашних телефонов высокопоставленного чекиста В. Васильев обнаружил в записной книжке А. Кокеля. А такие сведения в те годы считались государственной тайной. Телефонный разговор с престарелым сыном генерала, проживающим в Москве, показал, что тот хорошо знал семью Кокелей.
Ездил же В. Васильев в Харьков «на разведку» – просмотреть личный архив и вещи художника с перспективой выкупа их нашим университетом. Хранятся они у сына женщины, которая ухаживала за больными Кокелями в последние годы их жизни и которой они были завещаны. Нынешний их владелец – человек образованный, бывший геолог. В архиве немало интересного.