Извлечь из забвения

ТВОРЧЕСТВОМ КОКЕЛЯ ЗАЙМЕТСЯ ИСКУССТВОВЕД ИЗ КИЕВА
В художественном музее состоялась не совсем обычная научно­практическая конференция. Судя по названию, «Алексей Афанасьевич Кокель: художник и время. К 100-летию картины «В чайной», она была посвящена лишь одной картине, вернее, столетию со дня ее написания. На самом деле вопрос касался проблемы изучения всего наследия мастера. 
Организаторами стали доктор культурологии Владимир Васильев и заведующий НИО музея Геннадий Иванов­-Орков. А ее участниками – чувашские художники и музейщики, земляки первого чувашского профессионального живописца, президент Международной академии социального гуманизма Лев Кураков. Впервые приехала в Чувашию из Киева искусствовед, профессор Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры Наталья Беличко. Именно ее занимающийся продвижением кокелевского наследия В. Васильев прочит в исследователи художественного творчества нашего земляка. В нашей местности такового не нашлось. Киевская гостья ознакомилась с полотнами и этюдами А. Кокеля, ахнула перед многими из них, находящимися в критическом состоянии и требующими немедленной реставрации. Призналась, что творчество да и сама личность жившего в Харькове чувашского художника вызывают у нее восхищение.
Это неудивительно. Профессионализм выпускника Петербургской академии художеств высок, а его судьба достойна пера романиста. Удивительно обратное. Столь блистательно начавший свой путь интересный художник до сих пор остается мало кому известным. Хотя на это тоже есть свои причины. Мастер предпочел пребывание в тени риску быть причисленным к врагам народа.
А все начиналось словно в сказке. Уроженец чувашского села Тарханы попадает сначала в Зимний дворец, а затем в ученики к самому Репину. Этому поспособствовали жена управляющего лесным удельным имением в Тарханах Мария Раубе и ее подруга­художница Мария Варганова, которая, увидев рисунки маленького Алексея, восторженно воскликнула: «Да это же чувашский Рафаэль!» В Петербурге альбом с его работами был представлен Владимиру Маковскому. Мальчика из Тархан определяют в рисовальную школу при Академии художеств. А затем зачисляют в индивидуальную мастерскую Ильи Репина. Великий живописец через несколько лет захочет даже купить картину Кокеля лично для себя. Именно эту – «В чайной». Но дипломную работу закупит Академия художеств.
Работа была представлена на выставке воспитанников Петербургской академии художеств в ноябре 1912 года. Причем лауреатов выставки ждала двухлетняя зарубежная командировка «для творческого совершенствования». Диплом Кокеля оказался тогда в центре внимания журналистов и всей столичной общественности. Картина «В чайной» угодила всем, и изысканной публике, и публицистам дореволюционной «Правды». Как можно уже догадаться, работа принесла автору победу в конкурсе. И была представлена на выставках в Мюнхене и Венеции. И там триумф. Немецкие журналы предлагают ему перепечатку «В чайной» на своих страницах.
Два года Алексей Кокель ездил по Европе, а затем успел поработать в Петербурге, Москве и Твери. Но его новая жизнь началась в Харькове, где его назначают на пост ректора художественного училища, превратившегося под его руководством в художественный институт. Изобразительное искусство Украины обязано этому человеку, заложившему там основы высшего художественного образования, очень многим. На его счету сотни учеников. Однако самая большая коллекция его работ находится именно в Чувашии, в фондах ЧГХМ хранятся 247 работ этого чувственного и одновременно весьма дисциплинированного мастера.
Несмотря на все это, и имя, и талант Кокеля в советское время замалчивались по сугубо идеологическим соображениям. Один из его братьев, епископ Алатырский Герман, был в 1937 году расстрелян (сейчас причислен к лику святых). Другой брат, Иван, был раскулачен, лишен прав, а дом его, в котором сейчас располагается музей, был в свое время отобран и передан школе. Именно эта школа теперь названа именем художника. Иначе как крутыми виражами судьбы это не назовешь.
Во взаимодействии Кокеля с чувашской культурой сложилась тоже парадоксальная ситуация. В России и в Чувашии его считают украинским художником. В 1990­-е годы как «украинский» он вообще был вычеркнут из культурного пространства России. Получилось, будто анонимка земляков догоняла его и после кончины. А дело было так.
Живописец мечтал создать на родине художественную школу. В 1935 году он приезжает в Чувашию. Однако приезд обернется печальным прощанием. На одной из выставок картина Кокеля «Ликбез» затмила многие полотна местных официальных живописцев. И тогда на художника появляется анонимная жалоба. Он, брат кулака и епископа, должен был покинуть Чувашию в течение 24 часов. И он ее покинул.
Наталья Беличко признается, что удивлялась, почему и в Харькове не пишут про мастера, которому так обязана местная академическая школа.
– Думаю, дело было именно в биографических причинах, судьбе братьев, – предполагает искусствовед. – Но он мог, смел выразить себя в другом. И это тоже важно, оставить после себя поколение художников. Однако и как художник он очень интересен. Если бы не советские тиски, он бы мог ярко проявить себя в авангарде. Предпосылки к этому очевидны. Я очень заинтересована в изучении его творчества.
Кстати, путь в наш музей полотна, которому номинально была посвящена конференция, был довольно затейливым. При послереволюционном распределении ценностей из столичных собраний по провинциальным музеям картина «В чайной» оказалась в Вольске. Наши музейщики разыскали это полотно и предложили вольским коллегам обмен. В результате в Вольск уехала картина Кузьмы Петрова-­Водкина, а «чайная» заняла свое место в ЧГХМ.