В Чебоксарах отметили 100-летие со дня рождения народного писателя Чувашии Николая Терентьева.
Любой национальный театр — это не только актеры и спектакли, но и целая лаборатория драматургии на родном языке. Чувашия — не исключение. Многие наши авторы не просто вошли в золотой культурный фонд республики, но и получили известность далеко за ее пределами. Народный писатель Чувашии Николай Терентьев — один из них. 100-летие со дня его рождения отметили в Чебоксарах в рамках Недели чувашского языка.
Произведения Николая Терентьевича переводились на русский и украинский, эстонский и башкирский, черкесский и мордовский языки, ставились в Ульяновске и Ворошиловграде (ныне Луганске), Брянске и Барнауле, Ижевске и Элисте, Оренбурге и Йошкар-Оле. Показывались в столице на сцене МХАТа и везде находили горячий отклик в сердцах зрителей. Однако больше всего, конечно, Николая Терентьева любили на малой родине, где его работы ознаменовали новый виток в развитии чувашской драматургии.
«Куккук çаплах авăтать» (Кукушка все кукует) и «Сансăр пурнăç çук» (Сибирская дивизия), «Пушар лаши» (Пожарная лошадь) и «Çиçĕм хыççăн аслати» (После молнии — гром), «Çĕрпе хĕр» (Земля и девушка) и «Кайри мала, хуркайăксем» (Помогите ведущему, журавли) — сегодня эти названия знакомы каждому театралу. Но и в ранних пьесах автора, таких как «Шанман чечексем» (Цветы живые) и «Арканнă юрату» (Разбитая любовь), впоследствии переименованная в «Çунатлисем те çĕр çинчех» (Летать начинают с земли), «Ĕлĕкрен туслисем» (Давние друзья) и «Йăнăш утăм» (Неверный шаг), ощущалось своеобразие его мировоззрения, ярое стремление «повенчать» исконную народность с законами классической драматургии.
В Литературном институте имени А.М. Горького, где он прошел высшие курсы при содействии Союза писателей СССР, река его таланта окончательно вышла из берегов и выплеснулась в подлинные шедевры. Так, например, за постановку драмы Николая Терентьева «Хумсем çырана çапаççĕ» (Волны бьют о берег) коллектив Чувашского драмтеатра, где он в довершение всего сыграл ряд ролей и работал заведующим литературной частью, переводя Островского и Маршака, Арбузова и других классиков, был удостоен Государственной премии РСФСР имени Константина Станиславского (1971).
Литературоведы отмечают, что чаще всего драматургу удавались женские портреты, однако главным открытием этого произведения стал образ Володи Ульянова-Ленина, представленного юношей светлого ума и ясных взглядов. Аккуратно, ненавязчиво прокладывал автор непростой путь формирования его личности, разглядев в нем не только будущего идеолога и революционера, но и живого человека, глубоко переживающего смерть отца и арест брата, способного быть и слабым, и страдающим, и сомневающимся. Тем с большим уважением и восхищением зрители смотрели на него в финале, когда он твердым шагом выходил на берег Волги и прощался с Симбирском — собранный, мужественный, целеустремленный.
«В том-то и кроется секрет художественного таланта Николая Терентьева, что за внешним правдоподобием всегда стоит еще и жизнь человеческого духа. Его герой лишен внутренней статики, он в постоянном движении, в познании самого себя, людей, общественных процессов», — очень точно подметила театровед Людмила Вдовцева.
Между тем многие недоумевали: откуда у простого выходца из глубинки (детство Николая Терентьевича прошло в деревне Кошноруй, ныне входящей в состав Канашского муниципального округа, он окончил Чурачикскую среднюю школу и в разное время трудился счетоводом колхоза и учителем начальных классов) столь феноменальное чувство формы и стиля, слова и слога? В любом случае очевидно одно: Чувашии очень повезло, что на ее небосклоне зажглась звезда такого драматурга, художника, творца.
Про таких, как Николай Терентьев, говорят — душа-человек. Доброе открытое лицо, мягкий благородный нрав, великолепное чувство юмора… С ним было спокойно и легко, надежно и безумно интересно, а потому многие его коллеги довольно быстро переходили в статус друзей, стремясь к общению с Николаем Терентьевичем в простой неформальной обстановке. Так, например, очень теплые отношения сложились у него с искусствоведом и журналистом Нинелью Ургалкиной и первым чувашским театроведом Фаиной Романовой, к юбилею которой он написал статью «Друг театра» и опубликовал ее в «СЧ». Фото из архива Чувашского государственного института гуманитарных наук
Кстати
Поскольку Николай Терентьев был не только драматургом, но и артистом с ГИТИСовским дипломом, в Чувашском академическом драматическом театре имени Константина Иванова решили не ограничиваться рамками традиционного вечера памяти. Мастер-классы по актерскому мастерству и показ пьесы «Мĕн-ши вăл телей?» (Что же такое счастье?), одной из лучших в творческом наследии Николая Терентьевича, эффектно разбавили череду воспоминаний и помогли отметить День чувашского языка достойно и с размахом.
