Светлая память Черных гор

Репортаж из одной поисковой экспедиции

(Продолжение. Начало — в номере за 21 августа)

Плита у пирса
Тот старый пирс на мысе Пригубный у бывшего поселка Западное Озерко сохранился до наших дней, хотя уже давно и не используется. Наверное, с 40-х годов его не раз латали — не так просто выдержать дереву в суровых заполярных условиях. Но стоит он на том же самом месте, что и в 1943-м. Волнение охватывает и нас, и мурманских поисковиков, и отряд из Чардыни Пермского края, и делегацию из Норвегии. А что в эти минуты творится в душе двух внучатых племянников Семена Орешникова, и представить сложно.
Но вот общими усилиями плита установлена, звучат идущие из глубины сердца слова благодарности погибшим здесь в далеком апреле, но до конца выполнившим свой воинский долг краснофлотцам. Тишину минуты молчания усиливают плеск морских волн об опоры старого пирса, крики встревоженных событием чаек и бескрайнее, на весь берег, море цветущего иван-чая. Мальчишки подбирают камни-пластины и ловко, на спор (кто дальше?) бросают их в воду, и они летят, слегка касаясь волн и отскакивая от них, дальше в море. Теперь на берегу бухты Озерко можно и поиграть — здесь уже не стреляют.
«Почему плита установлена не совсем традиционно, на столбах?» — может поинтересоваться читатель. Такой вариант мурманские поисковики считают для этих мест более предпочтительным, так как в этом случае сооружение зимой не будет заносить снегом, и увидеть его можно будет не только в короткие летние месяцы, но и в течение всего года, включая и вьюжные зимние месяцы. Ведь мурманчане добираются в неблизкие и для них дали и зимой, кто на лыжах, кто на снегоходах, чтобы почтить память погибших защитников Заполярья. В том числе и наших земляков — именно в дни их подвига или гибели.
Спасибо им за это!

Последняя радиограмма
На следующий день, переночевав на берегу бухты Волоковой, мы всем лагерем уходим в горы хребта Муста-Тунтури. Черные горы, черная тундра, черный мох — так переводится название хребта. Мы идем параллельно хребту, переваливая то через один отрог, то через другой. С нами вместе — делегация из Норвегии. Они считают нас союзниками по Второй мировой войне. Наша задача — сменить временную памятную доску на месте гибели Юрия Колпинского на постоянную.
Мы уже рассказывали («СЧ» от 29 марта 1918 г.), что выпускник чебоксарской средней школы № 7 Юрий Колпинский в составе разведгруппы капитана Юневича был направлен в тыл противника и погиб в неравном бою.
Во время боя Юрий был ранен в руки и не мог вести передачу по рации на ключе. Да и не было уже необходимости шифровать передачу — немцы вплотную окружили оставшихся в живых разведчиков. И по приказу командира отряда капитана Александра Юневича Юрий второй раз за один и тот же бой вызвал огонь своей артиллерии на себя — уже открытым текстом и через микрофон.
Останки Юрия Колпинского были найдены через долгие годы и захоронены на старом городском кладбище по улице Б. Хмельницкого в Чебоксарах в отдельной могиле на братской могиле воинов, умерших в эвакогоспиталях.
В этот же день нам удается совершить восхождение к памятнику «Погранзнак» — как встали в далеком 1941 году здесь на хребте Муста-Тунтури наши бойцы, так за всю войну и не пропустили дальше врага.
…А на следующий день мы штурмуем главную вершину хребта, поднимаем на нем Государственный флаг Чувашской Республики, от имени участников 43-го традиционного похода «Фронтовыми дорогами Рыбачьего» возлагаем венок к месту самых известных подвигов защитников Муста-Тунтури. Роману Степанову из нашей группы, как самому юному участнику восхождения, предлагается сказать слово. Но Роман не может справиться с волнением и просто молчит. И у нас ком застревает в горле. Молчим и мы.
Вот она — минута молчания.

Орешета
В ходе экспедиции на Муста-Тунтури мы несколько раз уединяемся с Михаилом Орешетой, ярким писателем и признанным организатором системной работы по увековечению памяти защитников Заполярья в последние 30-40 лет, чтобы расспросить его подробнее обо всем, что связывает Чувашию с Заполярьем. Документальные сведения сменяются легендами.
Вспоминает Михаил Григорьевич встречу в Чебоксарах в 1987 году с ветераном боев в Заполярье Семеном Васильевым. С его слов, вроде бы перед самой войной, в конце мая 1941 года, в Мурманск прибыл целый эшелон призывников из Поволжья, в том числе из Чувашии. На их долю выпала и подготовка рубежа обороны под Новой Титовкой, и скорая встреча в бою с вышколенными горными егерями.
Сколько этих ребят полегло между Новой Титовкой и Западной Лицой, до сих пор не подсчитано. Найденные в окрестностях поселка Новая Титовка останки бойцов похоронены в его центре, каждый побывавший у памятника непременно потянет веревкой за язычок установленного на макушке памятника колокола, напоминая: нет, не забыты защитники Заполярья, память о них вечна.
Вот Михаил Григорьевич вспоминает, как во время того же его приезда в Чебоксары к нему пришел ветеран боев за Заполярье и рассказал, как оказался один на занятой врагом территории и три недели пробирался по вражеским тылам, питаясь лишь тем, что можно встретить в тундре. Но не бросил свою винтовку, хотя последний патрон израсходовал еще в первых боях.
Сколько таких историй, требующих уточнения и подтверждения, увековечения в камне и в нашей памяти?
Мы обнимаемся с Михаилом Григорьевичем, нашим добрым другом и товарищем, человеком, делающим все возможное и невозможное для увековечения памяти наших земляков — защитников Заполярья. Доброго вам здоровья, долгих лет!

Кобяков
Под высотой, давно именуемой народом «Погранзнак», на бывшей базе геологов в тесной бытовке, действует общественный музей. К его созданию приложили руку и душу многие, но сегодня его душой можно считать пенсионера Юрия Александровича Кобякова. Зимовать он уезжает в город, а летом дежурит здесь, у подножия Муста-Тунтури. Через него узнаем новости гор, передаем друг другу приветы, ищем друг друга — ведь здесь все наши гаджеты бесполезны, они служат лишь вместо часов или электронной записной книжки да запасного фотоаппарата.
Хотя, чего греха таить, норвежцы настойчиво предлагают свой роуминг (до Норвегии оттуда — как от Чебоксар до Канаша). Но главная миссия Юрия Александровича — экскурсии по музею. О мужестве защищавших Заполярье советских солдат он может рассказывать часами, его остановит лишь очередная группа поисковиков, путешественников или участников походов по местам боевой славы (как-то язык не поворачивается назвать их туристами), невесть как и откуда добравшихся в это затерянное на краю земли место.
Впрочем, видя, как за день через музей проходит до двух десятков групп, это место затерянным и не назовешь. Экспозиция далека от современных требований, для такого насыщенного музейного фонда нужна в десятки раз большая площадь. Когда группа в музее, здесь очень тесно. Казалось бы, в таких условиях не до экскурсии. Но слушают все.
Не раз наблюдал, как очередная группа, затаив дыхание, слушает рассказ Юрия Александровича о нашем земляке Юрии Колпинском. А к нам и он, и его супруга и помощница Валентина относятся, как к родным, — уже пять лет мы работаем на Муста-Тунтури, вместе храним память его героев. А еще к тому же у них невестка родом из Чувашии.
Есть у Юрия Кобякова и еще одна добровольная миссия. Он хранитель братского кладбища советских солдат, погибших на хребте Муста-Тунтури. К сожалению, большая часть их без имен и фамилий. Кладбище приютилось на склоне между хребтом и музеем. Каждому посетителю Юрий Александрович советует: «Пройдите на кладбище, почтите память павших. Ударьте в память о них в колокол». И каждый переходит через ручей, поднимается к кладбищу, подходит к построенным здесь небольшой часовенке и колокольне. И колокольный звон заполняет предгорье хребта, подтверждая: «Помним!»
Мы заезжаем к Юрию Александровичу глубокой ночью 29 июля, местные собаки встречают нас радостным лаем, жмутся к ногам, заглядывают в глаза: «Чем угостите?» Просыпается и спускается из своей «бочки» Кобяков: «Что вы так рано уезжаете? Теперь я всем буду рассказывать о подвиге Семена Орешникова. Приедете в следующем году?» Прощальные рукопожатия и объятия, и мы уезжаем. Юрий Александрович и Валентина машут нам вслед. Они остаются у подножия хребта Муста-Тунтури, чтобы всем проходящим и проезжающим мимо рассказывать о подвиге защитников этих гор. Уже первый час ночи.

Прощаясь с Мурманском
В Мурманске у нас напряженная программа. Она начинается с посещения Североморска и музея на подводной лодке.
Мы не можем не заехать в поселок Сафоново и не пройти по аллее героев-летчиков к памятникам Героям Советского Союза Михаилу Боронину и Евгению Францеву (Боронина считают своим земляком алатырцы, а Францева — шумерлинцы, оба будущих Героя провели в Присурье свои детские годы). Не только этим близки их биографии — они и воевали в одном 9-м гвардейском минно-торпедном авиационном полку, хорошо знали друг друга (к лету 1944 года в полку было всего-то два десятка самолетов и три десятка экипажей к ним). Да и могил нет у обоих — могилой для них стало суровое Баренцево море. А сегодня их бюсты на аллее героев-летчиков среди других 52 североморцев. Их фамилии — на гранитных плитах мемориала 898 авиаторам-североморцам, погибшим в море и не имеющим могил.
Вечером, уже перед выездом домой, нас тепло встречают представители Чувашского землячества в Мурманске. И мы вновь строим совместные планы следующих экспедиций, уточняем темы поиска.
Солнце все не садится, но по часам определяем — уже давно ночь, и нам пора в дорогу, и нам пора прощаться. Но мы говорим не «Прощайте», а обнадеживающее «До свидания!»
24 июля — 3 августа 2018 года,
гор. Чебоксары — гор. Мурманск — полуостров Средний — полуостров Рыбачий — хр. Муста-Тунтури — гор. Мурманск — гор. Углич — гор. Чебоксары.

Ведущий рубрики Евгений Шумилов, okkai@mail.ru