С пером и автоматом

Десять лет назад, накануне 60-летия Победы, моему отцу Галочкину Владимиру Федоровичу позвонили из военкомата. Произошел вот такой разговор: «Вам присвоено очередное воинское звание, вы теперь майор. Примите наши поздравления. Товарищ майор, вам документы привезти или сами за ними к нам приедете?» Отец от души рассмеялся — ему в ту пору было почти 86 лет. Через два года он умер.
Накануне 70-летия Победы мне бы хотелось отдать дань памяти отцу, обычному ветерану Великой Отечественной войны, прошедшему по ее фронтам с первого по последний день, кавалеру боевых наград.
С газетой «Советская Чувашия» его связывало многолетнее сотрудничество. Он регулярно публиковал там материалы, преимущественно на педагогические темы, ведь более полувека проработал школьным учителем. Журналистика стала его хобби, можно сказать, второй профессией. Он начал публиковаться еще в студенческие годы и активно продолжал писать во фронтовые газеты во время войны.
Известный военный журналист Андрей Бескоровайный посвятил отцу главу в своей книге воспоминаний «Строки – тоже оружие». Вот что пишет генерал-майор (с сокращениями):
«…Наш «Часовой Севера», как, впрочем, и все другие газеты, делался не только силами штатных сотрудников. Во многих частях в соединениях армии у нас имелись военкоры, которые поставляли в газету самые разнообразные материалы, являлись как бы ее связующим звеном с войсками.
Но особое место среди военкоров «Часового Севера» занимал, пожалуй, Владимир Галочкин – заместитель политрука второй пулеметной роты 205-го стрелкового полка. До войны он работал учителем начальной школы. В роте его сразу же назначили читчиком газет, агитатором. Затем Галочкин стал редактировать стенную газету. В роте уважали любо-знательного паренька.
К нам в редакцию Галочкин впервые зашел еще до начала Великой Отечественной войны, где-то ранней весной 1941 года. В тот раз мы, сотрудники «Часового Севера», с интересом слушали его рассказ о воинской службе, о друзьях-товарищах.
– Наша вторая пулеметная рота поистине интернациональная, – говорит Владимир. – Командир роты лейтенант Тычина, командир взвода младший лейтенант Шкарлат – украинцы, бойцы Петр Щербич – белорус, Абдурашид Яхъяев – кумык, Атцы Айдамиров – даргинец, Кабий Лютов и Акбай Буковаев – казахи, Хасан Муратов и Агабала Айтросаков – татары, Михаил Галкин и Максим Романов – чуваши, Бюрча Гандаев и Чудя Болдырев – калмыки, Михаил Станкин – мордвин, Сергей Петросян – армянин…
В августе 1941 года Владимир Галочкин снова появился в редакции «Часового Севера». Пришел с тросточкой, припадая на левую ногу. Оказалось, что в одном из последних боев он был ранен в ногу и серьезно контужен, лечился в госпитале.
Рассказал о себе, о том бое, в котором получил ранение.
…Их подразделение действовало в составе десанта. Высадились с катеров в губе Нерпячья. Здесь им еще раз уточнили боевую задачу. Оказывается, враг вышел на правый берег Западной Лицы и укрепился на важных высотах. Десантникам предстояло выбить его с этих высот.
С поставленной задачей наши бойцы справились, но понесли при этом большие потери.
– Враг буквально забрасывал нас минами, – рассказывал Галочкин. – От осколков негде было укрыться. Но мы все-таки продолжали идти вперед, теряя боевых товарищей… Кстати, во время одной из перебежек у меня из подсумка вдруг посыпались патроны. В чем дело? Оказалось, осколок мины ударил по подсумку и… застрял в нем. Это-то и спасло меня.
Огляделся. Вижу, первый номер пулемета – Буковаев ранен. Осколок мины перебил ему руку. Я сразу же лег за его пулемет, приказав Буковаеву идти на перевязку. И тут…
Гитлеровцы уже отходили. Мы начали перекатывать пулемет. И – взрыв. Почти рядом. Последнее, что почувствовал, – словно огнем обожгло левую ногу выше колена. Потерял сознание. От контузии… Очнулся уже на госпитальной койке. Но ничего, оклемался.
Военная судьба бросала затем Владимира Галочкина по разным дорогам. Он был трижды тяжело ранен, но вновь и вновь возвращался в боевой строй. И где бы ни воевал, продолжал заниматься военкоровской деятельностью. Печатался не только в армейской газете, но и в дивизионках. Он писал не только статьи и заметки, но и стихи.
После завершения боевых действий в Заполярье В.Ф. Галочкин вместе со своим полком попал на 3-й Украинский фронт. Воевал в Австрии, Венгрии, Югославии…
Кончилась война, и Галочкин опять пошел учительствовать в школу, затем в техникум».