Пожелтевшие бумажные треугольники, письма с фронта, чуть потускневшие армейские фотоснимки, военные дневники с розоватого цвета обложкой, на которой напечатаны слова «Блокнот парторга» посередине и «Смерть немецким оккупантам!» в верхней левой части. И письма, и дневники (кстати, в количестве четырех книжек) заполнены красивым, убористым почерком. В них — чернильные записи фиолетового цвета, но большей частью простые карандашные, так называемые «химические». Автор этих строк, этих страниц маленькой и большой летописи Великой Отечественной — мой дед, прадед моей дочурки Настеньки Григорьев Алексей Григорьевич. Родился 27 марта 1921 года в деревне Пшонги Красноармейского района Чувашской АССР. Добрый человек, опытный земледелец, мужественный воин, прошагавший по тернистым, ухабистым, фронтовым дорогам до конца войны. Дедушкины записи, мне кажется, до сих пор пахнут порохом. В них отражение горечи первых отступлений, радости победных маршей, чувства любви к родной земле, к близким людям, к невесте. Ибо они сочинены в окопах, в блиндажах, перед атакой, после марш-бросков, в период затишья между боями.
В текстах книг о войне, разбросанных на столе для изучения хронологии войны, моя дочка Настя, пятиклассница гимназии №1 города Чебоксары, обнаружила запись: «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен».
— А почему так? — неожиданно задала она вопрос и после некоторой паузы добавила: — Они же герои, все их имена должны быть известны.
Права ты, доченька! И рада за нее, что она с таким трепетом и любовью рассматривает красивое лицо своего прадеда на фотоснимках военного лихолетья, заглядывает в письма и дневники. Может, не совсем осознавая реальность того страшного времени, пронизанного страшной канонадой взрывов, алой кровью раненых и убитых, горькими слезами матерей. Прав каждый из нас, кто утверждает, что война не заканчивается до тех пор, пока не установлено имя последнего солдата. Правы все, которые убеждены, что война не закончена, пока не похоронен с почестями последний солдат. А нам с тобой, Настенька, очень повезло, что солдат Григорьев вернулся домой, пусть с множеством ранений. Вернулся и продолжил свой род. Благодаря нему живем на этом свете. И надо свято помнить тех, кто, погибая на поле брани, с последним вздохом созерцал, как в кинокартине, лица родных и близких, может, и не рожденных своих детей, внуков, правнуков.
Великой Победе — семьдесят лет. Всё дальше и дальше уходят в прошлое события той войны, Великой Отечественной, когда наша многонациональная Родина одержала победу над фашизмом, над этой чудовищной коричневой чумой двадцатого века. Миллионы погибших, раненых, пропавших без вести, разрушенные города и села, искалеченные судьбы. Уходят солдаты, вершившие эту победу. Уходит и память? К сожалению, да. С позиции сегодняшних дней нам трудно оценить степень их самоотверженности, мужества, преданности своей земле, матери, родине. Ветераны уходят. И голос протеста подать некому? Можно творить историю по своему усмотрению и заказам некоторых европейских и заокеанских неонацистов? Перекраивать память, заставлять нейроны мозговых клеток крутиться в обратную сторону… Как это делается на братской украинской земле.
Память человеческая. Это удивительное свойство — не статический носитель информации. Она живая. Значит, чтобы помнить трагические страницы истории Великой Отечественной войны, их надо перечитывать, изучать, постоянно дополнять, вновь и вновь обращаясь к архивам, историческим фактам и воспоминаниям очевидцев.
Из военного билета офицера запаса Вооруженных Сил СССР №159743 Григорьева Алексея Григорьевича:
Участие в боевых действиях, боевых походах и партизанских отрядах (где, когда и в какой должности).
Участвовал в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны:
Центральный фронт, 1941-1942, служба на должностях рядового и сержантского состава, стрелок;
Западный фронт, 1943, гвардии сержант, командир отделения пулеметных расчетов;
Второй Украинский фронт, 1944, гвардии лейтенант, командир взвода;
Воздушные десантные войска СССР, 1944-1045, 14 гвардейская десантная бригада, гвардии лейтенант, командир взвода.
Командир отделения пулеметных расчетов сержант Григорьев был дважды ранен в боях за Родину.
Первое ранение получил 21 декабря 1942 года в ходе масштабной операции «Марс». Немецкие бронетанковые войска начали наступление на север от города Белый на Калининском направлении. Немцы попытались оттеснить наши войска. Шли ожесточенные бои. Противник значительно превосходил в технике и людских ресурсах. В сентябре 1942 года полк, где служил пулеметчик Григорьев, был переброшен в Подмосковье, где доукомплектовался, а оттуда к 6 октября был переброшен к станциям Селижарово и Шуваево. Однополчане совершили 170-километровый пеший марш от мест выгрузки к позициям в район населённого пункта Скворцово к западу от города Белого. 23 ноября приняли первый бой за деревню Дмитровка. Затем вступили в ожесточенный бой за Дубровку. Пулеметные расчеты сержанта Григорьева часто меняли позиции, яростно отбивая атаки немцев. И вдруг взрыв невдалеке от окопа. Осколок вражеского артиллерийского снаряда сразил сержанта. Это произошло при защите рубежей рядом с городом Белый Калининской области.
Из справки за №545 от 20 января 1943 года о ранении, выданной эвакуационным госпиталем №7719:
«В боях за Советскую Родину командир отделения пулеметных расчетов 54 гвардейского стрелкового полка 19 гвардейской стрелковой дивизии Калининского фронта тов. сержант Григорьев Алексей Григорьевич 21 декабря 1942 года был ранен. Диагноз ранения: осколочное ранение в области спины с проникающим ранением. Начальник госпиталя военврач 2 ранга (подпись)».
Второе ранение получил 27 апреля 1943 года во время Ржевско-Вяземской наступательной операции. В то время войска Калининского фронта освобождали от немецко-фашистских захватчиков северную часть Ярцевского района. 2 марта 1943 года немецко-фашистские войска начали отходить с Ржевско-Вяземского выступа. В ходе операции пулеметные расчеты сержанта Григорьева прошли с боями 150 километров и освободили от врага Львово, Репино, Мирополье, Кротово, Капыревщину, Зайцево и другие населенные пункты. Были созданы предпосылки для дальнейшего наступления на Ярцевско-Смоленском направлении. Лишь второе, при этом очень тяжелое ранение, остановило победную поступь сержанта Григорьева. Вновь рядом взрыв. Вновь осколки. В этот раз минные. Это произошло под городом Ярцево Смоленской области.
В военном госпитале рентгеновские снимки показали, что в теле раненого множество осколков. Вытащили их, кроме двух, оставшихся на вечную память о войне до конца жизни. Один — глубоко под спинной лопаткой. Другой — тоже глубоко, в левой части легких. Рядом с сердцем.
— Жить будешь, поставим на ноги, может, и повоюешь еще, — сказал впоследствии военврач, выполнивший сложнейшую операцию. — Крепкий ты мужик. А позволь поинтересоваться, белый камушек, который в руке держишь, амулет Анечки, что ли?
— Откуда вы знаете имя моей невесты?
— Ее имя ты повторял, когда я выковыривал скальпелем твои немецкие «подарки».
Из справки за №375 от 29 июля 1943 о ранении, выданной эвакуационным госпиталем №4230:
«В боях за Советскую Родину командир отделения пулеметных расчетов 54 гвардейского стрелкового полка 19 гвардейской стрелковой дивизии Калининского фронта тов. сержант Григорьев Алексей Григорьевич 27 апреля 1943 года был тяжело ранен. Диагноз ранения: слепые осколочные ранения в правый плечевой сустав с проникающими ранениями. Начальник госпиталя военврач 2 ранга (подпись)».
Раны были слишком серьезные. Тем не менее он рвался на фронт. Вот и решило схитрить армейское начальство, будешь, мол, воевать, сержант Григорьев. Но организм бойца пока слишком слаб и не восстановился в полном объеме после серьезных ранений. Лучший вариант — учеба. Да и не помешало бы познать азы лучшей военной тактики. И помчался поезд в Сибирь. Через год закончил с отличием Кемеровское военно-пехотное училище. Получил звание лейтенанта. И вновь на фронт, на передовую. С сентября 1944 года до конца войны — в 14 гвардейской десантной бригаде Воздушно-десантных войск СССР. В феврале 1945 года эта бригада была сосредоточена в Венгрии юго-восточнее Будапешта. В марте-апреле 1945 года она участвовала в Венской стратегической операции, принимала участие в Пражской операции (6-11 мая).
Из дневника лейтенанта Григорьева:
«В сентябре 1944 года после окончания военного училища я вновь приступил к военной службе. У меня теперь звание лейтенанта и офицерская должность. Очень непривычно, но постепенно привыкаю. Ибо под моим командованием теперь не отделение пулеметчиков, а взвод десантников. Дело имеем с парашютными прыжками, забросами на военно-транспортных самолетах в самые горячие точки боевых операций. Отвечать надо за каждого из них. Из белорусского города Лапичи, где я оказался после военного училища, нас забросили в венгерский город Сальмок. Оттуда пешим маршем в 25 километров дошли до города Абонь. Там впервые пришлось услышать заграничный иностранный язык. Забрасывали нас, десантников, на военно-транспортных самолетах то в одну, то в другую горячую точку. Как правило, после приземления — сразу в бой.
Нелегким был марш для нас, гвардейцев, до Озера Балатон юго-западнее Будапешта. 16 марта 1945 года стоял яркий солнечный день. Артиллерийская подготовка была по всему фронту невыносимо огромного масштаба. Ровно 3 часа 30 минут длилась эта страшная музыка. А потом мы пошли в наступление. 450 километров прошли мы с боями по территориям Венгрии, Австрии, Чехословакии 13 апреля 1945 года центр Австрии город Вена тоже в наших руках. Пришлось праздновать 1 мая в этом красивом городе. Парадным шагом прошли по центральной площади. А 9 мая, в конец войны, мы уже на территории Чехословакии. Жмем на машине к центру Праги. Позади остались чешские города Табор, Мелевско и другие населенные пункты. Как радостно встречали нас, победителей! Всюду цветы, радостные крики». 5 благодарностей Главнокомандующего получил за овладение городами. Но первая, на обложке которой изображен красный знак гвардейца, мне по-особому дорога».
За боевые заслуги пулеметчик и десантник Григорьев Алексей Григорьевич награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Далее — вновь армейская служба. Глубоко в лесу затерялся городок под названием Тейково в Ивановской области, где стоял военный гарнизон, где обучали послевоенных призывников воинскому мастерству. Вот и направили сюда опытных офицеров, прошедших сквозь огонь, воду и медные трубы горнила войны для обучения молодых солдат. Среди бывших фронтовиков оказался и лейтенант Григорьев. Прослужил до осени 1947 года. Очень полюбил военную профессию. Но… Ах, эти осколки в легких и рядом с сердцем. Они жестоко напомнили о себе. Демобилизованный офицер с двойственными чувствами уезжал из красивого городка Тейково в сторону пристани. Во-первых, с печалью, что навсегда придется расстаться с мечтой об офицерской службе, во-вторых, с радостью, что возвращается на землю, которая взрастила его, где живут его родители, где его вот уже семь лет ждет любимая Анисия. Помахал на прощание с военной службой платочком, подаренным ею, сжал в кулаке белый камушек. Прав, видать, тот военврач госпиталя, который извлекал осколки из его раненого тела. Действительно, этот амулет — его спаситель. Издав длинный, прощальный гудок, пароход отправился из Иванова вниз по Волге-матушке до Чебоксар. А впереди — гражданская жизнь.
Из видеозаписи с воспоминаниями Григорьевой Анисии Алексеевны:
«С Алешей мы дружили с детских лет. Жили-то в одной деревне. Повзрослели, полюбили друг друга. Это было перед войной. Нам было тогда 18 и 20 лет. Он работал счетоводом в Красноармейском райпотребсоюзе. Я зоотехник колхоза. Вечерами после всех домашних забот часто устраивались деревенские посиделки. Честно признаюсь, все девушки нашей округи были влюблены в него. А как же. Он был очень красивый, кудрявый, сильный и статный парень. Шутки и прибаутки так и сыпались из его уст. Но предпочтение отдавал мне. Часто гуляли в лесу Вотланзаказ по тенистым его тропинкам. Но больше всего нас тянуло к себе небольшое озеро Комун, образовавшееся давным-давно во время весенних разливов на речке Малая Шатьма. Это было наше любимое место. По берегам озера и речки лежали огромные белые камни. Чистенькие, солнечные такие. И почему-то они были всегда теплые. А вокруг росли огромные, раскидистые ветлы. Наши деревенские жители испокон веков здесь добывали эти камни. Их клали под углы строящегося деревянного дома. Этими же камнями мостили дорожки во дворе и перед домом, обкладывали внутренние, круглые стены погребов. Старожилы поговаривали, что они защищают дома и людей от нечистых сил, невзгод. Даже способны лечить хвори и раны. А если молодая пара посидит на этом месте, то их любовь будет такой же крепкой и вечной, как эти камни. Кстати, перед домом, где мы потом стали жить, росла такая же красивая ветла, а рядом с ее огромным стволом лежали такие же огромные, плоские, гладкие камни белого цвета. Тоже наше любимое место.
Навсегда в памяти вечер в канун отправки Алеши в армию. Клялись в любви, давали обещание дождаться друг друга. Вся заплаканная, я вытащила вышитый платочек, уже намокший от моих слезинок, завернула им маленький белый камушек, взятый с места наших незабываемых встреч у озера рядом с речкой, и подарила ему на память. Он немножко растерялся, спохватившись, снял с шеи воротничок, они в то время были съемные, прикреплялись к рубашке петличками за пуговицы, и вручил мне. Вот он, этот воротничок. Я храню его до сих пор. А мой камушек-оберег, думаю, сохранила ему жизнь во время войны».
Вернулся лейтенант Григорьев домой. Справили свадьбу. Но вначале сильно хворал. Лечила Анисия своего мужа всякими снадобьями, нутряным гусиным жиром, другими средствами, известными только ее роду. Поднялся, встал на ноги.
Родились четверо детей — Николай, Фаина, Глафира (моя мать), Леонид. Работал вначале в военкомате, затем избрали председателем колхоза. Выучился на механизатора. Всю жизнь растил хлеб. Был мастером на все руки. Около ста домов в округе, построенных его бригадой, до сих пор помнят его золотые руки. А фундаментами строений служили всегда те же белые камни, добытые возле озера Комун, любимого места их встреч в молодые годы до войны. Знаменитые белые камни, наградившие Русь эпитетом «белокаменные». Солнечные, волшебные.
А завершать строительство всех домов доверяли исключительно Алексею Григорьевичу. Он прикреплял к окнам удивительной красоты наличники с неповторимыми резными узорами, выполненными им. И любуются ими люди до сих пор в благодарность фронтовику, творцу, человеку.
Ах, эти осколки в легких и рядом с сердцем. Они вновь жестоко напомнили о себе осенним сентябрьским днем 1986 года. Он, к тому времени уже пенсионер, помогал сельчанину в хозяйственном переустройстве. А для этого нужно было извлечь из ненужного строения отслуживший свой срок белые камни. Сильно напрягся и почувствовал резкую боль. Сдвинулся с места старый осколок, пробил плевру, эту защитную пленку вокруг легких. И стал царапать сердце. Оно в неведении продолжало пульсировать — то расширяться, то сжиматься. А осколок, это проклятье войны, продолжало царапать. Может, от того, что белый камушек-амулет неизвестно как потерялся к тому времени. И не смог защитить сердце фронтовика.
В роду моего дедушки Алексея Григорьевича этот солнечный камень — в особом ряду. Была семейная традиция — вручать рекруту, уходящему на армейскую службу, маленький белый камушек. В котомку клали шартан, по-особому приготовленное чувашское мясное блюдо, которое могло храниться месяцами, не теряя своего качества и вкуса. А под крышей над потолком дома на незаметном месте вешали холщовый мешок, заполненный лесными орехами. Если эти орехи высохнут или сгниют, значит, погиб родной человек на поле брани. Наши предки всегда возвращались живыми. С этими камушками-хранителями в кармашках.
Его дед Николай, родившийся в 1854 году, в дорогу брал этот священный камушек. Участвовал в русско-турецкой войне. Оборонял Шипку в Болгарии. Этот перевал до сих пор является одним из символов стойкости и мужества русских воинов.
Его отец Григорий, родившийся в 1883 году, с таким же талисманом отправился служить в царскую армию. Стал матросом знаменитого корабля «Князь Потемкин-Таврический», более известного как «Броненосец Потемкин».
Настенька, моя дочка, внимательно рассматривает военные фотоснимки прадеда, фронтовика, лейтенанта Григорьева с двумя маленькими звездочками на погонах. Обращает взор на портрет деда Соловьева Валериана Мефодьевича, моего отца. На его погонах тоже две звезды, но они побольше. Он — подполковник. В молодые годы тоже стремился на службу в Советской Армии. Тогда иначе и быть не могло. Коль не пропах армейским потом, не получил солдатскую закалку, грош тебе цена, значит, и в женихи не годишься. Его призвали в 25 гвардейскую стрелковую Синельниковско-Будапештскую Краснознаменную орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизию. Это та легендарная чапаевская гвардейская дивизия, на службу в которой до 1990 года ежегодно отправлялись не менее сотни лучших сынов из Чувашии по путевкам. Эта дивизия дислоцировалась на территории Украины. Она и поныне там. Но без имени «чапаевской». Тем не менее славные традиции — в памяти людей, которые служили в ней.
Много их в нашем роду, солдат, вершивших Великую Победу, и армейцев, служивших в послевоенные годы. О них будут отдельные рассказы-воспоминания. Есть труженики, которым сердце подсказало в тылу Отечество спасать. Будут отдельные рассказы об Анисии Алексеевне, бабушке по материнской линии, об Александре Петровне и Мефодие Николаевиче, бабушке и дедушке по отцовской линии. Обо всех других, которые этот день Победы приближали, как могли.
Время безжалостно. Уходят победители. Но память о них останется на века. Ибо прошлое, хранящееся в памяти, есть часть настоящего и будущего. Похоронили фронтовика на сельском кладбище с фашистским осколком возле сердца, но с красной звездой на обелиске. Как он сам просил. Она, эта пятиконечная звезда — из «Знака гвардейца», обрамленная венком из лавровых листьев, над которой поднимается красное знамя с надписью «ГВАРДИЯ». И на поле битвы, и в мирной жизни он всегда был гвардейцем. Гвардейцем остается в нашей вечной памяти он, пулеметчик и десантник, сержант и лейтенант, земледелец и строитель Григорьев Алексей Григорьевич. А рядом — могила подруги, жены, спутницы жизни Анисии Алексеевны, через военные лихолетья дождавшейся семейного счастья. И глядят на них, на лейтенанта Алешу и труженицу тыла Анисию, с южной стороны солнечные белые камни, мощные пласты которых выползают из недр земли на берегу речки Малая Шатьма возле озера Комун. Безмолвные свидетели красивой любви, хранители памяти о родной земле, ее защитниках и тружениках.
Ирина РОЖНОВА,
главный специалист Управления
Минюста РФ по ЧР
Спасибо Вечная им память!