Аида Соболева: Фестивали – это глоток воздуха

Кроме конкурса игровых фильмов на Чебоксарском международном кинофестивале за приз борются и фильмы документальные. В Чебоксары привезли свои документальные ленты студии из Санкт-Петербурга, Перми и Новосибирска. Москва представлена на фестивале киновидеокомпанией «Интер-классик», фильмы которой открывали конкурс документальных фильмов. На вопросы корреспондента «СЧ» ответила режиссер-документалист, директор этой студии, Аида Соболева.
– Аида Сергеевна, вы привезли в Чебоксары три фильма, которые уже успели засветиться на различных фестивалях. Расскажите о них.
– Фильм «Благословенна земля персидская» рассказывает про русско-иранские отношения за 400 лет. Он побывал на фестивале мусульманского кино «Золотой Минбар» и на православных фестивалях «Радонеж» и «Встреча». Фильм о православии в Иране, сценарий которого написал тегеранский священник, периодически показывают по православному каналу «Союз». Его включили в программу всех московских вузов, где изучается персидский язык. Вторая картина, «Терроризм как реклама», снята Ильясом Богатыревым, который брал в свое время интервью и у Басаева, и у Дудаева и которого давно волновал вопрос о том, как террористы используют СМИ в своих целях. Третий фильм о великом дирижере и создателе театра «Новая опера» «Наедине с Колобовым».
– Ильяс Богатырев когда-то работал во «Взгляде».
– Богатырев – уникальная личность. Если вспомнить трагедию, когда Шамиль Басаев захватил Буденновск, то именно у Богатырева оказалась чуть ли не единственная работающая камера, когда Басаев потребовал, чтобы с ним в автобусе ехали журналисты. Ни один западный журналист не согласился. А наши двенадцать согласились. И Богатырев с оператором Плужниковым тоже поехали.
– Зато западные СМИ охотились потом за этими репортажами.
– Эти ребята по деньгам не выиграли ничего. Им дали награду за мужество. И «Тэффи». Но там была одна журналистка из «Огонька», кстати, в нашем фильме есть с ней интервью, вот она продала свою пленку газете «Фигаро». Купила машину и квартиру.
– А где вы познакомились с Ильясом?
– На фестивале «Аль-Джазира» в Катаре. Я там была членом жюри документальных фильмов от России. А он привез туда свой фильм «Суфьян» про старушку, которая до сих пор ждет мужа с войны. Фильм сделан настолько пронзительно, причем без всяких сантиментов. Я сразу поняла, насколько талантлив этот человек. И он сразу предложил такую тему.
– «Терроризм как реклама» показывался на телевидении?
– Этот фильм показывался на различных фестивалях. Но не по ТВ.
– А какие у сегодняшних документалистов отношения с телевидением?
– Очень плохие. Приведу пример. Я, как директор, сделала фильм про Николая II – «Сорванный триумф». Его показали. Но только потому, что отец Тихон, знаменитый по своему «Византийскому уроку», был там занят и позвонил Шумакову на РТР. То есть все решили лишь личные отношения. Но в результате его все равно никто не купил.
– А канал «Культура», разве он не продвигает документальное кино?
– У них есть свои фильмы. Из наших фильмов «Культура» демонстрировала лишь ленту про Юдашкина. И то потому, что сам Юдашкин попросил. А шикарный фильм про Колобова, который смотрели в Чебоксарах, им тоже оказался не нужен. Более того, фильм про Иран мы делали после письма канала, что он этот фильм покажет. Но этого не произошло. То там было слишком много православной службы, то политики. Когда мы убрали «ненужное», президент Ирана в это время опять сказал что-то невпопад. И опять сказали – повременим.
– А сообщество документалистов, оно сплоченное, отстаивает свои права?
– Это очень большая проблема. И фестивали – это пока единственный выход из этого тяжелого положения. Глоток воздуха, что народ увидит фильмы хотя бы на фестивале.
– Помните, в СССР была такая практика, когда в кинотеатре показывали перед фильмами «Новости дня» или документальные фильмы? Не возо-бновить ли?
– Такие разговоры ведутся. Ведь телевидение сегодня – это сплошная коммерция. Там разговаривают только цифрами. Всем правит рейтинг. Вот был у нас очень хороший фильм «Наш Египет», о взаимоотношениях Москвы и Каира. Всем известно, что Хрущева наградили Орденом Нила, Насеру дали Героя СССР. Мы всю эту историю красочно показали.
В Египте его показали три раза по международному каналу.
Фильм специально демонстрируется в Российском культурном центре. А на одном из центральных каналов его не пустил в эфир… коммерческий директор. Ведь речь о Египте, а в разгаре туристический сезон. Платите за эфир 5 тысяч долларов. Но фильм-то не коммерческий, он снят на деньги Госкино. Потом его все же показали по телеканалу «Звезда». В то же время по Первому каналу прошел фильм «Асуанская плотина», который был весь построен на фальсификациях. Правда, это сейчас называется режиссерский прием. Там изобразили некий дневник Насера, где он якобы писал, что сделает такую-то плотину. Все это он писал в кадре. Причем на русском языке. Видимо, для убедительности. При этом доказывалось, что плотина была очень плохая. И что если нажать где-то там на одну кнопку, все погаснет и будет тьма египетская. Ну что это за бред! Да и дневника Насера никакого не было.
– Главное – документ?
– Ну конечно! А сейчас идет установка на так называемую реконструкцию. На игровой момент в документальном кино. Хотя я не против реконструкции, как таковой, если она основана на документе. Это просто форма подачи, она добавляет развлекательности. В принципе это даже хороший прием. Но лишь в том случае, если не нарушает принципа историзма.
– Так все же, документальное кино – дело государственное?
– Да. Зритель в массе своей ищет лишь хлеба и зрелищ. И если мы будем потрафлять лишь низким вкусам, то у нас и зритель через несколько лет будет уже с другим менталитетом. Правда, об этом должна болеть голова не только у государства, но и у общественности, в том числе и кинематографической. Мы же должны сеять разумное, доброе, вечное. А не только думать о том, как заработать больше денег. Я знаю, например, что если бы сейчас предложила какой-нибудь фильм типа «Самые красивые женщины мира», то мгновенно нашла бы и спонсора, и покупателей.
– Но нельзя же сказать, что вы работаете в стол?
– Ну нет! Сейчас все же не то время. Телеэфир – не единственный канал связи со зрителем. Сейчас есть Интернет. Мы уже заключили договоры с некоторыми такими компаниями.