МОЛОДЕЖЬ ИЩЕТ РАБОТУ, А ПЕНСИОНЕРАМ ЕЕ И ДОМА ХВАТАЕТ
Как известно, уровень безработицы в российских регионах определяет служба занятости. А еще эта величина подсчитывается по методологии Международной организации труда (МОТ), и в этом случае она всегда намного выше. Почему это происходит, нам пояснили использующие методологию МОТ специалисты Чувашстата. И не только теоретически, но и на практике, пригласив посмотреть, как работают интервьюеры, опрашивающие население на предмет занятости. Особо подчеркнули – все получаемые данные статистики обезличивают, гарантируя тем самым конфиденциальность информации. Так что и журналистам пришлось следовать этому требованию, не называя адресов и фамилий.
БЕЗРАБОТИЦА БЕЗРАБОТИЦЕ РОЗНЬ
Пока мы добирались до деревни в Чебоксарском районе, где нас ожидала интервьюер Валентина Петровна, начальник отдела Чувашстата Александра Никитина ознакомила с тонкостями определения уровня безработицы по методологии МОТ. Для нее круг безработных гораздо шире, чем для Госслужбы занятости.
Последняя, как известно, имеет дело с гражданами в возрасте от 16 лет и до выхода на пенсию (женщин – до 54 лет, мужчин – до 59). А статистики обследуют население в возрасте от 15 до 72 лет. В число безработных, следуя рекомендациям МОТ, они включают, например, неработающих студентов дневных отделений учебных заведений, если эти молодые люди хотят работать без отрыва от учебы. Служба занятости такой учет не ведет в соответствии с российским законодательством.
И, наконец, сосчитанные статистиками безработные теряют свой статус только когда устроятся на работу или перешагнут конечный обследуемый возраст. В службе же занятости распрощаться со статусом безработного можно быстро: достаточно отказаться от нескольких предложенных вакансий или пропустить визит к курирующему специалисту. Поэтому показатель безработицы у статистиков один, а у службы занятости – другой.
Статистики, чтобы посчитать безработицу по своей методике, направляют интервьюеров по адресам, отбор которых производится методом выборки на федеральном уровне, на основе данных очередной переписи населения. То есть перечень обследуемых домохозяйств Чувашстат получает из Росстата. Обследование производится ежемесячно по состоянию на определенную неделю. В это время наши интервьюеры опрашивают почти 550 человек, обходя около 230 домохозяйств. Затем итоги выборки распространяются на всю численность населения обследуемого возраста. Кстати, как показала перепись 2010 года, данные выборочных обследований населения по проблемам занятости, полученные специалистами Чувашстата, отличаются высокой точностью.
СЧЕТЧИКИ С АВТОРИТЕТОМ
Конечно, в такой точности заслуга и добросовестных интервьюеров. Или счетчиков, как предложила называть их «на русский манер» Валентина Петровна, направляясь к воротам интересующего нас домохозяйства. В соответствии с анкетой это домохозяйство считалось расширенным. Здесь проживали пожилые супруги, их сын с женой и двумя детьми, старшему из которых 19, а младшему 13 лет.
Дома оказались только представители старшего поколения, очень приветливо встретившие нас. «А пару раз, в других населенных пунктах, бдительные граждане даже на порог счетчиков не пустили – вызвали полицию, дескать, чужаки ходят», – шепнули работники Чувашстата. Поэтому-то в счетчики берут людей, известных в округе: учителей, библиотекарей или пенсионеров, прежде занимавших ответственные должности. В нашем же случае предварительно было оговорено и согласие членов домохозяйства на проведение опроса в присутствии журналистов.
Итак, счетчик с хозяевами сели за стол, остальные расположились поодаль, и началось анкетирование. Валентине Петровне предстояло заполнить внушительную анкету на четырех членов домохозяйства. Тут и вопросы респонденту, причем много уточняющих, и подсказки самому интервьюеру.
СТАРШИЕ ОТВЕТИЛИ ЗА МЛАДШИХ
В этом домохозяйстве двое из шести членов семьи – 73-летний хозяин и его младший внук – под анкетирование не попадали. Говорят, многие сельчане старше 72 лет даже обижаются на это, дескать, почему нас, еще полных сил, со счетов списывают? Мы еще о-го-го как вкалываем! А когда узнают, что все расспросы не о занятости по дому, а о наличии оплачиваемой работы на стороне или желании ее получить, то реагируют совсем по-другому.
Вот и наша 71-летняя хозяйка отрицательно ответила на вопрос: «Хотели бы вы иметь оплачиваемую работу?» Потому что они с мужем и так без дела не сидят. Каждый день готовка, уборка, живность на подворье держат. А в сезон – сад с огородом заботы требуют. Дети с внуками, конечно, помогают в свободное время. Сын с женой, рассказали бабушка с дедушкой, имеют постоянную работу, а вот старший внук, только что получивший диплом юриста, пока ищет, куда бы устроиться. (Обследование допускает заполнение анкеты на всех домочадцев со слов одного из них). Бабушку попросили уточнить, каким способом внук ищет вакансию. «Через друзей, знакомых», – сказала она. «Самый распространенный ответ, хотя в анкете на первом месте как вариант стоит «Обращение в государственную службу занятости», – прокомментировали статистики.
Таким образом, наше анкетирование выявило не имеющего работы молодого человека, о котором в службе занятости пока не знают, и экономически неактивную 71-летнюю пенсионерку, не собирающуюся работать по найму, даже если ей предложат. Понятно, что в первом случае налицо факт скрытой безработицы. А второй – пример человека, не желающего на склоне лет проявлять «экономическую активность». Эти данные наверняка будут полезны при обсуждении проблемы пенсионного возраста.
